В бездне времен. Игра на опережение - Алексей Рюриков

– Ну сами смотрите: автоматы заграничные, убивают напропалую, расчет такой точный. Жандармы в курсе?

– В курсе.

Резоны полицейского чина Петр Александрович понимал преотлично. За нераскрытое разбойное нападение с групповым убийством и похищением таких денег с того снимут голову. А раскрытие пока не светит. Если привязать к налету террористов, дело немедленно уйдет в Жандармский корпус. После выделения из МВД охранных отделений всем политическим розыском занимались там, полицмейстера «политика» последние четыре года не касалась.

– Так, может, они и дело возьмут?

Участники совещания смотрели на шефа городской полиции удивленно. Ответить решился следователь как фигура более независимая и чиновная:

– Так ведь на бомбистов никаких оснований, Николай Михайлович. В жандармы душевнобольных не берут, – выразил он общую точку зрения. – А такое дело на себя забрать, это точно нервное расстройство нужно иметь. «Глухарь» ведь дело-то, аки птица лесная.

– Птица не птица, говорят они что?

– Что подключатся и окажут любую надобную помощь. А что они скажут? – здраво рассудил судейский. – Про оружие я их уже озадачил, про банки тоже, про бандитов известных. Чего еще?

– Нету у нас в губернии бандитов таких живодерских, – вздохнул полицмейстер. – Двадцать лет тут работаю, знаю, о чем говорю. Не-ту. Какие были особо злостные, тех во время мятежа в двадцать первом годе извели. Залетные это, а скорее всего – террористы, вот чую я. Им все равно, они ж смертники: «В течение сорока восьми часов выносить приговоры лицам, принадлежащим к террористическим партиям». По Указу государя от шестнадцатого года бомбистам в любом случае только в петле сушиться, вот людей и не жалеют. Ладно, следующее совещание завтра утром, еще раз обсудим.

Вызова к начальнику Департамента в воскресное утро он не ожидал. Быстро вышагивая по пустому коридору, подполковник напряженно соображал, что могло вытащить в летний выходной генерала на службу. И зачем понадобился он сам. Гумилев занимался левыми террористами, но за последние четыре года социалистам не удалось провести ни одной серьезной акции, и сейчас в его отделении срочных дел не имелось. В приемной начальника он сдержанно кивнул невозмутимому, несмотря на неурочный день, секретарю, дождался ответного кивка на генеральскую дверь, вошел.

– Здравия желаю, ваше превосходительство.

– Здравствуйте, – буркнул Коттен. – Присаживайтесь.

Николай Степанович сел и приготовился слушать. Настроение у начальника было какое-то непонятное. Явно рассержен, но притом и словно предвкушает нечто.

– Вчера в Нижнем Новгороде ограблено местное отделение Торгово-промышленного банка, – начал генерал. – Налетчики взорвали стену, расстреляли охрану и банковских служащих из автоматов Томпсона. Похищено два миллиона. Следов нет, грабители не установлены. Девять убитых, восемь раненых.

– Ничего себе, – поднял брови подполковник. – Прямо Чикаго. «Томпсоны» то откуда?

– Из Америки, – пожал плечами начальник. – Ерунда «томпсоны», в другом штука. Местная полиция сработала, смогли описать одного из бандитов, почитайте.

Гумилев быстро просматривал ориентировку:

«Мужчина лет тридцати, высокого роста, плотного телосложения, на вид физически крепкий, видной наружности, на правой стороне лица большой шрам, лицо круглое, волосы на голове темные, бороды и усов не имеет, тип русский…»

«Здоровенный тридцатилетний амбал, шрам, – прикинул он. – Неужели?»

– Человек со шрамом? – помрачнев, спросил Гумилев генерала. – Опять?

– Неизвестно. Но смотрите: здоровый, видный, шрам. И главное – операция. Взрыв точно вовремя, расстрел всех, кто мешал, солидная сумма, следов нет. Похоже?

– Похоже, – признал Николай Степанович. – Третий случай уже?

– А черт его знает, который случай. За ним, может, море случаев, просто шрам не засветился. Вы у нас специалист по «Тресту», уголовных из бывших левых изучили. Вот займитесь, дело того стоит, я так сужу. Тем более и по «человеку со шрамом» всеми сведениями владеете.

– Если это он, то в Нижнем его уже нет. И никого из банды тоже. Потом, кроме шрама, еще что есть? А то зыбко как-то.

– Начинать все равно с места событий нужно. А кроме шрама есть автоматы. «Томпсоны» в Россию легально не поступали. Однако ж имеются сведения, что ими пользуются в Китае. И есть кое-какая информация об таковом интересном совпадении… этим Бабич из Разведчасти занимается. Вернетесь, у него как раз больше материала будет. В общем, есть резоны полагать, что заняться этим делом стоит, – закончил начальник.

В понедельник выходящего в Нижнем из поезда командированного встречали полицмейстер и начальник Губернского жандармского управления.

– Подполковник Гумилев, – представился Николай Степанович.

– Здравствуйте, – приветливо сказал глава местных правоохранителей. – Полицмейстер Матвеев.

– Полковник Ганько, – кивнул жандарм. – Добрый день, коллега. Куда едем, в гостиницу? Или в Управление сразу?

– Давайте в полицию, – решил приезжий. Обратился к полицмейстеру: – Дело ведь у вас?

К градоначальству полицмейстерский паккард домчал быстро. Ознакомившись с делом, Николай Степанович погрустнел.

– Купца проверили? – безнадежно спросил он.

– Ни в чем ранее замешан не был, – доложил начальник сыскного. – Ни он, ни сын. Алиби на субботу у обоих имеется. Отрабатываем на причастность, но…

«Но» петербуржец понимал прекрасно. Купец с сыном в любом случае будут отворачиваться. И если не виновны, и тем более, если наоборот. А закрывать солидных людей в холодную и допрашивать жестко полиция не хочет. Тем, опять же, более, что коммерсанты, скорее всего, ни при чем. Были бы в деле – рядом с гаражом валялся бы старый замок с перекушенной дужкой или вырванной начинкой.

– Я понимаю, – кивнул он Шатунову и спросил местного жандарма: – По нашей линии их проверяли?

– Обязательно, – ответил тот. – Нигде ничего. Лояльны, старший Лобов в двадцать первом во время волнений в добровольческих охранных дружинах служил. Состоит членом Союза русских патриотов.

– Бывшие черносотенцы? У них, кажется, тоже боевка имелась?

– Ну, уж в нашей-то губернии не имелось. Это на окраинах, с бундами да дашнаками всякими воевать. Да и то – погромы там, демонстрации охранять, а уж банки-то они не грабили.

– М-да. А что все же с замком? – поинтересовался подполковник. – Я не совсем понял, почему решили, что дужку перекусить не могли?

– Навесной замок представляете? – спросил полицмейстер. – Вот когда его вешают, к петлям еще короб приставляют, ящик такой железный. Закрывает замок сверху, чтобы к дужке не подобраться было, только снизу ключом открыть. Короб цел, петли целы. А подбор ключа сложен, хитрый замок.