Час Черной звезды - Евгений Малинин

— Лежи, волк, ты еще не можешь вставать… Лежи!..

Он снова открыл глаза — около него по-прежнему никого не было.

Однако и прикосновение, и услышанная фраза как-то сразу успокоили его — он понял, что прошел третье посвящение, что стал членом Совета посвященных, и теперь его задача… Он вздрогнул… Его главная задача — вернуть Вотшу в стаю, тогда…

И тут Ратмир вдруг почувствовал, что в его зажатой левой ладони что-то есть, что-то некрупное, но твердое и тяжелое. Ратмир с трудом поднял руку и взглянул на разжатую ладонь. В глаза ему ударил острый блеск крупного зеленого камня, оправленного в тусклый золотой обруч тяжелого перстня, охватывавшего его безымянный палец. Это было странно — когда он принимал отвар болотного веха, никакого перстня на его руке не было! Но как следует удивиться и обдумать случившееся у него просто не было сил. Он уронил на постель снова сжавшуюся в кулак руку, и глубокий, спокойный сон накрыл его темным, бессознательным одеялом.

Пробуждение Ратмира было самым обычным. Он ощутил свое тело, лежащее уже не на каменном ложе в обители Матери всего сущего, а в обычной постели, на спине, с раскинутыми руками. Прислушавшись к собственным ощущениям, он понял, что физически его тело в полном порядке. Затем волхв, не открывая глаз, попробовал вспомнить, что произошло с ним в покоях Матери всего сущего, однако подробности его путешествия по Звездной тропе ускользали, размывались… Единственное, что он помнил совершенно отчетливо, было окончание беседы с Вершителем Марком и… молодой изверг, скачущий на вороной лошади через утреннюю степь!

Едва эта яркая картина всплыла из глубины памяти, как его веки открылись, а сам он рывком сел на постели.

«Вотша сбежал из замка Всеслава! — резанула его сознание тревожная память. — Надо немедленно начать поиски извержонка, пока его не прибрал к рукам кто-то другой!»

И тут же другая, холодная, словно бы чужая, отстраненная мысль остановила его порыв:

«Немедленно не получится! Во-первых, надо уточнить, когда именно Вотша ускакал из замка!.. Во-вторых, Всеслав и сам, конечно, уже организовал поиски мальчишки, поэтому надо узнать, что эти поиски дали?! В-третьих… Впрочем, и первых двух условий достаточно, чтобы не пороть горячку».

Ратмир тряхнул головой, словно отгоняя свою тревогу, и огляделся. Его постель стояла в небольшой комнате, имевшей одно-единственное окно, в котором виднелось бледно-голубое небо. Встав с постели, волхв шагнул к окну и выглянул наружу.

На мгновение ему показалось, что это окно выходит прямо в необъятное, бескрайнее небо. Бледно-голубое сияние простиралось во все стороны, на сколько хватало взгляда, и только где-то невероятно далеко, в легкой белесой дымке, смыкалось с темной границей земли. В следующее мгновение Ратмир опустил взгляд и увидел внизу зелень университетского сада, четкую полоску каменной ограды, отделявшей университет от городских построек, и крыши… крыши… крыши… До самой городской стены, толстой змеей опоясывавшей город. Несколько секунд волхв внимательно разглядывал этот необычный вид, а затем, несмотря на всю его психологическую тренированность, в груди у него похолодело!..

«Башня Покоя!!!»

Эта догадка бросила Ратмира в дрожь — никто, никогда не говорил вслух о башне Покоя, никто, никогда даже не смотрел на нее, хотя она, самая высокая из университетских башен, возвышалась над комплексом университета грозным напоминанием о бренности всего сущего! Ратмир и сам не мог вспомнить, от кого он узнал о зловещей славе этой башни. С первых дней своего пребывания в университете он знал, что в эту башню заключаются только дважды посвященные Миру. Кто и за что их туда помещал, никто не ведал, но то, что никто из заключенных не выходил из этой башни даже после смерти, было известно всем. И вот теперь он сам попал в эту башню, попал после того, как прошел третье посвящение, побывал по ту сторону Бытия, беседовал с Матерью всего сущего… Или все это ему лишь привиделось?! А может быть, после того как он выпил настой болотного веха, его переправили в башню Покоя, чтобы?..

«Что — чтобы?! — остановил сам себя Ратмир. — Я не сделал ничего такого, за что меня можно было бы заключить в башню Покоя… Я даже не знаю, что именно нужно для этого сделать!»

Он медленно отвернулся от окна и оглядел комнату… Только теперь он заметил, что в этой комнате не было… входной двери! Четыре глухие, выкрашенные в бледно-голубой цвет, стены были пугающе пусты и безлики, кровать, с которой он только что поднялся, располагалась посреди комнаты, а у противоположной стены притулился небольшой столик с простым прямым стулом. И только окно, около которого он стоял, делало эту комнату похожей на жилье, отличающееся от каземата в княжьем замке стольного города Края! Ратмир протянул руку и положил ладонь на поверхность оконного откоса, а затем, скользя ладонью по стене, медленно двинулся в обход комнаты.

Волхв трижды обошел комнату по периметру и ни разу не почувствовал хотя бы малейшего намека на щель, каверну или скрытый механизм в теле стены — все четыре стены были монолитны! Уронив руку, он секунду постоял неподвижно, а затем, подволакивая ноги, словно от невыносимой усталости, вернулся к кровати и присел на ее край. Думать не хотелось, внутри все застыло, Ратмир уставился пустым взглядом в пол и замер в полной неподвижности.

Он не заметил, как долго просидел в этой бездумной, бессмысленной неподвижности. Казалось, само Время замерло вместе с ним… И тут сквозь его отрешенность пробился негромкий, хорошо знакомый голос его наставника:

— Как ты себя чувствуешь, волк?..

Секунду Ратмир продолжал сидеть неподвижно, сдерживая взрыв негодования, а затем, подняв голову, холодно проговорил:

— Прежде чем я отвечу на твой вопрос… волк… ты мне скажешь, кто и зачем поместил меня в башню Покоя?!

Послышался слабый смешок, после чего трижды посвященный Остин довольно проговорил:

— Ну что ж, судя по твоим словам, ты находишься в нормальном состоянии. — И, вновь став серьезным, продолжил: — Что касается твоего вопроса… В башню Покоя тебя поместили потому, почему туда помещают любого прошедшего последнее испытание. Посуди сам — ты побывал по ту сторону Бытия, а далеко не каждый разум выдерживает такое испытание без некоторых… к-хм… изменений. Пока Совет посвященных не убедится, что последнее испытание не… повлияло на твою психику…

— И что мне нужно сделать, чтобы Совет убедился в том, что моя психика в порядке?!

Вопрос Ратмира прозвучал излишне резко, но Остин этому не удивился. Он продолжил разговор все в том же серьезном, но доброжелательном тоне:

— Тебе, волк, ничего не надо делать. Если твой разум в порядке, а я в этом уверен, ты скоро сможешь вернуться в свою Звездную башню или выбрать себе другие апартаменты по вкусу.

— Скоро?.. — уже спокойнее переспросил Ратмир. — И как скоро?

— Обычный срок карантина прошедших третье посвящение длится семь дней. Этого времени вполне достаточно, чтобы дефекты психики, если они возникли, могли проявиться. После этого трижды посвященный занимает свое место в Совете посвященных.