Трое - Ольга Мицкевич

когда слушаю, как ты своими неловкими пальцами перебираешь струны этой старой гитары.

Он долго смотрел на меня, нахмурившись, потом прижал к своему теплому боку и прошептал:

– Я никогда не смогу забыть тебя. Даже не надейся.

Спустя год неудачных прослушиваний, школьных дискотек, концертов в третьесортных клубах и барах, им наконец повезло – их заметили. Все четверо едва закончили школу, потому, что практически ее не посещали. Математика и химия больше не играли в их жизнях никакой роли.

В самом начале июля, когда тягучий воздух пьянит липовым ароматом, а у ночи вкус жасмина и меда, ребята получили приглашение от западно-европейской звукозаписывающей компании. Всего неделю спустя Никита и «Сизая Моль» уехали в европейское турне, выступать на разогреве у чуть-более известных команд и на коллективных рок-фестивалях.

Нас с Аней в сентябре ждал выпускной класс.

Прощание получилось скомканным. Пожалуй, это был последний раз, когда все мы трое были вместе. Больше мы не созванивались. Поначалу, я писала длинные мейлы, потом короткие смски, и порой Никита даже отвечал.

Редко ребята мелькали в соцсетях или на Ютубе. Тимур, барабанщик, в своем Инстаграме выкладывал видео из-за кулис или с репетиций, реже – кадры пьяных вечеринок в автобусе. Незнакомые лица, окутанные серым дымом, пустые бутылки и пачки сигарет, надкусанные яблоки и коробки из под печенья. Новая, другая жизнь.

В выпускном классе Аня попробовала себя в роли модели для фотосьемки, весьма удачно. Подстригла волосы и перекрасила их в яркий, огненно-рыжий цвет, который, надо признать, очень ей шел. В ее гардеробе появилось много коротких юбок, а в окружении много парней. Мы все еще здоровались, и даже иногда болтали через забор, но я больше не могла разглядеть за этой красивой, ухоженной девушкой ту Аню, с которой мы лопали варенье из банки и красили ногти разноцветными фломастерами.

Выпускной год промелькнул слишком быстро. Закончив школу она, как и хотела, поступила в университет в Германии. Когда пришло подтверждение, Аня прислала мне сообщение, содержащее слишком много заглавных букв и восклицательных знаков.

– Да!!! Я сделала это! Я поступила! – кричала Аня из окна своей спальни, размахивая руками с зажатым в ладони конвертом.

На ее лице цвела счастливая, искрящаяся улыбка неподдельного восторга. В это миг нам снова было девять и наша дружба была крепче стали и жарче огня. И я снова искренне радовалась ее успехам, как это было всегда.

Днем позже Никита прислал нам сообщение – их песню впервые поставили на радио, и мы слушали, устроившись каждая на своем подоконнике и врубив колонку на максимум. Две девушки, парень с мечтой и его голос. То, что нас всегда обьединяло и разделяло одновременно.

В августе Аня упаковала чемодан и укатила в свою новую, полную волнений и предвкушений жизнь. Где Никита я имела очень смутное представление по обрывкам сведений из соцсетей.

Мы разбрелись по свету, каждый в поисках своего пути. И вроде все хорошо, но в итоге мы проиграли. Потому что в начале нас было трое, а теперь нас нет.

И я все еще плыла по течению, когда, три месяца спустя, Аня в своем Инстаграмме выставила фотографию, где они с Никитой, вместе. До омерзения счастливые.

8.

Сквозь белую пелену снега я наблюдала, как тетя Марна разгружает машину. Свет от стоп-огней красными лужами разливался по белому морю, в которое превратилась подъездная дорога. Она вытащила нагруженные продуктами сумки, неловко перехватила их одной рукой и, заперев машину, пошла к воротам. Было заметно, как она прихрамывает, осторожно переставляя ноги, в громоздких сапогах, по сугробам. Александр был дома – я знала это потому, что окно гостиной весь день было подсвечено экраном включенного телевизора, но подъездная дорожа скрылась под белым пологом, а свет над крыльцом не горел. Телемарафон «Охоты и рыбалки» сам себя не посмотрит…

Когда женщина споткнулась, едва не упав, я отвернулась и в очередной раз почувствовав укол стыда. В детстве я закрывала глаза и верила, что монстр из шкафа меня не найдет, если я его не вижу. Стыдно, что я все еще закрываю глаза.

Мне не довелось увидеть на Никитиной коже следы строгих мер воспитания его отчима. А после случая с битой и машиной, видеть было нечего. И если он все реже бывал у себя дома, предпочитая любую другую компанию и обстановку, то тетя Марина скрывалась за непроницаемыми стенами своего дома гораздо чаще.

На самом деле, я даже не замечала этого, пока мама вскользь не упомянула. Это случилось прошлой весной. Мама стояла у раковины – руки в розовых перчатках по локоть в мыльной воде, тарелки глухо гремят. Рутинная работа, которую она выполняла изо дня в день, бездумно и механически. Пенни за твои мысли4, всегда думалось мне. Не зря же королева детектива сочиняла свои великие произведения именно за этим занятием5.

– Давно ее не было видно.

– Ммм…? – я была занята кроссвордом и мама выдернула меня из воспоминаний об уроках биологии. – Кого?

– Марину. Сейчас вот увидела, как она выкатывает мусорный контейнер, и поняла. – я удивленно смотрела на маму: ее взгляд потяжелел, глубокая морщинка прорезала гладкий лоб. – Второй день льет, как из ведра, а на ней солнечные очки. Опять.

Я промолчала. Что я могла ответить? Мы все знали причину свитеров с высоким горлом и кофт с длинными рукавами в летнюю жару, как и наличие солнечных очков в темную или пасмурную погоду. МЫ. ВСЕ. ВСЁ. ЗНАЛИ.

Потеряв работу, Александр пытался торговать рыболовными снастями по интернету, потом пробовал подрабатывать курьером и таксистом, но все больше оставался дома, в компании телевизора и банки пива, врастая в старый диван и покрываясь щетиной и жирными складками. Хмурый мужик, с мешками под глазами и в застиранной футболке, словно злая карикатура на Гомера Симпсона6, с нетерпимым нравом и тяжелыми руками. Время сделало его только хуже.

Сад зарос, водостоки не чистили от старой листвы уже несколько лет, краска на заборе в некоторых местах облупилась, а калитка протяжно скрипела и щелкала, под порывами ветра. Некогда теплый, уютный дом постепенно превращался во вместилище теней и призраков.

Хлопок закрываемой двери в ватной тишине вечера прозвучал слишком резко, выдернув меня из воспоминаний, и я вновь посмотрела на дом через улицу. Над крыльцом вспыхнул свет, лампочка пару раз мигнула, но все же осталась гореть. Снег уже укрывал машину белым.

Ночью обещали бурю.

9.

Я все еще сидела