Чужое сердце - Шарлотта Валандре

Пусть время идет, но не сказывается на мне!

Под сводами подвала этого тайского ресторанчика в Марэ, где, по утверждению восторженной Лили, «вкусно так, что пальчики оближешь, блинчики с креветками просто незабываемы…», мне тепло и уютно. Я знаю: вечер, несмотря на отсутствие Янна, будет приятным. Во время аперитива все выпивают и смеются, я снова встречаю старых приятелей, которых тайком от меня наприглашала Лили. В нашей маленькой компании царит бурное веселье. Это даже интригует меня. Лили беспрестанно повторяет, что меня ждет замечательный сюрприз. Она сама уже не сводит глаз с одного моего приятеля двадцатилетней давности – накачанного, красивого, похожего на грека, но, к огорчению Лили, упорно мужелюбивого. Новость об этом – сюрприз для нее, это действительно не очевидно, и я со смехом шепчу ей на ухо: «Теперь это твоя карма, милочка».

Янн оставил мне очень трогательное сообщение – во всей этой кутерьме я не услышала звонок телефона. Он гуляет вокруг полуразрушенной церкви в самом центре Берлина, «кирхи воспоминаний», и думает обо мне, о нас. Что же за сюрприз может готовить мне детектив Лили? С ней все возможно, так что доискаться до правильного ответа на этот вопрос мудрено. Я сразу отказываюсь угадывать, мне хочется веселиться, а не ломать голову. Я заказываю какие-то легкие закуски, потому что с шампанским, которое уже затуманивает мне голову, пока что ничего не подают. «Не торопи события…» – отвечает Лили нарочно заговорщицким голосом. Потом свет гаснет, хотя до торта еще далеко, и в подвале раздается мощное «с днем рожденья тебя!», – этот дружный хор всегда берет меня за душу В темноте появляется официант с подносом, освещенным тремя свечками. Этот единственный источник света в темноте притягивает взгляд. Я громко пою вместе с друзьями. Я люблю веселье. В конце куплета я подхожу к подносу. Узнаю те самые блинчики с креветками, выложенные по кругу, как яблочные дольки на пироге. Перед тем как задуть свечки, я поднимаю глаза вверх, чтобы поблагодарить симпатичного официанта, который с трудом удерживает на вытянутых руках огромный поднос, и обнаруживаю сюрприз. Эти длинные волосы, струящиеся под рукой, огненный взгляд, золотящийся в огоньках свечей. Мне улыбается Янн. Я задуваю свечи. Вытягиваю губы, зал озаряется светом и оглашается воплями. Я плачу. С моим сердечком надо поосторожнее. Замечательная минута. Раздается музыка. Мишель Берже, песня «Фанатка пианиста», я начинаю двигаться, сжимая в руках ладони Янна. Завтра в шесть утра он вылетает назад из аэропорта Руасси. Перед тортом Янн дарит мне прекрасное колье из белого золота, тонкий амулет, вертикальную плоскую подвеску совсем простой формы с крошечным бриллиантом на конце. Символика? Никакой. Это украшение просто ему приглянулось. Мне оно дико нравится, оно похоже на миниатюрную волшебную палочку. Он снимает маленькое золотое сердце, которое я носила как талисман, – оно сослужило свою службу.

Новогодний вечер мы проводим вдвоем. Ни фоновой музыки, ни хороводов, ни модных клубов, где все целуются с кем попало, вдребезги пьяные уже в полночь, как будто Париж только что освободился от немцев! На вопрос «куда бы ты хотела сходить в новогоднюю ночь?» я цитирую волшебника Бодлера: туда, где все «сладострастье, роскошь и покой» [24] . Он отводит меня в магическое место «только для принцесс». Новый парижский ресторан великого производителя хрусталя. Красивое прямоугольное пространство недалеко от Елисейских Полей, почти неизвестное публике, старинный особняк с широким коридором на первом этаже, который ведет к величественной каменной лестнице. Мы выступаем как король и королева, идем вдоль стен, обитых темным бархатом, мимо черного и серебряного хрусталя, сверкающего, как звездное небо.

За столом я объявляю новую игру. Однажды я задала Янну «девчоночий» вопрос. Что для него значит любовь… Он отвечает: «Узнавать друг друга, понимать до глубины души». Теперь мне вздумалось проверить нашу степень знания и понимания друг друга.

Игра заключается в том, чтобы прочесть меню, написать на бумажке то, что хотел бы съесть, потом сделать заказ за другого, пытаясь выбрать то, что он хотел бы съесть – именно здесь и сейчас, потому что вкусы переменчивы. Поэтому необходимо хорошо знать друг друга, чтобы уловить сиюминутное настроение. Невероятно разнообразное меню усложняет задачу. Я прилежно собираюсь с мыслями – с любовными играми шутки плохи. Быстро записываю свое идеальное меню на сегодняшний вечер и начинаю угадывать желания Янна. Принимаю решение быстро, – это должно быть как по наитию. Мы с серьезнейшим видом скручиваем бумажки и кладем их на середину стола. К нам подходит чинный официант, прямой как палка, безвозрастный, весь черно-белый и торжественный, как авторучка «Монблан». Приближается к Янну. Светский этикет требует, чтобы заказ для пары делал кавалер. Мы, женщины, существа божественные и таинственные, мы не можем громогласно заявлять о своем низменном желании поесть.

– Мадам, месье, добрый вечер, вы сделали ваш выбор? – спрашивает накрахмаленный официант, обращаясь к Янну.

Нарушая протокол, слово беру я и зачитываю блюда, которые я выбрала за своего спутника. Упрямый официант, по-прежнему обращаясь к Янну, вежливо прерывает меня:

– Месье не хочет сначала сделать заказ для дамы?

– Нет, – говорю я безапелляционно. – Сегодня у нас ералаш, и потому месье будет есть…

И, отчеканивая каждый слог, я зачитываю меню, составленное для моего любимого. Янн смеется.

– А что угодно даме? – спрашивает официант, испепеляя меня взглядом.

– А это вам скажет месье. Янн, прошу тебя…

Нагнетая интригу, мы не открываем бумажки до конца ужина, но, вглядываясь в лицо Янна в момент, когда он получает заказанное, я угадываю явную победу моих предсказаний. На десерт передо мной оказывается изящная тарталетка с лимоном под крышечкой из безе. Изображая элегантность, я мало ем сладкого – только когда я одна или вместе со своей сообщницей Лили.

Меня поражает этот точно сделанный выбор, который еще несколько месяцев назад никак не соответствовал моим вкусам. Лимон – это одно из пристрастий, которое появилось у меня совсем недавно. Я смотрю на витую меренгу с золотистым гребешком, потом снимаю ее и съедаю только крем из лимона. Во время этой деликатной манипуляции я на секунду поднимаю глаза от тарелки и вижу, что Янн смотрит на меня как загипнотизированный.

– Что такое? Ты хочешь кусочек моего десерта?

Янн улыбается и украдкой вытирает глаз.

– Моя бывшая жена – Виржини – делает точно как ты… Заказывает торт с лимоном, – она безумно его любит, – всегда с безе, потому что это красиво, а потом аккуратно снимает меренгу.

– Твоя бывшая жена права… Ты часто ее вспоминаешь?

– Вспоминаю… Когда ты со мной – редко. Она иногда звонит мне. Прости, пожалуйста…

Незадолго до полуночи мы с некоторым трепетом обмениваемся записками. Прежде чем прочесть мое любимое меню, Янн спрашивает:

– Ты знаешь, что сказал Фрейд незадолго до смерти? «Чего же все-таки хотят женщины?!» – говорит он, улыбаясь и вздыхая одновременно, словно разделяя это недоумение.

– Он мог бы задуматься и раньше!