Почем фунт лиха - Людмила Милевская

— Поддержкой.

— Боюсь, в данный момент поддержка больше требуется тебе.

— Я опираюсь на телефонный столик, — обиделась Нелли.

— Держись за него крепче, — посоветовала я.

— Если убийцы полезут в окно, окати их кипятком.

— Не стану доводить дело до крайности, уж лучше покину дом,— пообещала я, чем крайне удивила Нелли.

— Как?

— Через сад. Ты забыла, что есть второй выход?

— Правда? — изумилась Нелли. — И кто это придумал?

— Моя бабушка, ведь дом строила она, — решила пояснить я. —Она, как женщина предусмотрительная, предвидела в жизни такие ситуации, когдачеловек, в этот дом входящий, может расстроиться, встретившись с выходящим.Всегда лучше кого-то впустить в одну дверь, а кого-то выпустить в другую.

— Да, очень удобно, — согласилась Нелли и громко захохотала.— И как это я забыла. Не на эту ли дверь заказали мы отделку из дуба?

— Приятно, что вспомнила, — порадовалась я, так как именнопо совету Нелли я собиралась обшить металлическую дверь в сад мореным дубом.

Представляю, как она пьяна, если задает подобные вопросы.

— Знаешь, если водка не помогла, прими снотворное и ложисьспать, — порекомендовала я, — а утром созвонимся.

Нелли, надеюсь, последовала моим рекомендациям, а яотправилась в холл и заняла свой наблюдательный пост у окна.

Должна признаться, что часами смотреть на собственный двор —занятие нудное. Попеняв себе за то, что поленилась перекрасить ворота и что невыложила плитами дорожку, я, в общем, осталась двором довольна и заскучала.

Несмотря на крепкий кофе, рот мой не смыкался от зевания. Ятак боялась заснуть, что время от времени вскакивала с дивана и пускалась впляс, но плясать без музыки скучно, а включив магнитофон, трудноконтролировать, что происходит на улице. Полнейшая безысходность. К двум часамночи я готова была выть собакой, утопиться в реке Сестре и даже вернуть Артура…Преступники все не шли и не шли. Почему медлят?

Должна сказать, что ночью дом мой, чего я не замечалараньше, наполняется всевозможными звуками. Там постукивает, там поскрипывает, ато и вовсе — довольно жутко постанывает. Это несколько развлекало меня,поскольку надо же было давать трезвые объяснения всем этим звукам. Чтобы непугать себя и не приплетать к разгадке потусторонние силы, я старалась вовсю,вспоминая и физику, и другие науки, а чаще русский язык, особенно его нелитературнуюформу в самых нецензурных вариантах.

В половине третьего раздались слабые завывания со второгоэтажа. Сдерживая сердцебиение, я медленно поднялась по лестнице, уговариваясебя, что это ветер колышет занавески в спальне. Не слишком убедительно, язнаю, но ничего более умного в голову не пришло.

Остановившись на площадке между спальней и гостиной, я сужасом осознала: звук трансформируется в некое звенящее гудение и поднимаетсяна третий этаж в библиотеку. После нескольких секунд сомнений я взяла себя вруки и устремилась вверх. Включив свет, обнаружила громадного комара, лихопланирующего над потолком. С облегчением вздохнула и все силы бросила на поимкунасекомого. Со сладострастной ненавистью я прихлопнула его и собралась ужевозвращаться на пост в холле, как вдруг вновь раздался громкий скрип у меня заспиной. Я похолодела, но на ногах удержалась, невероятным усилием волизаставила свою шею повернуться…

Комната была пуста, но скрип теперь раздался изпротивоположного угла. Я выключила свет и сломя голову бросилась вниз, пугаясьи холодящего душу завывания, и своего тяжелого топота, и всего на свете.

На площадке второго этажа я опять услышала непонятный звук,теперь уже доносящийся снизу, но решила, что хватит бегать: можно утомиться ещедо того, как сойдешь с ума. Спустившись в холл, я села на диван и уставилась водвор.

Звук усилился и приобрел некоторую ритмичность. Доносился онсо стороны сада. Я не выдержала и снова отправилась на разведку.

Покинув холл, пересекла столовую и вышла в узкий, но длинныйкоридор, граничащий с гаражом и ведущий прямо в сад.

Ну и слух у меня! Звук раздавался именно отсюда. Но каковисточник! Металлическая дверь, закрывающаяся только изнутри, подрагивала, амощный арматурный прут, играющий роль шпингалета, медленно выдвигался из своегогнезда.

«Если на почве нервного стресса у меня не только слуховыегаллюцинации, но и зрительные, то сейчас вполне могут появиться привидения», —подумала я, не отрывая от шпингалета глаз.

Когда стало очевидно, что через несколько секунд онполностью выползет из гнезда и дверь в сад откроется, я потянула ручку на себяи до отказа задвинула шпингалет обратно в гнездо, заклинив его первымпопавшимся под руку деревянным брусом, каких здесь было видимо-невидимо. Дверьпо-прежнему вибрировала, но брус, намертво зажатый между стеной и шпингалетом,гарантировал неподвижность последнего.

Вибрации недоставало, чтобы повредить созданную мноюконструкцию, и, воспользовавшись этим, я отправилась на кухню, окна которойвыходят в сад. Охваченная приступом любопытства, я взгромоздилась на табуретку,распахнула форточку и сунула в нее свою бестолковую голову, стараясь разглядетьвибрирующую дверь со стороны сада.

Открывшееся было так неожиданно, что я едва не сверзилась напол. Под дверью стоял тот самый подозрительный незнакомец из черного«Мерседеса». Недоставало лишь его наглющей девицы.

Первым моим порывом было вежливо поприветствовать его. Но,присмотревшись, я обнаружила, что незнакомец совершает странные пасы каким-топредметом. Я пулей понеслась к своему шпингалету, присела на корточки иуставилась на него во все глаза.

А-а! Мерзавец просверлил в моей двери дырку, вставил туданечто, похожее на щипчики или пинцет, обхватил этими щипцами шпингалет ипытается таким образом выдвинуть его из гнезда. Неудивительно, что дверь приэтом трясется.

"Не проще ли вырезать на кухне стекло и таким образомпроникнуть в дом, — подумала я и тут же осудила себя:

— Ну да, пойди посоветуй злоумышленнику, если он сам недогадался, тем более что совет глупый. Какой смысл вырезать стекло, еслиоконные переплеты такие частые, что в них и голова не пролезет. А распилить ихбеззвучно — утопия. Хотя… умудрился же он продырявить дверь…"

Заключив, что не мне учить злодея, я задумалась о своейсудьбе. Стремление покинуть дом уже созрело, но я еще не очень яснопредставляла себе, как его осуществить. Через сад, как собиралась раньше, —невозможно. А через двор — опасно. Как знать, не поджидает ли меня у ворот ещеодин злоумышленник.

И тут я вспомнила о своих добрых соседях. Ситуация приобрелату исключительность, когда им не должна показаться невежливой просьба о помощи,звучащая в три часа ночи.