Лягушка Баскервилей - Дарья Донцова

– Я подумаю, – пообещала Зинаида.

А потом ее нашли мертвой в подъезде. Федосеева начала мучитьсовесть – ведь получилось, что он невольно явился причиной смерти Райкиной –женщину очень поспешно убрали с дороги, чтобы она прекратила бегать в милицию.Обрати Иван должное внимание на слова настырной посетительницы, та, вполневероятно, осталась бы в живых.

Ощущая внутренний дискомфорт, Иван совершил ошибку – взял изадержал Розалию. Федосеев надеялся, что никогда не имевшая ничего общего сорганами МВД женщина растеряется, испугается и сознается в убийствах.Большинство так называемых «первоходок» испытывает подлинный шок, оказавшисьпод замком. Пройдя все малоприятные процедуры оформления в СИЗО, помаявшисьсутки от неизвестности в камере среди профессиональных уголовников, дажесильные мужчины впадают в ступор и, войдя в кабинет к следователю, развязываютязыки. Все следователи знают: «колоть» преступника надо на первых допросах,потом он придет в себя, успокоится и вновь обретет умение трезво мыслить.

Поэтому, если, не дай бог, конечно, очутитесь за решеткой,не начинайте открывать перед ласковым милиционером душу, не покупайтесь насигареты, чай и слова «поговорим без протокола». Лучше всего спокойно потребоватьадвоката и молчать. Причем рот не надо открывать вообще, даже на вопрос «Каквас зовут?». Начнете беседовать – потом не остановитесь. Кстати, задержанныйимеет право на телефонный звонок, вот и воспользуйтесь им, сообщитеродственникам об аресте и держите язык за зубами. Но в большинстве случаевиспуганные, не знающие своих прав люди ведут себя иначе.

Потому Федосеев, вызывая из камеры Розалию, и ожидал увидетьслезы, услышать крик «Я ни в чем не виновата!», а затем покаянные признания.

Только получилось иначе. Розалия села на крепко приделанныйк полу стул, равнодушно отвергла воду, сигареты и не захотела никому звонить.

– Спасибо, – сказала она. – Произошла ошибка.

И это было все. Больше из нее не удалось выдавить ничего.Как ни старался Иван, женщина молча смотрела в стену, совершенно не реагируя настандартные крючки. Вопрос «Кому позвонить, чтобы вам принесли передачу?» так иостался без ответа.

Не секрет, что у милиции имеется целая сеть осведомителей, вкаждой камере непременно находится один, а то и несколько стукачей. Федосеевпереговорил с агентами и выяснил, что Розалия проводит время в молчании; вразговорах не участвует, о себе не рассказывает, чужой судьбой не интересуется,угощенье не берет, даже чай не пьет, довольствуется миской малосъедобнойбаланды, которой кормят в СИЗО. Федосеев понял, что дело плохо: никаких прямыхулик против Розалии не имелось, и ее по-хорошему следовало отпустить. В телахПавла, Нелли и Зины нашли яд? Ну и что? Отравить их мог кто угодно. Ивану-тоясно было – убийства совершила Розалия, но где доказательства? Собственныемысли, типа «она виновата, носом чую», к делу не приложишь…

Дегтярев замолчал и уставился на меня.

– Понятно? – спросил он через пару секунд.

– В принципе – да. Но при чем тут я? Александр Михайловичглубоко вздохнул.

– Ванька Федосеев – мой старый знакомый, хороший мужик, давот карьера у него не сложилась, сидит в районе. Я все пытался ему помочь,перетащить к себе, и некоторое время назад появился шанс. Только и надо мнойначальство есть, и оно уверено: Федосеев не самый лучший кандидат в отдел кДегтяреву. Я столько табуреток сломал и в результате услышал: «Чем он там врайоне занимался? Искал белье, украденное с чердака?» Наше начальство странное,объяснял сто раз: Ванька крепкий профессионал, честный до идиотизма, копейки невозьмет. Но нет! Вот я и придумал ход: Федосеев с блеском распутывает делоотравительницы, а я привлекаю журналистов, пусть поют Ваньке дифирамбы: мол,доблестный милиционер, талантище, каких мало. Мой начальник падок на газетныепубликации, мигом Федосеева в отдел оформит.

– Поняла, – закивала я, – нет проблем. В моей записнойкнижке много телефонов журналистов. Для начала Артур Пищников. Он, правда, из«Желтухи», но может и красиво написать. Затем…

– Ты не о том сейчас думаешь, – перебил толстяк.

– Да? – слегка удивилась я. – Газеты не подходят? Конечно, вплане пиара телевидение лучше, можно поискать нужных людей в Останкине. Толькохороших знакомых, вроде Артура Пищникова, у меня там не имеется.

– Дай договорить! – возмутился толстяк.

– Извини, продолжай.

Александр Михайлович прислонился спиной к подоконнику.

– Очень сомневаюсь, что эта Розалия хорошо разбирается вюридических тонкостях. Ну откуда ей знать, сколько времени можно держатьгражданина в СИЗО, не оформляя человека как арестованного? Она скромнаядомашняя хозяйка, решившая в последнее время стать звездой эстрады. Между намиговоря, поздновато она на сцену полезла, хотя если деньги имеешь, то и в столет зазвездишь.

– Это неверно, – улыбнулась я. – Публику не обмануть!

– Ну вот! Стоило один раз попросить о небольшой услуге, какты затеваешь скандал! – вмиг обозлился толстяк.

– Ты еще ни о чем не попросил!

– У тебя невыносимый характер!

– Хватит нервничать, говори по сути. Полковник распахнулокно, в кухню ворвался уличный шум.