Алькар. Воскресшие тени - Светлана Скиба

по ступенькам. Соня торопливо засеменила следом, стараясь не отставать.

Нарядное фойе с вычурной лепниной и зеркалами жужжало от запрудившего его народа, одетого в одинаковые серые плащи с которых ручейками стекала вода. Влажные лица людей, с налипшими на них волосами выглядели озабоченными и безрадостными.

– Подожди меня здесь, – сказала Сальвина и быстрыми шагами направилась к гардеробной стойке. Соня послушно осталась на месте, разглядывая мозаичный пол, с серо – белыми волнами, тянувшимися к широкой арке, обрамленной рельефным орнаментом.

– Вот, возьми, – женщина протянула серый плащ с капюшоном, – к сожалению, без этого здесь не обойтись, – добавила она и подождав пока Соня надела на себя непромокаемый плащ, направилась к выходу.

С обеих сторон громоздкой двустворчатой двери возвышались два стражника, облаченные в кожаные костюмы с нагрудными сверкающими латами. С широких ремней свисали массивные палицы, окованные металлом. Один из стражников внимательно посмотрел на Соню, задержав взгляд на ее волосах. Надвинув капюшон до самых бровей, и посильнее укутавшись в плащ, она спешно вышла из здания вслед за Сальвиной.

5

За дверью свирепствовала непогода. Ни солнца, ни звезд, ни луны, только пурпурно – свинцовая пелена перед глазами. Они прошли мимо могучих колонн, подпирающих портик, подобно атлантам, державшим небосвод.

Сильные порывы ветра смачными пощечинами били по лицу, с неба лилось с таким неистовством, будто кто-то наверху опрокидывал бочки с ледяной водой. Хорошо, что плащ непромокаемый, чего нельзя сказать о тряпочных кедах, тут же промокших насквозь. Если бы Соня знала, какая здесь погода, то первым делом взяла бы резиновые сапоги. Сальвина шла плавно, словно плыла, но при этом стремительно, отчего Соне приходилось практически бежать. Вскоре они вышли на широкую площадь, вымощенную светлым камнем. В центре площади виднелась высокая стела, ее пик увенчивал белоснежный орел с распростертыми крыльями и короной на голове. Пара вошла в полукруглую витиеватую арку, за которой простиралась длинная аллея с рядами скульптур по обе стороны. Трехметровые воины, высеченные из серого камня, угрюмо и в тоже время печально смотрели вперед.

– Это Аллея павших героев, – Сальвина обвела рукой вокруг себя, – здесь запечатлены все те, кто сражались в Кровопролитной битве и не вернулись домой.

На самом деле это была не просто аллея, а мемориал, тянувшийся вглубь периметра. Огромные мраморные плиты, исписанные непонятным для Сони языком, возвышались вторыми и третьим рядами за скульптурами воинов.

– Узнаешь? – осторожно спросила Сальвина, остановившись перед каменной фигурой мужчины с мечом в руках – Это Артур Киль, твой дед.

Соня мало общалась со своим дедушкой, он исчез когда она была совсем маленькой, но почему – то сейчас сразу узнала его, еще до того как Сальвина назвала его имя. Она видела это лицо во сне много раз, видела его последний бой.

– Он был хорошим человеком, я знала его лично. Можно даже сказать мы дружили. – Женщина тяжело вздохнула, кинув на девочку сочувствующий взгляд.

Соня не могла отвести взгляд от этого каменного изваяния. Он словно приковался к скульптуре, серой, холодной, бездушной, но в тоже время очень близкой.

– Нужно идти, ветер усиливается, – Сальвина взяла Соню за руку.

Она еще раз взглянула в застывшее навечно лицо дедушки и пошла по аллее, ведомая своей спутницей.

– Куда мы идем? – поинтересовалась Соня, поправляя рюкзак за спиной.

Действительно, куда ее так целенаправленно ведет эта «женщина из зеркала»? Ведет как послушную овечку на привязи. И можно ли ей вообще доверять? Вопрос о доверии в данный момент был уже не актуален, даже комичен, им нужно было задаваться перед тем, как сделать шаг в зеркальный проем. Сейчас же, оказавшись во власти другого мира, оставалось только довериться и большего ничего.

– Мы направляемся ко мне домой, – доброжелательно ответила Сальвина, – сегодня переночуешь у меня.

Аллея павших героев казалась бесконечной, как и застывшие воины, бесстрастно взиравшие перед собой. Когда путники приблизились к выходу, Сонины ноги не ходившие столько со времен школьных походов, казалось вот-вот отвалятся. Улицу, на которую они вышли, окантовывали купы зеленых кустарников повисших на уровне глаз. От удивления Соня даже ахнула. Они парили в воздухе словно дирижабли, их дрожащие листочки, трепыхаясь под натиском ветра, так и норовили сорваться с ветвей. Светлые тротуарные плиты сменила шероховатая мостовая мощеная булыжниками цвета темного шоколада.

– Дорогу! – рявкнул мужской голос за спиной, смешиваясь со звуками громыхающей телеги, цоканья копыт и звенящих колокольчиков. Вжавшись в живую изгородь, Соня с интересом уставилась на необычных животных, тянущих повозку и кричащего возницу, сидящего на козлах. Похожие на карликовых оленей, с необычным зелено-голубым окрасом, они важно подергивали головами, увенчанными извилистыми рогами, на которых позвякивали бубенчики. Соня подумала, что была бы не прочь забраться на телегу, ее тряпичные кеды, наполненные ледяной водой, с каждым шагом издавали хлюпающие звуки.

Через несколько минут они приблизились к длинному трехэтажному зданию, состоящему из нескольких корпусов в глубине двора. Тусклые квадратные окна, словно подслеповатые глаза, взирали на прохожих с зеленоватого строения, такого унылого, что хотелось пройти его быстрее.

Они свернули на право, осторожно ступая на потрескавшуюся тротуарную плитку с крупными расщелинами, в которых оседала мутная вода. За густыми парящими кустарниками показались дома. Одноэтажные, двухэтажные, продолговатые серые коробки с пурпурными черепичными крышами, похожими друг на друга как инкубаторские цыплята одной породы. Единственной отличительной особенностью были разноцветные клумбы, разбитые перед домами. Подобно кустарникам, они парили в воздухе, только не над уровнем глаз, а над самой поверхностью земли. Некоторые из них представляли собой фигурные инсталляции, изображавшие причудливых животных и птиц. В основном же, это были цветочные композиции: яркие, сочные. Соне показалось, что они умели дрожать, звенеть и даже хлюпать (хотя это могли быть и ее кеды). Около одного из таких домов с небольшой овальной клумбой усыпанной небесно – голубыми бутонами Сальвина и остановилась.

– Вот мы и пришли, – сказала женщина, доставая из кармана фигурный металлический ключ с длинным стержнем без бородки. Как только шейка ключа дотронулась до личинки, замок тут же щелкнул и дверь приоткрылась.

– Заходи, не стесняйся, – кивнула она Соне, замявшейся в проходе.

Внутри двора было сухо и ухоженно, над головой трещал от ветра шаткий навес, под которым подрагивал уличный фонарь.

Сальвина тем же странным способом открыла входную дверь и пригласила Соню в дом.

– Располагайся, – улыбнулась она, снимая верхнюю одежду.

Соня стянула с себя непромокаемый плащ, к тому же не плохо греющий. Вот бы ей еще раздобыть непромокаемые кеды… Избавиться от ледяной булькающей обуви уже было счастьем, а облачиться в мягкие домашние тапочки, которые ей любезно предоставила хозяйка воистину блаженством.