Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - Андрей Анатольевич Посняков

Омыв жертвенной кровью лицо, криве вновь подскочил к окровавленной жертве и, засунув в рану узловатую ладонь, ловко вырвал печень!

Несчастная девушка последний раз дернулась в судороге, изогнулась… и застыла, устремив прямо на Игоря мертвые, распахнутые от нестерпимой боли очи.

Глава 2

Нальшанские земли (Литва)

Верный конь нес князя к оврагу. Там, впереди, за перелеском, укрылись враги. Устроили засаду… что ж, поглядим! Поглядим, чью сторону примут великие боги. Нет, недаром еще вчера принесли Перкунасу хорошую жертву. Белого жеребца и трех молодых красивых рабынь, родом из смоленских земель. Смолянки – все красивые, князь знал…

С утра еще где-то над дальним лесом появилась угрожающая грозовая синь, сейчас же темные тучи затянули все небо. Прямо над головой всадника вдруг грянул гром. Сверкнувшая молния ударила в росший неподалеку, на пути, дуб. Конь испуганно шарахнулся, прижав уши, взвился на дыбы… Всадник едва удержался в седле, выругался. Снова загрохотало, сверкнуло. Ударило…

На этот раз – прямо в коня и в князя… О, великий Перкунас? Ты что же, ошибся? Зачем ты помогаешь врагам? Это не они, это мы принесли тебе жертвы… Что же ты, Перкунас? Что же ты…

Игорь пришел в себя от жгучей холодной сырости. Он лежал в глубоком овраге, даже не лежал, уместнее было бы сказать – валялся, словно какой-нибудь алкоголик или никому не нужный бомж. Вокруг грохотала гроза, сверкали молнии, неудержимым водопадом лил дождь, самый настоящий ливень. Где-то наверху, на краю оврага, слышалось тревожное лошадиное ржание.

Откуда здесь лошади? Откуда этот овраг? И… где Ольга?! Ольга! Молодой человек вздрогнул, вспомнив окровавленный нож жреца и предсмертный крик девушки. Неужели… Неужели это все правда? По-настоящему? Нет, не может быть. Бред какой-то. Ну да, полный бред.

Юноша поднял руку – вытереть лоб… Что-то холодное прикоснулось к коже. Что у него такое на руке-то? Перчатка! Да не простая, а искусно сплетенная из проволоки! Кольчужная! Такая же кольчуга покрывала и все тело Игоря, доходя до середины бедер! А еще был ярко-зеленый плащ с золотой оторочкой, какие-то странные сапоги со шпорами, а на поясе… кинжал в красных ножнах и меч! Самый настоящий меч, длиной чуть больше метра, тяжелый, с красивой резной рукоятью, мерцающей тусклым серебром.

Черт побери! Это что еще, скажите, пожалуйста, за дела такие? Сон? Тогда уж скорее кошмар.

Дождь между тем утих, посветлело небо. Ветер быстро разносил тучи, и гром уже гремел где-то далеко за лесом. Лес… Игорь выбрался из оврага и ахнул. Вот это лес! Густой, темный, непроходимый – целая пуща! Это куда же его занесло? Нет, тот лес, под Утеной, тоже не казался парком, но здесь… Здесь все выглядело намного круче, солиднее! Дубы так дубы, могучие, не обхватишь и вчетвером. Сосны так сосны, высоченные, царапающие кронами небо. А еще – угрюмые темно-зеленые ели, целый ряд красновато-серых осин, малочисленные вкрапления рябин и берез, светло-золотистые липы. Тоже высоченные, не хуже сосен или дубов.

В небе уже проглянуло солнышко, но здесь, в пуще, все еще царил сумрак, лишь густой подлесок, высыхая, исходил паром. Заросли малины и ежевики, можжевельник, смородиновые кусты, орешник – все это покрывало склоны оврага, не давало идти, цеплялось за одежду…

Снова раздалось ржание. Раздирая заросли широкой грудью, гнедой жеребец подскочил к Игорю, ткнулся носом в щеку. Неожиданно для себя молодой человек погладил коня по гриве и прошептал:

– Гимбутас… Гимба…

Похоже, так звали жеребца. Но он-то, Игорь Ранчис, откуда это мог знать? Черт побери, да что это такое творится-то?

Конь был явно не простой, оседланный, с зеленой попоной, шитой золотистыми нитками, с узорчатым и очень красивым седлом, к луке которого был привязан футляр с луком и стрелами. Еще была палица, точнее – шестопер. Тоже болталась у седла. Увесистая такая штука, чем-то похожая на фашистскую гранату.

Повинуясь какому-то неведомому порыву, молодой человек вдруг вскочил в седло! Именно вскочил, запрыгнул, а не забрался. Ловко так, быстро, умело – словно всю свою жизнь только тем и занимался, что скакал на боевых жеребцах. Конь принял это как должное и, довольно всхрапнув, тряхнул гривой. Словно бы говорил: ну, куда поскачем, хозяин? Так ведь и говорил! Вернее, спрашивал, кося блестящим зеленовато-карим глазом.

– Гимба, – сняв перчатку, Игорь потрепал жеребца по холке… или – кто-то сделал это за Игоря? Молодой аспирант вообще-то никогда с лошадьми не…

Где-то невдалеке вдруг затрубил рог! Послышались голоса, крики, лошадиное ржание.

Игорь хотел было откликнуться, но… А вдруг это враги? Те, что устроили засаду… Скачут сейчас, ищут…

– Кунигас!

– Даумантас! Ты где?

Голоса показались знакомыми. Ну да – знакомыми, очень даже. Это же все… Улыбнувшись, юноша тронул поводья и прямо через кусты погнал коня на крики.

Там, за деревьями, он и увидел своих. Крепких парней в сверкающих кольчугах и шлемах. Альгирдас, Бутигейдис, Любартас… А вон тот, постарше, вислоусый, в немецком панцире – верный Сирвидас, воевода. Он еще отцу служил… До тех пор, пока того не убили коварные утенцы, восставшие против своего законного господина. Поддались на россказни Наримонта, холопы! Ничего… ничего… Будет вам еще, будет!

– Кунигас! – подъехав ближе, воевода спешился и, сняв шлем, подошел к Игорю… вернее, к тому, кого он называл Даумантасом, кунигасом и князем. – Твой шлем… Я пошлю слуг поискать.

Сирвидас тут же обернулся, повелительно взмахнув рукой:

– Эй, вы там!

Трое шустрых подростков, поклонившись, бросились в заросли. Те самые, откуда только что выбрался Игорь. Парни нашли шлем очень быстро, молодой человек не успел переброситься с воеводой и парой слов.

– Вот твой шлем, княже!

– Молодец, Гинтарс, – скупо улыбнулся Даумантас.

Парнишка от похвалы покраснел, засмущался. Обычный подросток лет четырнадцати. Худой, лохматый, с узким лицом и горящим взором. Кто-то похлопал парня по плечу, кто-то засмеялся…

– Думаю, эта гроза нам на руку, князь, – негромко вымолвил воевода. – Никто нас не ждет.

– Я чувствовал засаду, – Даумантас упрямо закусил губу и мотнул головою. – Вон там, за оврагом.

– Мне тоже показалось, – спокойно кивнул Сирвидас. – Мы проверили.

– И что?

– Кабаны, князь! Целое кабанье семейство.

Все засмеялись, улыбнулся и Даумантас:

– Кабаны так кабаны. Тем лучше! Ну, что, в путь, други? Враги нас не ждут. Тем лучше!

– И все же я бы выслал разведку. Пару воинов, – воевода потеребил свои длинные седые усы.

– Не воинов, – резко возразил князь. – Мальчишек, слуг. Пусть возьмут ножи и стрелы на белку. Если что – мол, на охоту собрались.

– В чужой-то земле? – Сирвидас посмеялся, но тут же кивнул, одобрительно сверкнув взором. – Это ты неплохо придумал, кунигас. Если вдруг попадутся – выпорют да отпустят. В крайнем случае продадут в рабство. Ну уж оттуда мы их, всяко, выручим.

Даумантас жестом подозвал слуг:

– Слышали приказ, парни? Гинтарс – старший!

Парнишка просиял лицом и пообещал звонким, еще совсем детским голосом:

– Я не подведу