Почти идеальная семья - Рина Осинкина

стояла отцовская «Нива». Оставил папаше записку, чтобы тот кипеж не поднимал, завел двигатель и вывел машину в безлюдный переулок.

Не захлопывая дверцу, выбрался из-за руля, собираясь запереть гаражные ворота.

– Решил когти рвать, Санек? – услышал он откуда-то из темноты голос Сёмки Пряника и от души выматерился.

Скула продержал его весь следующий день, выясняя, не крыса ли Саша или не пожелал ли его, Веню Скуридина, кинуть.

Сам, видно, не особо и верил, что Крымский Санька скурвился, иначе выяснял бы более дотошно. А так – Саша отделался синяками на роже и онемевшими от наручников запястьями рук. Но страху Веня нагнал. Никогда не знаешь, что придет ему на ум. Может просто по приколу на удобрение пустить, такое бывало.

Веня выслушал Сашино горячее повествование о том, как ему конкретно не повезло, Юльку завалили, а Тонька, дура, навернулась сама, но Саша Крымский не лох, он смог найти новый след, всего-то делов осталось выследить бабу, которая прибрала бабло и дурь, но ему помешал этот дебил Пряник.

Веня выслушал и задумался.

Он не поверил ни разу, что баба, замазанная в Юлькином убийстве, реально торгует натовскими стволами или, допустим, «калашами» из какой-нибудь подмосковной части, однако дыма без огня не бывает. Если не оружие, то наркота, это железно.

Он обновил Сашино задание, велев ему объяснить этой борзой тетке, что хапать чужое нехорошо, пусть вернет, а заодно просветит, под кем ходит. Неприятности со столичным бизнесом Вене ни к чему. А если на контакт идти не захочет, то тут уж Саша решает сам, по ходу дела.

С задания его не сняли, только на сей счет Саша не обольщался. Не было это знаком доверия или признанием прошлых заслуг. Как раз наоборот: облажался, сам и исправляй, никто за тебя подчищать твое дерьмо не нанимался. На все про все потерял Саша двое суток и, полный злости, рванул обратно в Москву.

Несколько дней он просидел в душной жестянке папашкиного авто, напряженно наблюдая за домом.

Только с чего он решил, что «волчиха» в ближайшие дни тут появится? Что она тут появится вообще?

Подходить повторно к консьержке за информацией Саша стремался.

Если та своими пенсионерскими мозгами дотумкает, что никакой он не частный сыщик, поднимет вой, пригрозит вызвать полицию, тогда следить за подъездом Саша больше не сможет, а это грозит полным провалом. Поэтому он поставил «Ниву» в шеренге пыльных машин напротив башни «Дэ» и прилип к лобовому стеклу.

Конечно, ему приходилось покидать наблюдательный пункт, не железный. То надо, это… Но он надеялся, что в его отсутствие ничего не произойдет. Напрасно он отказался от напарника.

А «волчихи» все не было.

Крымский начал паниковать. Но фарт его не оставил.

Когда Саша вернулся из очередной вынужденной отлучки, то заприметил знакомый джип, припарковавшийся напротив у подъезда. Минутой бы позже – и все, кранты. Упустил бы.

Крымский метнулся наружу. Он помнил слова консьержки о том, что, если Бурова планирует снова куда-то уехать, то машину в гараж не ставит.

Значит, планирует. Может, вообще, заскочила на минутку забрать загранпаспорт. В таком разе чего тянуть? Самое время наведаться в гости.

Осталось выждать, когда консьержка опять тыркнется в телевизор или зацепится языком с уборщицей, явившейся наводить лоск в лифтовом холле. Но долго ждать не пришлось, в дом въезжали новые жильцы.

Парни в зелено-оранжевых спецовках распахнули входную дверь и принялись споро перетаскивать диваны, кресла и шкафы.

Стараясь унять нетерпеливую нервную дрожь, Саша с очередной партией франтоватых грузчиков проскользнул в гулкую прохладу подъезда.

Главное сделано. Остальное пустяк.

Лере невыносимо захотелось расхохотаться. Как они все однообразны однако.

«Если пикнешь… Если схватишься за булыжник…»

С усилием задушив истерику, готовую вырваться наружу, проговорила насмешливо:

– Уважаемый, а вы уверены…

Договорить не смогла, вернее – передумала.

Бритва дернулась в руке психопата, и острие надрезало кожу. Совсем чуть-чуть, но страх полыхнул по сердцу.

Медленно переставляя ноги, Лера двинулась в сторону кухни.

А она-то думала, что все ужасы позади. Ужасы позади, они закончились, а счастливая жизнь началась. Радовалась, что с Лёнькой все выяснили. Приготовилась дальше жить. Сглазила, должно быть. И еще подумала, некстати и несерьезно, что на том месте, которым люди боятся, у нее скоро нарастет мозоль. Ей это показалось таким смешным, что она с трудом удержалась, чтобы не хихикнуть.

Что хоть это за отморозок, что ему надо?! Может, бывшая Лёнькина пассия наняла уголовника, чтобы отомстить за убийство дочери, посчитав, что во всем виновата Лера?

В таком случае уголовник разделался бы с ней еще в прихожей, а потом спокойно отправился бы в Глыбокоречинск получать свой гонорар. Лера до сих пор жива, значит, у этого типа на ее счет другие планы и скоро она их узнает. Главное, не терять здравомыслие, оно может ей пригодиться.

Переступив порог кухни, уголовник из Глыбокоречинска толкнул ее к стулу и, не отнимая лезвия от шеи, прохрипел: «Руки за спину», после чего ловко сковал ее запястья наручниками.

«Надо будет тоже купить, – по инерции мысленно сострила Лера. – У всех есть, только у нас в доме нет».

Ей снова захотелось хохотать. В голос, с повизгиванием, до отключки ума. Пока держалась.

– Слушай сюда, тетя, – хрипло сказал уголовник, усевшись напротив и придвинув под зад табурет. – Ты мне говоришь, где прячешь дурь и бабки, я их забираю и ухожу. Идет?

Валерия заставила себя сосредоточиться. Получилось. Догадалась, о чем он. Но догадка ее не обрадовала.

Нужно сообразить, как себя вести. Урод не поверит, что она знать не знает, где вышеназванные дурь и бабки. И она проговорила насмешливо:

– Угу. Поняла, не дура. Я тебе расскажу, а ты меня тут же замочишь. И я тебе не тетя.

На нее обрушился удар. Вернее, он бы точно обрушился, если бы у Леры не было опыта вовремя замечать и парировать удары. Несмотря на ограниченность в движениях, она смогла уклониться, и ее зацепило по касательной, но в ухе зазвенело, и стул покачнулся.

«Кажется, я выбрала неправильную тактику», – промелькнула в ее голове пустая мыслишка, но ее понесло:

– Если ты меня сейчас вырубишь, придурок, то кто тебе скажет, где твой товар?

И присобралась, ожидая следующего удара.

Следующий удар был более серьезным. Он был настолько серьезен, что отбросил глыбокоречинского гостя к подножию холодильника, мирно урчащего в полутора метрах от эпицентра событий. Потому что Лёнька не спал.

Гость был слишком поглощен процессом, чтобы быть начеку. И он не проверил, действительно ли «волчиха» в квартире одна, и это был прокол, непростительный для профессионала.

Лёнька