Благословенный камень - Барбара Вуд

Поэтому они снова покинули лагерь и отправились на повседневные поиски пищи, попутно высматривая в небе стервятников — их появление могло означать, что где-нибудь неподалеку лежит скелет, в длинных костях которого можно найти вкусный костный мозг. Лев вместе с другими сильными мужчинами тряс деревья, собирая орехи, фрукты и стручки, чтобы потом испечь их на костре. Женщины садились на корточки рядом с муравейниками и втыкали в них прутики, извлекая жирных насекомых и отправляя их в рот. Дети занялись гнездом медовых муравьев — осторожно откусывали набухшие брюшки, стараясь не задеть острое жало. Еды всегда было так мало, что поиски съестного никогда не прекращались. Лишь изредка люди набредали на свежую тушу какого-нибудь животного, до которой еще не успели добраться гиены и стервятники, сдирали с нее шкуру и наедались мяса.

Высокая шла и с ужасом думала: «Завтра вода станет еще хуже».

В полдень она взобралась на небольшую кочку и, прикрыв глаза ладонью, стала вглядываться в желтую, как шкура льва, саванну. Когда Высокая закричала и захлопала в ладоши, все сразу поняли, что она нашла страусиные яйца. Люди подходили с опаской, завидев сидевшую на гнезде большую птицу. Судя по черно-белым перьям, это был самец, что было довольно необычно, так как днем, как правило, яйца высиживала самка, имевшая коричневый окрас, а самец сменял ее ночью. Этот страус выглядел огромным и явно опасным. Они высматривали самку, — она, наверное, где-то поблизости и будет сражаться насмерть, защищая своих птенцов.

Лев издал крик, и тогда Голодный, Шишка, Скорпион, Ноздря и все другие мужчины с воплями и уханьем побежали на страуса, размахивая палками и дубинками, крича во всю силу своих легких. Гигантская птица, шумно хлопая крыльями, поднялась с гнезда и стала отбиваться от своих врагов; перья на груди у страуса встали дыбом, пока он, вытянув шею, клевался и лягался своими сильными ногами. Вскоре появилась и самка — огромная зловещая птица бурой окраски неслась по равнине с пронзительным криком, раскинув крылья и вытянув шею.

Пока Лев вместе с остальными мужчинами занимались птицами, Высокая с женщинами собрали столько яиц, сколько могли унести, и быстро ретировались. Укрывшись под деревьями, они тут же стали раскалывать огромные яйца и поглощать их содержимое. Запыхавшиеся Лев с товарищами вернулись, оставив несчастных страусов горевать над разоренным гнездом, и, похватав свою долю, стали стучать по яйцам, проделывая в толстой скорлупе отверстия и пальцами выковыривая содержимое. Кто-то радостно вскрикивал, обнаружив внутри маленького страусенка, и запихивал пищащего птенца в рот. Высокая взяла яйцо для Старой Матери, расколола сверху скорлупу и вложила его в старческие ладони. Убедившись, что Старая Мать наелась, Высокая наконец-то собралась полакомиться сама последним из припасенных ею яиц. Однако не успела она его расколоть, как откуда-то взялся Лев. Он выхватил у нее яйцо и, поднеся его ко рту, в один присест, с шумом и чавканьем, высосал и проглотил огромный желток. Отбросив пустую скорлупу, он схватил ее, поставил на колени и, одной рукой сжав ее запястья, а другой схватив за шею, вторгся в нее, несмотря на протестующие вопли.

Закончив, он поковылял прочь, чтобы вздремнуть, выглядывая себе самое тенистое место. Самое лучшее место уже занял Скорпион; он сидел с вызывающим видом, прислонившись спиной к дереву. Лев поднял кулак и угрожающе зарычал — и негодующий Скорпион уныло поплелся прочь.

В полдень, когда в саванне царил покой, они спали. Неподалеку на солнышке развалилась стая львов, рядом с ними лежали остатки убитой дичи, которую уже обглодали стервятники и которая людям была не интересна, потому что они точно были сыты и знали, что наевшиеся хищники не представляют сейчас никакой угрозы. Пока члены семьи дремали, Высокая рылась в разбросанной скорлупе, надеясь отыскать остатки желтка и белка. Однако сильнее, чем голод, ее измучила жажда. Она еще раз обвела взглядом клубы дыма в небе и снова подумала, что, чем дальше они идут в эту сторону, тем хуже будет вода.

Дымящая гора уснула, нависший над ней купол из золы и пепла слегка рассеялся, и воздух немного прояснился. Питаясь несколько дней кореньями и диким луком, лишь изредка набредая на гнезда с яйцами, люди изголодались по мясу. Они шли за стадом антилоп и зебр, зная, что то же самое делают крупные хищники. Когда животные стали щипать травку, Ноздря вскарабкался на кочку и встал на страже, а остальные затаились в траве.

Люди смотрели и ждали в утренней тишине под раскаляющимся солнцем, которое уже начинало припекать землю. Наконец их терпение было вознаграждено. Они заметили, как сквозь заросли травы, крадучись, прошла львица. Люди знали, как она будет охотиться: львы не так стремительны, как другие звери, поэтому она встанет с подветренной стороны, чтобы ее не почуяли, и начнет осторожно подкрадываться к мирно пасущимся животным, пока не окажется достаточно близко, чтобы, бросившись, настичь добычу.

Высокая, Старая Мать, Малышка, Голодный и другие неподвижно сидели на корточках, не отрывая глаз от Ноздри, который следил за действиями львицы. Внезапно она бросилась вперед, напугав взметнувшихся птиц. Стадо пустилось вскачь, однако львица стремительно приближалась к нему и, пробежав совсем немного, настигла хромую зебру. Подпрыгнув и наискосок ударив ее массивной лапой, львица повалила животное на бок. Пока зебра отчаянно пыталась подняться, львица прыгнула на нее и вцепилась ей в морду. Пока львица тащила свою добычу в тень баобаба, люди тихо шли за ней следом. Они снова присели на корточки, увидев сбежавшуюся на пиршество стаю самцов и львят. Воздух наполнился рычанием и шипением — львы дрались за добычу. В небе уже начали кружить стервятники.

Соплеменники Высокой терпеливо ждали, спрятавшись в высокой траве и наблюдая за происходящим. Даже дети понимали, как важно вести себя тихо, — от этого зависит, смогут ли они поесть или съедят их самих. День клонился к вечеру, тени удлинялись, единственными звуками, которые доносил ветерок, были звуки, издаваемые львами, жадно пожиравшими тушу. У Ноздри ныли спина и ноги. Голодному отчаянно хотелось почесаться. На их обнаженные тела садились, больно кусаясь, мухи. Но люди сидели, не двигаясь. Они знали, что их час придет.

Солнце клонилось к горизонту. Кое-кто из детей начал хныкать и плакать, но львы были уже слишком сыты, чтобы обращать на это внимание, они лениво отходили от растерзанной туши, чтобы поспать. Люди наблюдали, как черногривые львы, зевая, шли за маленькими пухлыми львятами с окровавленными мордами. Как только львы улеглись в тени баобаба, их место заняли стервятники. Ноздря с Голодным ждали, когда Лев подаст сигнал, и, дождавшись, с криками бросились в атаку, кидая в стервятников камни. Однако гигантские птицы, которые тоже были голодны, не отдавали свою добычу. Расправив огромные крылья, они отбивались клювами и когтями, защищая то, что принадлежало им по праву.

Голодные и уставшие люди вынуждены были спасаться бегством, кое-кто в схватке со стервятниками получил раны.

Они снова присели на корточки в траве, на этот раз прислушиваясь к вою гиен и диких собак, которые непременно должны были прибежать, учуяв падаль. После коротких сумерек на землю опустилась ночь, а стервятники продолжали пировать. Высокая провела ладонью по запекшимся губам. Желудок сводило от голода. Дети Нашедшей Мед громко ревели. Люди продолжали ждать.