Две жизни Лидии Бёрд - Джози Силвер

Не знаю, откуда все это взялось, и сама не слишком верю в собственную лекцию. В моей реальной жизни драгоценное вчера – это все, что мне осталось от Фредди.

Джона смотрит в пол, потом снова на меня, я не понимаю выражения его темных глаз.

– А что, если кто-то влюбляется в друга?

Я думаю о Фредди.

– Значит, ему повезло.

– Пожалуй, да, – уныло кивает Джона. – Если только друг ответит тем же.

Я открываю рот, чтобы сказать хоть что-то, но ничего не выходит, и внезапно пугаюсь того, куда может завести нас разговор, и напряжения, повисшего между нами.

– Всю свою жизнь я оставался чем-то вроде тени рядом с Фредди Хантером, – заявляет Джона, и внутри меня что-то переворачивается, мир вокруг исчезает.

Именно эти слова Джона произнес на похоронах Фредди. Правда, тогда он говорил, что для него это было честью и привилегией. Не думаю, что и сейчас он имеет в виду то же самое.

К счастью, в этот момент дверь открывается, в коридор с улыбкой врывается Фредди.

– Ну надо же! Два моих самых любимых человека сразу!

– Привет! – Я приподнимаюсь на цыпочки, целую его в щеку и замечаю, что дрожу.

– Может, пойдем закажем карри? – предлагает Фредди, прислоняясь к стене рядом с Джоной.

Вспоминаю, что в школьные годы они часто стояли вот так рядом, прислонившись к стене и поджидая меня после уроков.

– Я просто умираю от голода!

– Ты вечно умираешь от голода, – ворчит Джона, встряхиваясь, словно избавляясь от следов нашего с ним разговора. – Но твоя ночь, твой выбор, парень.

– Лидс? – Фредди поворачивается ко мне. – Идем?

Я качаю головой:

– Не думаю, что это правильно, чтобы невеста впуталась в холостяцкую вечеринку. Пойду найду Ди и Элли.

– Когда я видел их в последний раз, они заказывали текилу, – усмехается Фредди. – Там уже довольно суматошно.

Он исчезает в мужском туалете, напевая что-то, отдаленно похожее на песню, которая доносится из бара, а мы с Джоной смотрим друг на друга, снова оставшись в коридоре вдвоем.

– Забудь, что я тут болтал, просто чушь нес. – Джона нервно сглатывает и потирает шею. – Слишком много пива.

Я киваю, благодарная ему за ложь.

– Лучше мне вернуться туда, – говорю я.

Джона натужно смеется, отталкиваясь от стены:

– Текила и все такое…

Две девушки, которых я смутно помню по школьным годам, врываются в коридор, и я принимаю это как сигнал к отступлению. Продираюсь через толпу в пабе в поисках Элли, стараясь при этом затолкать как можно глубже в память разговор с Джоной. Не вижу ни сестру, ни Ди, поэтому пристраиваюсь на свободный табурет рядом с игровым автоматом. Все вокруг кажется мне чрезмерным: Ди слишком легкомысленна, Элли чересчур пьяна, Джона не в меру серьезен, Фредди почему-то агрессивен. А в центре всего этого – я в черном, почти консервативном платье и нелепой вуали…

Закрываю глаза, я устала. Не хочу ни текилы, ни Ди, ни даже Элли. Вся эта ночь словно одна большая попытка прогуляться по канату. Вообще-то, подходящая аналогия для того, какова для меня жизнь в это мгновение: я постоянно стою на невидимой проволоке между двумя мирами и чертовски надеюсь, что не свалюсь и не расшибусь в лепешку. Для девушки с плохим чувством равновесия это тяжелая работа.

Воскресенье, 7 июля

У меня трещит голова, а ведь я не выпила вчера ни капли спиртного перед тем, как приняла пилюлю. Могла ли я зависнуть между двумя вселенными? Мои путешествия в другой мир всегда утомительны, но сегодня и вовсе чувствую себя так, словно по мне проехал паровой каток – и морально, и физически.

Три таблетки парацетамола и две большие кружки кофе почти не помогают мне воспрянуть духом и вернуть энергию. В обед пытаюсь съесть немного супа и тост, но, похоже, способа избавиться от этого состояния просто нет. Чувствую себя… не знаю, избитой, что ли? Избитой изнутри, как будто там кто-то долго пинал ногами все мои внутренности.

Полуденные часы провожу на диване, но и это мало помогает. Я измотана, это похоже на тяжелую болезнь. Новостной канал телевизора сообщает мне, что сегодня воскресенье, седьмое июля. Мой усталый мозг не справляется с цифрами, и я считаю на пальцах, сколько еще осталось до двадцатого июля. Тринадцать дней. Через неделю и шесть дней мы с Фредди поженимся в месте, которого я никогда не видела, как, впрочем, не видела и своего свадебного платья.

Мысль о свадьбе возвращает меня к Джоне, лучшему другу Фредди и лучшему из людей. Тот разговор в коридоре паба прошлой ночью в моей «второй» жизни… Я до сих пор старалась о нем не думать. В конце концов, это не имеет отношения к реальности. Ну, не совсем… Или имеет? Джона не сказал ничего конкретного, не нарушил никаких границ, но он чертовски близко подошел к черте… достаточно близко, чтобы я услышала его невысказанные мысли.

Вздыхаю, закрываю глаза и кладу голову на диванные подушки. Ну почему все должно стать таким чертовски запутанным? А может, я неправильно поняла слова Джоны? Вполне допускаю. Но сердцем чувствую, что это не так, я не ошиблась. Между нами в воздухе висело напряжение, и было что-то в темных глазах Джоны… вопрос, на который мне нелегко найти ответ. Здесь, в реальном мире, Джона никогда не стал бы говорить так дерзко, зато в жизни во сне его поведение рано или поздно безусловно спровоцирует неловкость.

Возможно, ему внезапно понадобится быть где-то еще в наш великий день? После сказанного им прошлой ночью было бы куда легче, если бы он отсутствовал, по крайней мере для меня. Но не для Фредди – он вполне заслужил того, чтобы его лучший друг стоял рядом с ним в день его свадьбы. Не вижу иного способа уйти от проблемы, кроме предложенного Джоной: забыть его слова.

Я скорее дремлю, чем бодрствую, когда после пяти часов гудит мой телефон. Я недавно приняла душ и теперь вернулась на диван в пижаме, но хотя бы чистая. Делаю вид, будто смотрю какой-то фильм, настолько дрянной, что даже не запомнила имени главного героя. Шарю между подушками под моей головой, нахожу телефон и вижу, что пришло новое сообщение – от Криса. Мы время от времени переписываемся, но пока после нашего первого свидания не встречались. Мне этого хочется, но кажется неправильным.

Как насчет кофе? Мне бы не помешал друг, если ты не против. К.

Мои пальцы начинают набирать простенькую ложь, такую, чтобы не обидеть Криса.

Я у мамы, семейное сборище, позвоню тебе зав…

Я останавливаюсь и стираю набранное. Крис единственный, кто не живет в обеих моих жизнях, и у него, похоже, сложный день… Наверное, я могу найти в себе что-нибудь более доброе, чем простой отказ?

Привет. Как дела, в порядке? Я бездельничаю дома. Заходи, если хочешь. Л.