Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - Андрей Анатольевич Посняков

– Ну, слава те, господи, – хмыкнул Игорь. – Хоть ждать не надо.

Внутри мельницы сильно пахло мукой. Поскрипывая, крутились какие-то жернова, подъемники, вообще было видно, что люди здесь заняты делом. Трое молодых парней таскали какие-то мешки, ссыпая зерно в лотки и не обращая никакого внимания на визитеров.

– Здравствуйте! – чихнув, громко поздоровалась Ольга. – А кто тут хозяин?

– Здравствуйте! – один из парней оторвался от работы и подошел к гостям. – Я – Петрас, хозяин.

– Игорь.

– Ольга.

– Озимые привезли помолоть?

Ага… озимые. На «Ситроене». Однако хозяин-то шутник.

Петрас совсем не походил на мельника. Молодой – наверное, ровесник Игоря – подтянутый, стильный. Ему б в офисе сидеть, а не здесь, на мельнице, с мешками… По-русски, кстати, молодой мельник говорил отлично.

– Милда Вилтене? Нет, не знаю. Но подождите… Здесь был старый хозяин, дед. Он умер уже, но вещи от него остались. Знаете, мы с женой хотим сделать музей старого быта, вот и не выбросили ничего. Если так хотите, так пойдемте в дом, посмотрите.

Игорь не признался бы в этом даже самому себе, но ощутил большое волнение, когда взял в руки старинную шкатулку давно умершей Милды Францевны Вилтене, дальней своей родственницы по отцу. Отчего-то он почувствовал вдруг, что шкатулка эта – именно то, что нужно, что они с Ольгой искали.

Старые фотографии, письма, тетрадь в синей коленкоровой обложке. К сожалению, и письма и тетрадь отсырели, так что далеко не везде можно было что-то прочесть. И все же кое-что можно было…

– Может, яичницу, чаю?

– А пожалуй!

– Я сейчас скажу жене.

Усевшись за стол, Игорь сунул Ольге письма, сам же принялся лихорадочно листать тетрадь.

– Ну, вот оно! – воскликнул он почти сразу. – Вот же…

– Читай!

– …предание действует, проклятье короля Миндовга исполняется в точности… Дальше по-литовски…

– И что? – Оленька тут же вскочила. – Петрас, вы бы не могли нам помочь?

– Тут пишется о кунигасе Миндаугасе, – глянув, перевел мельник. – Если хотите, то дословно вот так… «Велением Пикуолиса пошлют залтиса и криве-жреца. Чтобы показать, что пришло время умирать. Восемнадцать – предел, и больше нет жизни ни одной»… Дальше современное – опасайтесь секты… и по-русски – сами смотрите.

По-русски было мало. Только слова «опасайтесь секты и жрецов», а дальше все размыто и тронуто плесенью.

– Да уж, прояснили, – захлопнув тетрадь, разочарованно протянул Игорь. – Что ж, осталось только поесть яичницы, да… Эй, ты куда?

Вскочив на ноги, Ольга вдруг бросилась к окну. Глянула, оглянулась и, махнув Игорю рукой, побежала к выходу.

– Да что там такое? – молодой человек рванул вслед. – Опять «ауди» увидела?

– Типа да, – Оленька тяжело дышала, упругая грудь ее тяжело вздымалась под маечкой, так, что угадывались соски. – Опять тот хмырь. Следит! Вон-вон, меня увидел – отвернулся.

– Так давай подойдем?

– Убежит!

– А мы незаметно! Мельницу обойдем да подберемся.

Игорь и сам почувствовал азарт, ну не будет же Ольга говорить зря, причем так навязчиво. Хотя… всякое может быть. Может, опять показалось?

– Высокий такой парень, худой, в серой куртке, – на ходу твердо промолвила девушка. – Лицо неприятное, мосластое и вытянутое, как у лошади. Волосы длинные, темные. Да, он, кажется, лопоух. Но из-под волос не очень видно… Вот он! Стоит! А ну-ка…

Подозрительный парень, действительно – длинноволосый и в серой куртке – стоял на небольших мосточках и внимательно наблюдал за мельничным водяным колесом. Вернее, делал вид, что наблюдал, будто бы очень интересно ему было. Место выбрал плохое – в случае чего никуда не убежишь, не денешься, разве только прыгнуть в реку. Течение там бурное, холодное, да камни еще…

– Здравствуйте, – вступив на мостки, громко крикнула Ольга. – Вы зачем за нами следите?

Парень испуганно обернулся… Неприятное, какое-то лошадиное, лицо… да, уши, кажется, оттопыренные… как Ольга и говорила.

– Здравствуйте, – незнакомец вдруг улыбнулся. – Я не слежу… То есть – слежу. Я хотел бы кое-что вам предложить. Не за бесплатно, конечно.

– Так говорите! – тут же предложил аспирант. – Мы заплатим, не сомневайтесь. Если правда, дело того стоит.

– Стоит, – уверенно кивнув, мосластый сверкнул глазами. – Я знаю того, кто может снять заклятье Миндаугаса.

Парень – звали его Йомантас – согласился устроить встречу «со знающим лицом» за двести евро. Игорь согласился, но настоял, чтобы передать деньги уже после встречи, на что новый знакомец согласился довольно легко, хотя, судя по его манерам и виду, был все же человеком тяжелым.

– Тут вот какое дело, – объяснял Йомантас, сидя со всей компанией в придорожном кафе по дороге на Утену. – Тот человек, о котором я говорю, он криве – языческий жрец. Ну, вы же сами выходили в сети на группу «Новое литовское язычество». Я, кстати, там ваши вопросы и увидел, даже гостиницу присоветовал – помните?

– Да, да, – отпив кофе, припомнил Игорь. – Этот отель многие советовали.

– Я вас там и нашел, – мосластый самодовольно сложил руки на животе. – Хотел там еще поговорить, да уж больно быстро вы уехали. Еле догнал!

– Чего же сразу, в сети, сообщение не оставили? – пригладив волосы рукой, поинтересовалась Ольга. – Могли бы и в личку написать.

Собеседник виновато развел руками:

– Хотел, но… Как-то поздновато сообразил. Да еще и жреца отыскать нужно было.

Парень вдруг улыбнулся. Улыбка у него неожиданно оказалась очень обаятельной и приятной, какой-то солнечной, светлой, какие случаются иногда даже у самых некрасивых на первый взгляд людей.

– Так вот. Завтра – двадцать второе июня. В ночь на двадцать третье – большой праздник, Ионинеса или Росос. У вас называют – день Ивана Купалы. Будут жечь костры, водить хороводы. Там будет и криве – жрец. Тот, кто вам нужен. Раньше не приедет, нет, уж подождите до завтрашней ночи. Есть, где остановиться?

– А где будет праздник? – уточнил молодой человек.

– В священной дубраве недалеко от Утены, – охотно пояснил Йомантас. – На земле древнего Нальшанского княжества.

По совету нового знакомого гости остановились в придорожном мотеле, как раз на выезде из Утены, и это им еще повезло: в преддверье праздника все гостиницы в округе были заняты напрочь. Именно к Ионинесу был приурочен фольклорный фестиваль – выступление всяческих народных коллективов, хоров и даже музыкальных групп, играющих весьма популярный в Литве фолк-рок.

– О, чего только вы там ни увидите! – расписывал будущее празднество хозяин отеля, седоусый толстяк с черными цыганистыми глазами. – Все самое интересное – ближе к ночи. И девушки будут прыгать через костры… между прочим, голыми. И жертвоприношение увидите.

– Что, прямо так вот возьмут да и принесут кого-нибудь в жертву? – изумилась Ольга. – По-настоящему?

– Конечно, по-настоящему, а вы как думали? – сказав, хозяин тут же расхохотался. – Ну, нет, конечно. Просто соломенное чучело сожгут.

– Как у нас на Масленицу?

– У нас тоже Масленица есть! Ужгавенес называется, – охотно пояснил трактирщик. – Целая неделя радости и праздников! Между прочим – древний языческий праздник, знаменующий начало весны.

Игорь покачал головой и вскользь заметил, что, на его взгляд, язычество очень популярно