Две жизни Лидии Бёрд - Джози Силвер

Крис отвечает почти мгновенно:

Не будет слишком странно, если я загляну к тебе на часок? Мне и вправду неплохо бы выйти из дому.

Ох. Этого я не ожидала. Я уже готова отправить эсэмэску, что как раз вышла, но сомневаюсь, и, прежде чем успеваю собраться с мыслями, приходит новое сообщение:

Извини. Не обращай внимания. Дурацкий день, ты знаешь, как это иногда бывает.

И поскольку я точно знаю, как оно бывает, то пишу ему, что ничего странного тут нет, он вполне может зайти.

А потом в панике мечусь по дому, натягивая на себя нормальную дневную одежду.

Мы сидим за моим кухонным столом и пьем кофе. Крис рассказывает, что этим утром вдруг из ниоткуда возникла его жена. Она вошла без спроса, поскольку не потрудилась в свое время вернуть ключи, задержалась ровно настолько, чтобы набить нужными ей вещами голубую сумку из «ИКЕА», а уходя, сообщила, что беременна уже три месяца и носит двойняшек.

– Черт, не знаю, что и сказать! – восклицаю я в ужасе; Крис выглядит как побитая собака. – Может, отправить ей парочку ругательств?

– Я уже это сделал, как только она ушла. Не слишком помогло. И она забрала чайник. – Он отпивает кофе. – Ну кто так поступает? Кто забирает чайники?

Я качаю головой:

– Какой-то особенный чайник?

– Парный с тостером, – пожимает плечами Крис.

– И тостер она тоже забрала?

– Ну да, – грустно подтверждает он. – Теперь ни чая, ни тостов.

Смотрю ему в глаза. Рада видеть, что там начинает играть веселье.

– Наверное, ты можешь купить в супермаркете новый набор за двадцать фунтов, – говорю я.

– Да не люблю я эти чертовы тосты! – сообщает Крис. – И чая не пью.

Я пытаюсь удержаться от смеха, но не могу, потому что это действительно выглядит ужасно глупо: неожиданно ворваться в дом и забрать кухонные принадлежности.

– Мне предложили новую работу, – говорит Крис, меняя тему. – То есть, вообще-то, партнерство.

– Это ведь хорошо, да? – радуюсь я, а потом с внезапной тревогой спрашиваю: – Или нет? Звучит неплохо.

Он кивает, но на его лице отражается сомнение.

– Да, но это в Лондоне.

А-а…

– И ты думаешь, соглашаться ли? – осторожно спрашиваю я.

– Наверное. Это мой университетский друг, он расширяет дело.

– Хорошо.

Весть о том, что он уезжает, сразу что-то меняет между нами. Вряд ли я увижу его снова после сегодняшнего дня.

– Еще кофе? – Вставая налить нам еще кофе, я кладу руку ему на плечо.

– Ты это нарочно, чтобы показать, что у тебя есть чайник.

– Возможно.

Но я уже не думаю ни о кофе, ни о чайниках. А думаю о том, как легко мне рядом с Крисом и как в его серых глазах вспыхивают зеленые искры, если присмотреться. Когда он сжимает мою руку и сажает меня к себе на колени, я позволяю ему это.

Крис вздыхает и обнимает меня, прижимается лицом к моим волосам, и я не уверена, кто из нас утешает, а кто утешается. Он пришел совсем не для того, чтобы поболтать о своем чайнике, а потому, что встреча с женщиной, которую он любил и потерял, выбила его из колеи. Я понимаю его чувства куда лучше, чем он может представить. Он здесь, потому что я не имею никакого отношения к другой части его жизни; это мне тоже понятно. Мы не знаем родных друг друга или приятелей, мы и друг друга толком не знаем, но прямо сейчас как раз это и выглядит абсолютно правильным. Я для него то же самое, что и он для меня: чистый лист. Крис мне очень нравится, и на другом этапе наших жизней мы могли бы стать интересной главой, а то и целой книгой, но он уезжает в Лондон, а моя жизнь просто слишком запутанна, чтобы принять в нее кого-то нового. В этой истории всего одна страница: парень встречает девушку, они спасают друг друга и больше никогда не пересекаются.

– Лидия… – тихо произносит Крис.

Его ладонь осторожно гладит мое лицо, а потом он запускает пальцы мне в волосы и целует меня, да так, что все рациональные мысли вылетают из головы. Мы оба теряем контроль над собой.

– Я пришел не за этим, – бормочет он, когда я стягиваю с него футболку.

И я ему верю.

– Знаю.

Я дрожу, когда он нащупывает застежку моего бюстгальтера.

– Мне остановиться? – спрашивает Крис; одна его рука лежит на моей обнаженной груди, другой он отирает слезы, что льются по моим щекам.

– Нет, – шепчу я, целуя его. – Не останавливайся.

Даже вообразить не могла, что займусь любовью с кем-нибудь, кроме Фредди. Ну, не совсем так. Время от времени я представляла себя с актером Райаном Рейнолдсом, но это же не всерьез… Но Крис – это именно то, что мне необходимо. И ничего, что я плачу, ведь и он тоже плачет, прижавшись лбом к моему лбу и обнимая меня.

В вечерней тишине мы лежим неподвижно, переводя дыхание, пока наконец Крис не поднимает голову и не смотрит на меня серьезными глазами.

– Что ж, это отвлекло меня от мыслей о чайнике.

Я прижимаюсь к его плечу и заливаюсь смехом.

Я снова за кухонным столом, теперь уже одна. Нарушаю собственный запрет на алкоголь и пью бренди. Мой внутренний контролер твердит, что это вполне нормально – совершать подобные поступки; это даже не входит в список грехов. Я не стала бы прыгать из самолета с парашютом, чтобы вышибить из себя тоску, или спускаться на плоту по стремительной реке и не последовала бы классическим примерам, обрезав волосы.

Я изо всех сил стараюсь убедить себя, что не надо сожалеть о случившемся этим вечером. Наверное, следует смотреть на Криса как на метафорический парашют; мне даже не пришлось искать местечко помягче для приземления… Он понимал чувство глубочайшей пустоты, когда твоя любовь исчезла из твоей жизни. Знал, как это ощущается: словно от тебя оторвали слишком много, ты теперь просто не в силах функционировать… Ну, в любом случае ты уже другая. Мне пришлось изучить то, что осталось от меня, и выстроить новую версию самой себя, Лидию 2.0. Я вобрала маленькую живую частичку Криса и отдала ему ломтик себя в ответ, и, надеюсь, это честный обмен.

Допиваю бренди, складываю в посудомоечную машину кофейные чашки и гадаю, почему в одних мы влюбляемся, в других – нет и при этом не в силах ничего изменить. Миллиарды людей влюбляются друг в друга без причин, которые можно было бы объяснить логически, или с помощью цифр, или просто используя здравый смысл. Мы невообразимо странные.

Пятница, 12 июля

«Пятничная авария» – вот что Джона сказал о том несчастном случае. Фредди угодил в аварию вечером в пятницу. И сейчас тоже пятница, но у меня нет ни малейшего желания отправляться на вечеринку. Джона днем позвонил мне на работу и спросил, можно ли ему зайти вечерком. Сказал, что ему нечем заняться. И все это беспечным тоном, но думаю, у него тоже на уме свадьба. Наверное, хочет проверить, убедиться, что я в порядке, не разваливаюсь на куски по мере приближения даты.