Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры - Егор Станиславович Холмогоров

Государь в лето 30 своего царствования решил и приказал построить сии башни заложил Петр Антоний Со-лари миланец в лето от рождества Господня 1491 мартовские календы».

Обращает на себя внимание слово «Raxia» совершенно нетипичное для передачи на латыни наименования «Русь». Традиционно оно записывалось как Russia/Rossia/Rhossia. Некоторые исследователи связывают это с популярной в позднее Средневековье теорией происхождения имени «Русь» от названия народа роксоланов — «Роксолания», но, по всей видимости, дело куда проще: «Раксия» — это передача со слуха слова «Росия» со столь отчетливо превращающимся в московском произношении безударным «о»: «Raxie» = «Расие».

Ирредентизм выражен в политике великих князей и царей Московских в высшей степени ярко. Выше мы уже цитировали требование бояр Ивана III к польско-литовскому государю вернуть русские вотчины. «Князь хочет вотчины свои — земли русские» — такова и политика сына Ивана — Василия III.

Установка на неприятие внешней этнократии выразилась со всей определенностью в эпоху Смутного Времени. Нежелание терпеть на престоле польских ставленников и польских оккупантов в Кремле, несмотря на любую их формальную «легитимность», была важнейшим двигателем событий Смуты к порогу победы над нею. Но уже в эпоху Ивана III угроза появления в Новгороде князей из Литвы рассматривается как достаточное основание, легитимизирующее московскую интервенцию и аннексию торговой республики.

Земские соборы, восходящие к церковным соборам, которые стали важным государственным институтом именно при Иване III, были для своей эпохи весьма добротной зачаточной формой национального представительства. Они были всесословны и всеземельны, их голос воспринимался именно как совет всей земли.

Безусловно, имела место единая субъектность во внешней торговле. Государство быстро взяло её в свои руки и поставило под жесткий контроль.

В Северной Европе в эту эпоху наметились две противостоящих друг другу своеобразных «оси»: «вертикальная», ориентированная на ограничение прямых контактов Востока с Западом и посредничество в свою пользу, — она включала Швецию, Ливонию, Ганзу, в значительной степени Польшу и Литву; и «горизонтальная», ориентированная на относительно свободный обмен между основными производящими регионами Северной Европы и включавшая Россию, Данию, Англию и, в качестве альтернативного Ганзе «честного посредника», Голландию. На место контроля над торговлей Ганзы как вненационального союза коммерческих городов пришло торговое соглашение ранних национальных государств.

Иван основывает русский балтийский порт Ивангород, вызывающий настоящую ненависть у ганзейцев и ливонцев. В 1494 году, после двух десятилетий политики систематических притеснений в отношении ганзейцев Иван III закрыл ганзейский двор в Новгороде и конфисковал его товаров на сумму до 96 тыс. марок серебра. Эта политика Ивана III была частью хорошо скоординированной атаки становящихся национальных государств на своекорыстного посредника — Ганзу. Закрытие ганзейского двора последовало непосредственно за союзным договором двух Иоаннов — великого государя России и короля Дании, заключенном в Нарве в 1493 году. Датские короли ещё с конца XIV века были главными противниками Ганзы — они ограничивали свободу ганзейского плавания через Балтийские проливы, поощряли активность голландских и английских купцов.

Ганза ответила на изгнание широким бойкотом России, нанесшим значительный экономический урон. Многие исследователи полагают русско-ганзейский конфликт ошибкой государя. Однако даже если он был тактически неверен, он укладывался в стратегию установления национальной монополии внешней торговли. Другое дело, что подлинного расцвета и прибыльности эта монополия могла достичь только с установлением прямых контактов с Западной Европой через открытые моря, произошедшим при Иване IV. Впрочем, путь вокруг Норвегии регулярно использовали ещё послы Ивана III, именно от них английские купцы и получили представление куда плыть и, в итоге, успешно добрались до Холмогор.

Национальная церковная организация была одним из ранних достижений в становлении русского государства. Автокефалия 1448 года ещё при Василии II сформировала эту организацию, а затем она бдительно охранялась, будучи закреплена в 1589 году с установлением патриаршества.

Идеология национального изоляционизма/исключительности также была сформирована в доктрине преподобного Иосифа Волоцкого: «Русская земля благочестием всех одоле». Там же и доктрина Третьего (III) Рима старца Филофея, которые многие ошибочно считают мессианской. На самом деле это была изоляционистская доктрина, суть которой в том, что не нужно православному царю Московскому любой ценой, перенапрягая силы, отвоевывать Константинополь — отныне Русская Земля — это Третий Рим и это её интересы и есть политические интересы Православия.

Национальному государству — национальную стратегию

Огромна роль Ивана Великого и как стратегического военного руководителя, значительно опередившего своё время.

Для XV века был характерен определенный образ полководца — военачальник, который всё время находится в седле, руководит битвой, лично идет в бой, подвергаясь ежеминутному риску. Основной формой боевых действий был «поход», то есть передвижение войска в поисках сражения или осады.

Войны Ивана III принципиально отличались от стандартов эпохи, напоминая скорее кампании середины ХХ века. Они велись на огромных пространствах, представляя собой ряд скоординированных ударов нескольких армий. Русские, как правило, использовали амфибийную тактику, атакуя, одновременно, на суше и с воды, комбинируя конницу, пехоту, артиллерию и судовые рати — последние были именно русской козырной картой. Стратегическое военное руководство соответствовало образу нового национального государства и по масштабу, и по бюрократической и логистической сложности организации войны.

Главнокомандующий не гарцевал перед войсками, а располагался в штаб-квартире в тылу, координируя события по всему фронту. Конечной целью было не сражение, а достижение стратегического результата. В то время как большинство правителей той эпохи были талантливыми или бездарными полевыми генералами, Иван III был первоклассным стратегом, имевшим в своем подчинении и отличных полевых генералов — воевод: Данила Холмский, Фёдор Хромой, Иван Патрикеев, Данила Щеня… Всего список воевод Ивана III насчитывает 156 человек.

«Сам он лично только раз присутствовал на войне, именно когда завоевывал княжества Новгородское и Тверское; в другое время он, как правило, никогда не бывал в сражениях и все же всегда одерживал победы, так что великий Стефан, знаменитый воевода Молдавии, часто поминал его на пирах, говоря, что тот сидя дома и предаваясь сну, умножает свою державу, а сам он, ежедневно сражаясь, едва в состоянии защитить свои границы» — сообщает австрийский дипломат при дворе Василия III Сигизмунд Герберштейн.

И в самом деле, нигде в военной истории мы не найдем такого количества военных побед и масштабных завоеваний при столь небольшом количестве «судьбоносных» сражений. Таковых за всё царствование Ивана Васильевича было ровно два — битва на Шелони в 1471 году, когда Холмский и Хромой разбили новгородцев, и битва при Ведроше в 1500 году, когда Щеня разбил литовцев.

Зато было множество великолепных военных кампаний, вообще обошедшихся без генерального сражения. Поход на Новгород в 1478 году, приведший к концу независимости республики, состоял в стремительном перехвате коммуникаций и осадных действиях.

Стояние на Угре в 1480 году — подвижная защита переправ