Конец Вавилона - Гийом Аполлинер

На расстоянии один от другого здесь расположились многочисленные алтари, посвященные небесным богам, а между колоннами стояли статуи земных божеств. Крышу колоннады снаружи покрывали серебряные пластины, а изнутри потолок украшали изображения героев, удостоенных обожествления.

Виетрикс вошел в храм. Тишина и величие этого места внушили ему страх и почтение. По примеру находившихся здесь критян, чтобы не оскорблять их чувства, он сделал вид, что исполнен религиозного благоговения.

Затем он осмотрел шедевры, прославившие на весь свет это необычайное место. Благородство и выразительность статуй поразили его больше, нежели роскошь и пышность алтарей. Будучи уже осведомлен по части греческой мифологии, он без труда узнал все божества и сюжеты, изображенные в представших перед его взором аллегорических фигурах.

Он обратил внимание на то, что каждое божество держит в руке золотую табличку. На этих табличках были выгравированы законы Миноса и ответы, данные оракулами этому владыке и законодателю, когда он вопрошал их о природе богов или о порядке отправления культа.

Особенно поразили Виетрикса слова, выгравированные на одной из табличек: «Я даю существование, жизнь и движение всем созданиям; никто не может познать меня, кроме того, кто хочет быть таким, как я».

* * *

Виетрикс узнал, что знаменитый философ Пифагор находится сейчас на острове, и, будучи наслышан о его обходительности с чужеземцами, от лица жаждущего знаний молодого жителя Галлии попросил о встрече. Согласие было получено без труда.

Тем временем в порту происходили удивительные события. Канабаль стал притеснять экипажи, пользуясь своей неограниченной властью. Особенно он налегал на торговцев рабынями, чтобы добиться утоления своих страстей. В этом отношении остров Крит и впрямь был весьма беден на предложения, по крайней мере, для путешественников. В здешнем порту, как, впрочем, и в большинстве остальных портов, торговали весьма низкопробной любовью.

Проститутками здесь были зрелые потасканные бабенки, общедоступные и начисто лишенные фантазии. Увы, Виетрикс имел случай убедиться в этом. Поэтому он не был огорчен, узнав, что работорговцы в конечном счете согласились продать некоторых девушек навсегда или на пару недель в зависимости от цены, которую готов был заплатить покупатель.

— Так что, — сказал Виетрикс торговцу Аарону, — приведешь ко мне одну из этих девиц. Ту смуглянку, ставшую невольной причиной купания твоего жирного евнуха на марсельской пристани. Вещи мои в беспорядке, белье заношено и потрепано, давно не чищенные меч и портупея ржавеют. Я не откажусь взять в свою свиту, помимо мужской прислуги, служанку, которая, если придется, сможет быть использована и в ином качестве.

— Но, благородный чужеземец с Севера, может быть, ты предпочтешь какую-нибудь белокожую девушку из твоих мест? У нас есть румяные кимврийки[18] с роскошными прелестями, скифки с твердыми грудями и печальными глазами. Они не могут тебе не понравиться.

— Я буду испытывать неловкость, принуждая девушку расы, близкой к моей, исполнять столь презренную работу. А вот какую-нибудь чернавку…

Аарон был в замешательстве.

— Ладно! Дам тебе девушку из песчаной страны.

— Я хочу смугляночку.

— Видите ли, господин… Капитан Канабаль требует ее себе и, не стану скрывать, похоже, готов отсыпать мне довольно много звонких монет.

— Но этот мешочек, что я ношу на поясе, набит золотым песком!

Глаза еврея загорелись.

— Ладно! Я только что отвел ее к капитану, пусть оценит. Потом приведу к тебе.

Они спустились в каюту, и вскоре жирный евнух пришел туда с маленькой рабыней.

Она разделась, и Виетрикс смог с ног до головы рассмотреть ее тело. Здоровая девочка. Об этом убедительно свидетельствовали ее белые зубы и свежее, без единой морщинки лицо. У нее были тугие смуглые грудки, прямая спина и длинные тонкие ноги. Аарон обратил внимание галла на ее развитую мускулатуру и легкость движений. Золотисто-коричневый оттенок ее кожи местами переходил в синеватый. Это объяснялось многочисленными татуировками, покрывавшими тело девушки.

— Странный обычай, — заметил Виетрикс.

— Эти узоры нанесли на ее тело жрецы их страны. Мне говорили, что подобные рисунки полагаются только девочкам благородных кровей. Эта — с крайнего юга страны иберов. Думаю, ее украли во время какой-нибудь междоусобицы.

Виетрикс с любопытством осмотрел тело девушки, которую, похоже, немного смущал их торг. От груди до пяток ее кожу покрывали различные изображения: плоды, цветы, человеческие профили. Все вытатуированные лица были обращены к ее гладкому круглому животу. Там, среди изящных виньеток, виднелись три человеческие ноги, ориентированные в одном направлении вокруг центра, расположенного между пупком и девственным бугорком. Да, в свои четырнадцать лет девчушка была девственницей, что особо отметил Аарон.

— Капитан Канабаль захотел взять ее внаем на двенадцать лун за семь талантов и пять сотен сиклей за луну. В итоге мы сговорились на девять талантов за луну, сорок пять из которых — вперед. Я свое слово сказал, но если ты хочешь взять ее у меня…

— Больше трехсот талантов не дам.

— Три сотни талантов! Да ты шутишь, господин! Где ты найдешь такую хорошенькую покладистую и пригодную к работе рабыню? Ни капли лишнего веса, привычка к покорности. Это жемчужина. Я не могу отдать ее меньше, чем за пять сотен талантов.

В конце концов они сошлись на трехстах семидесяти пяти талантах, из которых половина должна быть уплачена немедленно, а остальное — по прибытии в Тир. Договор по всей форме был составлен на египетском папирусе.

— Капитан не захотел сразу подписать договор, тем хуже для него!

Золотой песок взвесили на маленьких весах, которые Аарон всегда имел при себе. Однако сейчас у Виетрикса не было времени заняться своей рабыней. Солнце уже стояло в зените, и ему следовало поспешить в Кносс — как раз сегодня после полудня у него была назначена встреча с Пифагором.

«Полагаю, я только что дал маху», — подумал Виетрикс.

Оседлав коня, он спешно тронулся в путь.

Вавилонская дорога. — Научное толкование свастики. — Воспитание юношей и девушек. — Золотой век. — Как родились целомудрие и сладострастие. — В Лабиринте. — Предательство Канабаля.

Философ оказал молодому путешественнику сердечный прием.

— В прохладной тени этой священной рощи мы сможем спокойно побеседовать, — молвил он, — а потом отправимся в Лабиринт, честь посещения которого я с превеликим удовольствием разделю с вами.