Улыбка 45-го калибра - Дарья Донцова

– Не знаю, – забормотал Жора и принялся перекладыватьлежащие на столике газеты, – не знаю, обещает крупный скандал. – Потом онпомолчал и тихонечко осведомился: – Дашутка, мне ты можешь сказать правду. Тыего точно не брала?

Около трех ночи ко мне в спальню ворвалась Маша:

– Муся!

Я села в кровати.

– У нас пожар?

– Нет, Черри рожает.

Пришлось натягивать халат и идти в комнату к Машке. Там ужестояли растерянные Зайка и Аркадий. Пуделиха, тяжело дыша, лежала на диване.

– Вот, – сообщила Маня, – процесс пошел.

– Как ты определила, что роды начались? Ей, по-моему, простожарко.

Маруська показала градусник.

– Видишь? Всего 37 градусов.

– Ну и что, подумаешь, чуть повышена.

Девочка засмеялась:

– Наоборот, понижена. У собак, как правило, 38 градусов, аесли падает на целый градус, то верный признак, что началась родоваядеятельность.

– Может, ветеринара вызвать? Дениску, к примеру, –предложила Ольга.

Машка махнула рукой, показывая на письменный стол, где на белойпростынке лежали ножницы, нитки и какой-то инструментарий.

– Сама справлюсь.

– А ты сумеешь? – засомневалась Зайка.

– Я принимала роды даже у обезьяны, – гордо заявила Манюня,– про собак все знаю. Нужно разрезать пузырь, вытащить щенка, отсосать слизьизо рта и носа…

– Избавь меня от подробностей, – побелел Кеша, которыйприходит в ужас от поцарапанного пальца.

Машка фыркнула:

– Поверь, это не намного сложнее, чем поменять колесо утвоего джипа.

– Ну-ну, – недоверчиво пробормотала Зайка.

В шесть утра стало понятно, что Черри совсем плохо. Пуделихалежала, вывалив из пасти сухой язык. Бока ее тяжело вздымались, и она ни на чтоне реагировала. Не хотела пить воду, пробовать обожаемую сгущенку и прикасатьсяк шоколадке.

– Я бы позвала Дениса, – вздохнула Зайка.

Маня ничего не сказала, но спустя полчаса вдруг хлопнуладверь, и влетел растрепанный Денька. Он младший сын моей лучшей подруги Оксаны.С самого детства Дениска обожал животных и буквально с трех лет всем сообщал:

– Хочу быть ветеринаром.

Оксанка, хирург по профессии, пыталась надавить на сына. Каквсе врачи, она считала профессию ветеринара чем-то несерьезным. Вроде быдоктор, но ненастоящий.

– Иди в медицинский, – упрашивала она сына.

Но Денисыч стоял насмерть:

– Только в ветеринары.

В конце концов Александр Михайлович не выдержал и заявил:

– Слышь, Оксанка, отцепись от парня. Похоже, он лучше тебязнает, кем хочет стать.

– Хочу дать ребенку такую профессию, – завела подруга, –чтобы твердо стоял на ногах. Мужчине важно иметь стабильный заработок.

Дегтярев хмыкнул и на следующий день принес Оксанке вырезкуиз журнала.

– «Каждый второй москвич имеет в семье домашнее животное», –прочитала подруга. – Ну и что?

– А то, – сообщил полковник, – что Дениске хватит работы.

Надо отдать должное Оксане, она умеет давать задний ход.Денисыч поступил в Ветеринарную академию, и к третьему курсу стало понятно, чтоон «Айболит» милостию божьей. Диагноз Денька ставит удивительно, животные еголюбят, каким-то десятым чувством понимая, что, хоть сей молодой человек иделает в данный момент болезненный укол, после им будет хорошо. И еще,по-моему, он владеет собачьим и кошачьим языком, потому что иногда заявляетизумленным владельцам:

– У вашей кошки болит печень. Она мне только что пожаловаласьна дискомфорт в правом боку.

Окинув глазом Черри, Денька мигом заорал:

– Едем в клинику.

– Почему? – засуетились домашние.

– Надо срочно сделать кесарево, сама не родит.

– Точно знаешь? – решил подстраховаться Кеша.

– Абсолютно, – отрезал Дениска, – два щенка идутодновременно, они перекрыли друг другу выход на свет божий.

Поднялась суматоха. Начали складывать вещи в сумку:простыни, электрогрелку, теплое одеяльце для щенков…

К десяти утра мы получили от хирургов пять щеночков размеромчуть больше зажигалки. Я со злорадством отметила, что двое из них – вылитыйГектор: белые, а остальные угольно-черные, совсем как мать.

Домой мы явились к одиннадцати. Черри с выбритым животом выгляделаужасно. Она храпела на диване.

– Отличный шов, – сообщил Денька.

Я взглянула на жуткое нечто, делившее пузо собачки пополам,и вздрогнула. Если это отлично, то как выглядит плохой шов?

Сначала Дениска и Маруська пытались подсунуть щенков матери,но та никак не реагировала на детей.

– От наркоза еще не отошла, – пояснила Маня.

Впрочем, щенята тоже не хотели сосать. Они разевалималенькие пасти и слабо пищали.

– Надо их кормить, – сказал Дениска, – иначе умрут отголода.

Поднялась жуткая суматоха. Аркадий понесся в магазин«Марквет» за детским питанием для щенят. Назад он прилетел с огромной банкой,на которой был нарисован толстый щенок с крошечными бутылочками и пипетками. Мыразвели смесь и приступили к кормлению. Маня, Зайка, Аркашка и Дениска довольноловко закапали своим подопечным в пасть молоко, мне же достался совсемкрохотный черный мальчик, очевидно последыш. Жалкий и какой-то полуживой.Глотать пищу он не хотел, капли молока выливались у него из пасти. Кое-как этонесчастье проглотило грамм еды и мигом заснуло.

Мы положили щенков на грелку.

– И долго нам их так кормить? – спросил Кеша.

– Пока у Черри не проснется материнский инстинкт, кормитьнужно каждые полтора часа, – хором ответили Маня и Денис.

– А если он у нее вообще не проклюнется, инстинкт этот? –осторожно поинтересовалась я. – Тогда как?

– Быть тебе кормящей сукой, – успокоил меня сын.