Благословенный камень - Барбара Вуд

Наконец все стали укладываться, матери с детьми свернулись калачиком в своих гнездах, мужчины выбрали себе места поудобней по другую сторону костра и улеглись спина к спине, чтобы согреться, ворочаясь и оборачиваясь на раздававшиеся во тьме рычание и лай. Высокая, которая не могла уснуть, выбралась из своего гнезда, в котором она спала вместе со Старой Матерью, и осторожно прокралась к воде. Неподалеку она увидела небольшое стадо слонов — среди которых были только самки с детенышами — расположившихся на ночлег, как обычно, прислонившись к дереву или друг к другу. Подойдя к кромке воды, она посмотрела на гладь пруда, затянутую толстым слоем вулканического пепла. Затем взглянула на звезды, которые медленно заволакивал дым, и еще раз попыталась понять причину своего беспокойства.

Это как-то связано с той новой опасностью.

Она обернулась в сторону лагеря, где расположились на ночлег семьдесят с лишним человек. Слышался храп, ночное бормотанье и вздохи. Захныкал ребенок, которого быстро укачали. Раздался звук отрыжки, по которому можно было безошибочно узнать Ноздрю. И громкие зевки мужчин, расположившихся по периметру стоянки с копьями и факелами, чтобы всю ночь охранять семью. Они явно ничего не ощущали; для них жизнь текла как обычно. Но Высокую что-то тревожило. Она была единственной, кто ощущал, что с миром творится что-то неладное.

Но что же? Лев, как всегда, водил семью по всем тем местам, по которым ходили их предки, по которым они бродили из поколения в поколение. Они находили корм, которым питались всегда; даже воду нашли там, где она и должна была быть, пусть и покрытую пеплом. Однообразие обеспечивало безопасность и выживание. Все новое пугало семью. Мысль о каких-либо изменениях никогда не приходила им в голову.

Однако они уже происходили — по крайней мере, в голове одного из молодых членов семьи.

Высокая внимательно вглядывалась в ночную тьму, пытаясь различить малейший подозрительный шорох. Всегда настороже, в постоянной готовности к встрече с опасностью, Высокая жила так же, как и остальные члены семьи, повинуясь неосознанным побуждениям и инстинктам, а также мощному инстинкту самосохранения. Сегодняшняя ночь была не похожа на предыдущие — она несла в себе новую угрозу, у которой не было ни клыков, ни когтей, но от которой дыбом вставали волоски на загривке.

Высокая наблюдала в небе за звездами, как их заволакивает дымом. С неба сыпался пепел. Она окинула взглядом затянутую сажей воду и вдохнула исходивший от далекого вулкана зловонный запах серы и магмы. Посмотрела, как пригибается под ночным ветром трава, как клонятся деревья, как опадают засохшие листья. И вдруг у нее дрогнуло сердце, и она поняла.

Затаив дыхание, Высокая застыла на месте — неведомое зло обрело различимые очертания, и в это мгновение на нее снизошло понимание, еще недоступное никому из членов семьи: завтра этот водоем — вопреки тому, что они знали из многовекового опыта, — затянет пеплом.

Пронзительный вопль нарушил тишину ночи.

Это у Ласки начались схватки. Женщины быстро помогли ей выйти за пределы лагеря и укрыться в тени деревьев. Мужчины не пошли за ними, они только возбужденно подпрыгивали, охраняя границы лагеря, сжимая в руках грубые копья и собирая камни, чтобы бросать их в хищников. Крупные кошачьи и гиены появлялись сразу же, как только до них доносился крик беззащитного человека. Женщины окружили Ласку и, стоя к ней спиной, кричали и топали по земле ногами, чтобы заглушить мучительные вопли беззащитной Ласки.

Но ей ничем нельзя было помочь. Ласка сидела на корточках, прижимаясь к стволу акации, и в ужасе билась, тужилась изо всех сил. Не доносится ли сквозь крики ее товарок леденящий душу львиный рык? Не бросится ли на нее из-за деревьев стая желтоглазых тигров со смертельными клыками и когтями, чтобы растерзать ее?

Наконец ребенок родился, и Ласка сразу же поднесла его к груди, стала трясти и гладить, пока он не закричал. Старая Мать, стоя рядом с ней на коленях, массировала ей живот, как она уже много лет делала своим дочерям, чтобы побыстрее вышел послед. Когда это произошло и женщины торопливо закопали его в землю, семья собралась вокруг молодой матери и стала с любопытством разглядывать визжащее существо, которое она прижимала к груди.

Внезапно Пустая прорвалась вперед и выхватила из рук Ласки сосущего младенца. Женщины бросились за ней, швыряя в нее камнями. Пустая бросила ребенка, однако женщины продолжали гнаться за ней, пока не настигли.

Они отламывали ветви деревьев и безжалостно, без остановки ее избивали, пока к их ногам не свалилась бесформенная окровавленная масса. Когда они убедились, что Пустая больше не дышит, они вернулись в лагерь вместе с младенцем, который каким-то чудом выжил.

Лев объявил, что семья немедленно должна идти дальше. Труп Пустой и родильная кровь привлекут опасных падальщиков, в первую очередь, назойливых и бесстрашных стервятников. Поэтому они оставили лагерь, несмотря на то, что была еще ночь, и, вооружившись факелами, пошли через открытую равнину. Покидая свою стоянку при полной луне, они слышали, что позади них уже сбежались звери и с громким рычанием накинулись на мертвое тело Пустой.

Наступил рассвет, а с неба все падал легкий пепел.

Разбуженные громким щебетанием птиц и верещанием обезьян, люди начали просыпаться. Теперь, когда разложенные по периметру стоянки костры догорели, они направились, озираясь, к водоему, из которого тщетно пытались напиться зебры и газели. Воду не было видно из-за лежавшего на ее поверхности толстого слоя пепла. Но люди напились, разогнав руками вулканические осадки, хотя вода на вкус была отвратительной и на зубах скрипел песок. Пока другие искали яйца и моллюсков и высматривали отмели, на которых можно было найти лягушек, черепах и корни лилий, Высокая смотрела на запад, где на фоне еще ночного неба выделялась извергающая дым гора.

Звезды скрылись за огромными клубами дыма, которые расходились во все стороны. Она обернулась и стала, сощурившись, смотреть на бледневший восток, где вскоре должно было взойти солнце. Там небо было ясным и чистым, на нем еще виднелись последние звезды. Она снова посмотрела на гору и снова пережила свое ночное откровение, когда, первая среди своих соплеменников, она смогла связать обрывки мыслей и вывести заключение: «из горы шел дым… ветер дул на восток… и по пути загрязнял источники».

Она пыталась объяснить это остальным, силясь найти такие слова и жесты, которые могли бы передать смысл новой опасности. Но Лев, который действовал, повинуясь своим инстинктам и памяти предков, и понятия не имел о причинно-следственной связи, не мог совершить подобное умственное усилие. Какое отношение гора и ветер имеют к воде? Подняв свое грубое копье, он приказал семье идти дальше.

Высокая продолжала упорствовать.

— Плохо! — в отчаянии повторила она, указывая на запад. — Плохо! — Затем, яростно жестикулируя, обернулась на восток, где небо было ясным, а вода, как было ей известно, — чистой. — Хорошо! Идем!

Лев посмотрел на других. Но их лица ничего не выражали, потому что они и представления не имели о том, что пыталась им объяснить Высокая. Зачем отказываться от того, что они делали всегда?