Фанфик по Аркейн - Grishocs

бы холодильник и пригубил бы обезболивающее. А не вот всё вот это вот. В ближайшую подворотню зашел прилично одетый гражданин тайной личности, в закрывающей лицо маске и с накинутым на голову капюшоне. Оттуда донеслись хрипы. Чего-то я туда идти не хочу, да и стоять здесь рядом тоже, пойду-ка побыстрее. Пока и я не захрипел не нужной моему организму дыркой.

Сумбур в голове, сил всё меньше, а я ещё не нашел, куда кинуть свои кости. Глаза слипались, один закрыт, другой полуприкрыт, так и ковылял, пока не упаду. По закону жанра сейчас должен появиться персонаж, который меня отмоет, накормит, приютит и т. д., и т. п. Но никого не появлялось. Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих. Надо искать заброшку, что по темноте не столь лёгкое дело, когда ещё твое тело болит. Денег на ночлег у меня нет, да и не факт, что найду ночлежку, которая меня примет и пустит на постой. Надежда только на пустой дом, который еще нужно отыскать в этом незнакомом мне городе. Не вламываться же в первый попавшийся дом с просьбой о помощи. Ещё убьют ненароком. А жить пока очень хочется.

Идя вдоль темной улицы, все дальше отдаляясь от освещенной части города, кое-как разглядел дом или, скорее, каменную сарайку с разбитыми окнами. Это я удачно зашел. Надеюсь там не занято и на меня не выпрыгнет бородатый бомжара с ножом в руке, требуя кошелек или жизнь. Приблизившись с опаской к стене, постучал по остаткам стекла, что торчали из металлической рамы окна. Громкий звук упавших осколков пронесся по пустому помещению. Но ничего больше не было слышно. Окно было маленькое, так и я был мелким и худым, самое то, чтоб пролезть. Так как мне было не плевать на торчащие осколки, я стал их выколупывать, стараясь не порезаться, и когда с ними было покончено, я залез внутрь. Тусклого света от окна хватило, чтобы осмотреть пустое помещение, в нем не было ни одной вещи. Было всего пара дверей, но я не спешил их проверять, сделаю это завтра утром. Если будет это утро. Устроившись прямо под окном, спиной к стене, как прожаренный выпивоха, подогнул колени и положил руку под голову. Утро вечера мудренее, с такой мыслью я провалился во тьму. Так как сил в теле совсем не осталось. Надеюсь, что у домика нет хозяина и я не проснусь из-за того, что меня пинают.

Открыв глаза, я понял, что уже утро либо день, так как тусклый серый свет освещал почти всю комнату. Спалось отвратительно, снилось море воды, летающие жареные курицы, лапша быстрого приготовления, грибы и много еще других вкусностей, но все это было лишь сном. Из-за чего я не выглядел радостным. Оглядевшись, я понял, что ночью видел не все двери, их было три, а не две, как показалось в темноте. Понимая, что надо вставать, я приготовился к боли, зажмурился и пошевелился. Распахнув глаза, понял, что боли нет, уже смелее встал на ноги.

— Чудеса твои господни, — пробормотал я. Постояв и подвигавшись, сделал небольшие махи руками, приседания и резко обернулся. За окном никого не было. Только каменная стена от соседнего разрушенного дома. От резких движений ничего не случилось, голова не закружилась, ничего не заболело. Я улыбнулся, молодое тело всё заживает как на собаке. Хотя я всё же не отказался вернуться в прежнее. Там уже почти все этапы жизни пройдены. Оставалось только дожить до пенсии и завести спиногрызов, но, видимо, не судьба, так что вот тебе, начинай всё с начала. Только теперь в еще более худших условиях.

Пойду осматриваться, а то что-то так есть хочется, что переночевать негде. Да и настроение ни к черту. Пройдя по деревянному полу, открыл самую левую деревянную дверь, которая тихонько скрипнула и сначала не поддалась, но все же открылась стоило только приложить чуть больше усилий. Заглянув внутрь, понял, что это была кладовая, на это намекали пустые полки, прикрученные к стенам, больше в маленьком помещении два на два метра ничего не было. Прикрыв дверь скрипучую, подошел ко второй, точно такой же, внутри был когда-то маленький туалет с умывальником, в котором нет даже крана, трубы и те стащили. Зато было разбитое зеркало, прикрепленное к стене. В которое я заглянул, хотя суеверные люди меня бы стали отговаривать от этого шага. Неся какую-то чушь про сглазы и проклятие. Хотя в этом мире, может, это и возможно, вот только хуже того положения, в котором я оказался, быть уже не может.

Ну что можно сказать. Волосы темные, почти черные, побитые сединой и слипшиеся от крови колтунами. Глаза большие, зелено-серые, взгляд голодный, исподлобья злой. Щеки впалые, лицо бледное, нос прямой. На вид европеец, ну хоть не китаец. Во лбу точка светлой кожи и всё, прям как у индусов. Я теперь что, замужняя женщина, что ли? Или, погоди, это был не удар по голове, а выстрел? Оттуда и щелчок взводимого пистолета, как в играх. И я все еще жив? Понадавливав на белую точку, ничего ненормального не обнаружил. И стал себя рассматривать дальше.

Одет в порванные серые обноски с пятнами бурого цвета и непонятно в чем заляпанный, но явно чем-то нехорошим, все же в мусоре ползал. Тело худое, даже очень худое, в концлагере подкормили бы. Если бы я там находился. На ногах рабочие ботинки на пару размеров больше, прям как в моем мире, еще и вместо носков портянки, видимо, из-за них ботинки на ноге не болтаются. Рваные штаны удерживают несколько ремешков, хотя по ним было понятно, что тело мальца все же было чуть шире до моего заселения. Ну и рваная не то футболка, не то водолазка, а сейчас просто тряпка, бесформенно болтающаяся на мне, светло-серого цвета с бурыми пятнами и, похоже, ножевыми разрезами. Так как ровные разрезы в ней мог нанести только нож. По этим разрезам становится понятно, что в этом мире мне не рады.

Глава 4

За третьей дверью была улица, по которой ходили прохожие, открывать я ее не стал, полез через окно, как и вчера забрался внутрь. Благо оно выходило во дворик между домами, где никого не было, как я сюда забрел ночью, ума не приложу. Хотя в том состоянии вообще удивительно, что я добрался сюда. Пить хотелось жуть как, кишки, такое ощущение, прилипли к позвоночнику и громко требовали еды.

Выйдя со дворика, привалился к