Счастье. Уроки новой науки - Ричард Лэйард

Чтобы это не выглядело слишком механистичным, нам следует подчеркнуть, что счастье может быть возбужденным или спокойным, а несчастье – беспокойным или подавляющим. Эти важные различия соответствуют разным уровням «возбуждения». Диапазон возможностей проиллюстрирован на нижеприведенном графике, разрушающем впечатление, что счастье может быть только волнующим или гедонистическим.

(Когда вы настолько чем-то увлечены, что забываете о себе, – это одна из самых приятных форм возбуждения. Такое ощущение «потока» может быть удивительным как в тот момент, когда вы его переживаете, так и когда оглядываетесь назад.)[20]

Два измерения чувств

Описанная мной концепция счастья была развита в основном в эпоху Просвещения в XVIII веке. Она соотносится с тем, что мы чувствуем, когда проживаем наши жизни. Общеизвестно, что она послужила источником вдохновения для авторов Декларации независимости США и занимает центральное место в культурном наследии Запада.

Концепция отличается, например, от подхода Аристотеля и многих его последователей. Аристотель полагал, что целью жизни является eudaimonia, или разновидность счастья, связанная с добродетельным поведением и философским размышлением. Эту идею видов счастья, высоких и низких удовольствий, в XIX веке воскресил Джон Стюарт Милль, и она сохранилась до наших дней. Милль полагал, что счастье, которое дает разный опыт, может варьироваться как количественно, так и качественно. (Он не смог смириться с тем, что удовлетворение от игры «в иголочки» настолько же ценно, насколько и удовлетворение от поэзии.)

Догадка Милля была правильной, но он неверно ее сформулировал. Те, кто обрел смысл жизни, счастливее тех, кто живет мимолетными удовольствиями. Кэрол Рифф из Университета Висконсина привела множество подтверждений этого факта. Она произвела измерение таких вещей, как цель в жизни, автономия, хорошие отношения, личный рост и принятие себя, и использовала их для создания индекса психологического благополучия. В выборке из взрослых американцев очень высока корреляция этого индекса со стандартными оценками счастья и удовлетворенности жизнью, которые дают сами люди[21].

Таким образом, Милль был прав в том, что касается истинных источников длительного счастья, но не прав, когда считал, что некоторые виды счастья по самой своей сути лучше других[22]. В действительности, это крайне патерналистский взгляд. Конечно, очевидно, что некоторые удовольствия – например, от кокаина – по своей природе не могут длиться долго: они вступают в противоречие с долговременным счастьем человека, тем самым давая понять, что нам следует их избегать. Точно так же следует избегать некоторых нездоровых удовольствий, вроде тех, что получает садист, например, потому что они уменьшают счастье других. Но ни одно хорошее чувство не считается плохим само по себе – оно может стать таковым только из-за своих последствий[23].

В сентябре 1932 года мать-настоятельница католического ордена «Школьные сестры Нотр-Дама» в Америке решила, что все новые монахини при поступлении должны писать автобиографию. Эти автобиографии сохранились и не так давно прошли независимую психологическую экспертизу, давшую оценку положительных чувств, которые в них раскрываются. Затем было проведено сравнение этих оценок с продолжительностью жизни каждой монахини. Поразительно, но степень положительных эмоций, которые проявлялись у монахини в двадцать лет, была замечательным показателем того, как долго она проживет.

Лишь 21 % самой жизнерадостной четверти монахинь, живших в 1991 году, умерли в течение последующих девяти лет в отличие от 55 % наименее жизнерадостной четверти[24]. Это показывает, как счастье может увеличить продолжительность жизни.

На самом деле, по большей части продолжительные положительные эмоции приносят нам пользу. Всякий раз, когда мы измеряем счастье, оно оказывается проводником физического здоровья (при прочих равных условиях)[25]. У счастливых людей, как правило, более здоровая иммунная система и более низкий уровень вызывающего стрессы кортизола. Если их в порядке эксперимента попытаться заразить вирусом гриппа, вероятность заболеть у них окажется ниже. Также выше вероятность, что они поправятся после тяжелой хирургической операции.

Равным образом, когда человек испытывает счастье, улучшается химия его тела, а кровяное давление и пульс снижаются[26]. Особенно приятные переживания могут оказывать длительное действие на наше здоровье. Если мы возьмем 750 актеров и актрис, когда-либо номинировавшихся на премию «Оскар», мы можем предположить, что до оглашения решения о присуждении премии победители и проигравшие были в среднем одинаково здоровы. Однако те, кто получил «Оскар», в среднем прожили на четыре года дольше, чем те, кто остался без награды[27]. Столь вдохновляющей оказалась эта победа.