Несчастные девочки попадают в Рай - Кэрри Прай

умеет улыбаться, — ехидничала я, позабыв о недавней хватке.

— Вы только посмотрите, — передразнил он, — Цветкова пытается дерзить, не заткнув при этом свой слабый нос.

Мои глаза расширились.

— Гад! — замахнулась я, но ударить не посмела.

И все бы было хорошо, если бы не появилось братство «V». Размахивая палкой, первым прервал нашу беседу Рыбин. Он одарил нас злобным взглядом. Таким ненавистным и тошнотворным, что я пожалела, что поужинала.

— Молодец, Саня, хорошая ловушка, — похвалил Вася, явно сомневаясь в собственных догадках. — Что ты ей наплел?

Схватив мое запястье, Саша поднял меня вместе с собой. Резко. Дико. Грубо. Не жалея.

— Она сама пришла, — бездушно заявил он, и тогда мои ноги затряслись. — Тупица, что с нее взять?

— Это точно. Нам же лучше. Выбирай могилу, Цветкова.

Рыбин расплылся в довольной ухмылке, а его бригада стала натирать переносицу, словно ожидала чего-то максимально аморального.

Мне поплохело. Я почувствовала внушительный укол страха.

— Тащи ее сюда, — приказал Рыбин. — Будет весело.

Каштанка встала на дыбы, а мы с Сашей переглянулись.

Что я видела в его глазах? Ничего. Только пустоту. Черную, поглощающую тебе без остатка пустоту. Он воевал не за меня. Он призирал меня. Ненавидел. И, кажется, боялся. Я могла бы поднять руки вверх, сдаться, но меня держали. Так сильно, что пересыхали вены.

— Ну, Сокол, чего ты ждешь? Тащи девку сюда!

— Саша, — тихо выпустила я, надеясь на его благоразумие.

Его ледяные глаза потухли. Он закрыл их.

— С днем рождения, Злата.

Я приготовилась к худшему, но он отпустил мою руку.

— Что за фигня, Сокол? — разозлился Рыбин и попер прямо на нас. Каштанка перегородила ему путь. Зарычала. Парень осекся и стал мрачнее кладбищенской тьмы. — Я начинаю вскипать. Не нервируйте меня.

Я вросла в землю, не решаясь побежать. Спина Соколова предстала перед глазами.

— Пусть валит, Рыба. Сегодня не надо.

Золотистые брови Рыбина сошлись на переносице.

— Какого хрена ты защищаешь ее?

Саша держался уверено.

— Пусть это будет подарком на день рождения. Последним подарком.

Ох, Сашины эти подарочки мало кого способны осчастливить.

— Ах вот в чем дело, — с издевкой пропел Рыбин. — Сегодня у Заразной днюха. А я без подарка. Ну ничего, мы это исправим. Чуть позже, — он воткнул палку в землю. — Что ж, это действительно уважительна причина. Пусть идет.

Я не поверила своим ушам. Братство переглянулось. Казалось, даже Саша засомневался.

— Чего уставились? — Рыбин заметил нашу растерянность. — Я сегодня добрый. Не стесняйся, Цветкова. Беги, — он запнулся. — Или ты решила остаться? Мы будем не против.

Братство злорадно захихикало.

Мне не нужно было повторять дважды. Я поспешила удалиться. Каштанка ринулась за мной. В голове не укладывалось — неужели, все обошлось? Что может быть хуже, чем оказаться ночью на кладбище, окруженная ненавистным братством? Ничего. Но, беда миновала. Даже не знаю, что послужило такому снисхождению Рыбина, Каштанка или что-то еще, но я была благодарна судьбе за «такой» подарок.

Вернувшись домой, я еще долго не могла уснуть. Анализировала. Как расценивать реакцию Рыбина? Это затишье перед бурей, так? Он говорил про подарок слишком угрожающе. Как расценивать реакцию Саши? Он защитил меня? Так? Может, еще не все потеряно? Может, я все еще могу достучаться до того Саши, который умеет улыбаться? Кажется, да. Но как мне постучать в нужную дверь, когда меня даже не порог не пускают?

Мысли кружили голову. Пашкин храм мешал погрузиться в сон. За окном начало расцветать. Ни на шутку разозлившись, я заставила себя закрыть глаза и перестать задаваться вопросами.

«Ты не пой соловей, возле кельи моей», — эта песня давно стала для меня что-то вроде колыбельной. — «И молитве моей не мешай соловей».

Тело расслабилось. В голове начали перемешиваться различные картинки, ничем не связанные, как обычно и бывает перед сном. Мне не хватило нескольких секунд, чтобы окончательно провалиться в сон.

Я услышала визг, а следом слабый скулеж. Глаза распахнулись. Этот визг не был человеческим. Его издала собака. Моя собака. Моя Каштанка.

Группа Вконтакте: https://vk.com/club167796669

Глава#22

Когда кто-то говорит мне, что люди стали как животные — я негодую. Подобное заявление оскорбляет животных.

…тело расслабилось. В голове стали перемешиваться различные картинки, ничем не связанные, как обычно и бывает перед сном. Мне не хватило нескольких секунд, чтобы окончательно провалиться во тьму.

Я услышала визг, а следом слабый скулеж. Глаза распахнулись. Этот визг не был человеческим. Его издала собака. Моя собака. Моя Каштанка.

Приподнявшись, я почувствовала сильную слабость в коленях. Ноги были ватными, будто не принадлежали мне. Стало дурно. Подобное чувство я испытывала впервые и это новация мне не нравилась. Абсолютно. Когда я спускалась, ладони покрылись холодным потом и соскальзывали с лестничных жердочек. Путь от комнаты до входной двери показался мне невероятно сложным.

Выйдя во двор, я прищурилась. Привыкшие к темноте глаза пронзило ярким светом.

— Каштанка! — кричу я и залажу в собачью будку. — Каштанка!

Позабыв о птицах, собака мчится к нашему дому. Она ракетой носиться по двору, обнюхивает землю и беспокойно поскуливает.

Я замираю. Перестаю дышать. Ничто не должно выдать меня.

Каштанка мечется, рыщет, но не может найти свою хозяйку. Ее растерянность забавляет меня. Я хихикаю в ладошку. Слишком громко. Собака улавливает мои смех и ныряет в будку.

— Каштанка! — визжу я, потому что влажный нос щекочет мои шею и веки. Она слюнявит мои волосы. Мне смешно. Так, что болят живот и скулы. Я по-детски счастлива. — Хватит, прошу! Каштанка, прекрати!

Забыв про обувь, я вступила на промерзшую землю и пошагала к собачьей будке. К тому крохотному домику, в котором так любила прятаться в детстве.

Каштанка лежала рядом, практически беззвучно, но продолжала дышать. Ее шерсть на брюхе слиплась от крови, а рядом валялось само орудие расправы. Знакомый нож. Меня окутал холод. Ступор. Даже временная слепота. Я буквально заставила себя подойти к ней. Я заставила себя прозреть. Я заставила себя принять горькую правду.

— Каштан? — мой голос дрогнул. — Эй, малышка…

Учуяв мое присутствие, собака тихо проскулила.

— Тише, тише, родная. Я здесь. Я рядом.

Я припала к питомцу, положила ее голову себе на колени и аккуратно погладила. Пальцы тут же стали липкими. И снова этот тошнотворный запах крови. К нему невозможно привыкнуть.

— Девочка моя, кто это сделал? — хрипела я, едва держа себя в сознании. — Кто это сделал? Кто?

Каштанка жалостливо тявкнула и содрогнулась от боли.

— Тсс…

Глаза наполнились слезами. Целым морем слез. Целым океаном.

— Не переживай, мы поможем тебе… Обязательно поможем… Рана неглубокая. Такая маленькая, что сама не заметишь,