Умри, чтобы жить - Валентин Силич

– Эй, малыш, ты меня утопишь…

– Ага, заговорила, будешь жить!

Эйва повернула голову и натолкнулась на сосредоточенный взгляд незнакомого мужчины, что-то делавшего с ее рукой.

– Я вколол антик, совсем немного. Хватит всего на пару минут, пока вправлю кости. Извини, подруга, скоро заболит снова.

– У меня есть… в поясе. Помоги…

Незнакомец, поддерживая раненую, помог ей принять вертикальное положение. Она отыскала две ампулы и одну протянула мужчине. Тот решительно отказался.

– Тебе нужна еще моя помощь?

Эйва прислушалась к ощущениям и отрицательно покачала головой.

– Все в порядке, думаю, нет ничего такого, с чем бы я не справилась!

Незнакомец подмигнул:

– «Ужи» всегда выручают друг друга! Так, подружка?

Не прошло и минуты, как девушка осталась одна посреди двора в окружении убитых животных и двух голодных ребятишек. Малыши, жадно давясь, глотали отвоеванный у собак грязный засохший кусок хлеба.

– Ну и что с вами делать, а? Нет! День точно не задался!

К ночи в ее башне появились новые жильцы. А еще через неделю объявился глава семейства. Эйва испытала уважительный трепет, когда на пороге возник измученный, черный от переживаний лохматый гигант. Из-за его плеча выглядывала девушка. Барку повезло, их завалило прямо на выходе, и все же понадобилось больше недели, чтобы прорыть путь к реке, подмывшей бок тоннеля. Дочь едва не утонула среди грязи, падавшей вокруг них скользкими пластами. Товар пропал, зато не грозила смерть от жажды. Мутной жижи хватало с избытком. Стоя на пороге башни, веря и не веря в то, что семья жива, Барк смотрел больными глазами на рыжеволосую незнакомку, держащую его под прицелом. Не в силах произнести ни слова, он судорожно пытался заглянуть в приоткрывшуюся щель, ища взглядом тех, кого так страстно желал увидеть. Веселый детский визг, раздавшийся в глубине башни, подкосил ноги. Судорожно всхлипнув, Барк упал на колени, прижав к груди две совершенно одинаковые головки. Вернувшись, он нашел свой угол разоренным. Хромой сосед подробно рассказал о драке и сообщил, что Найра с детьми в восточном квартале, в башне мутанта.

– Девчонка притащила жратву и уговорила твою жену пойти с собой. Мне тоже досталось, не буду врать, она не жадничала.

Найра, обняв всхлипывающую дочь, замерла, до крови прикусив губу.

* * *

Эйва улыбнулась, воспоминания согревали… и отвлекали.

Пришлось сосредотачиваться, все явственней ощущался азарт и ярость преследователей. Их аура казалась знакомой, но что-то с ней было не так. Нечто страшное направляло погоню. Внезапно она поняла. Прайд! За ними идут целых пять прайдов! Пять охотников, держащих на телепатической связке по две крысы. Каждая ростом с небольшую собаку, с широкой грудью, мощными лапами и зубами крокодилов. Вживив в мозг человека и грызунов датчики, создатель преследовал единственную цель – установить контроль. Прайд являл собой единое сознание! Охрана складов не брала пленных. Попавшиеся воришки шли на корм. Для развлечения даже заключались пари, какая из крыс первой настигнет добычу. Эйва невольно передернула плечами и уловила вопросительный посыл, исходящий от Барка. Ухватившись за поручень, она повернулась к встревоженному мужчине, глядящему на нее снизу вверх. Сложив пальцы кольцом, ободряюще взмахнула рукой. Удар страшной силы встряхнул подземелье. Шахта словно вытолкнула гигантский тромб. Вниз полетели огромные куски стен, части лестниц и среди них маленькое хрупкое тело. Взрывом Барка швырнуло на край площадки. Вцепившись в поручни, он вытягивал страховочный конец, надеясь на чудо. Трос дернулся и вдруг с легким шуршанием заскользил вверх. Барк с ужасом взглянул на рассеченное окончание, лежащее на его ладони, и, наклонившись над бездной, позвал…

– Эйва… девочка моя… Эйва-а… Эйва-а-а…

В реальность его вернул голос дочери, с трудом пробившийся сквозь глухую пелену отчаяния:

– Папа! Папа!!!

Анга, захлебываясь слезами, судорожно вцепилась в пояс отца, не давая свалиться в пропасть. Площадка коварно скрипела. Осознав опасность положения, он медленно отошел от края и, прислонившись к стене, замер. Грохот стих, лишь мусор и пыль густым облаком продолжали кружить в воздухе. Анга прижималась к отцу всем телом. Плакать девушка перестала, только всхлипывала.

– Успокойся, стрекозка.

Барк вгляделся в зареванное чумазое лицо.

– Надо идти, соберись, скоро совсем стемнеет…

Анга кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Отец вытер с ее щек соленые ручейки и с нажимом повторил, глядя в глаза:

– Мы пойдем вместе, шаг в шаг! Держись рядом и молчи. Я не так хорошо слышу, как… Эйва!

Он застегнул на поясе дочери карабин с тросом. Одним рывком вскинул на спину ящик и первым шагнул на пролет, моля бога лишь об одном… Пусть той жертвы, что забрала бездна, будет на сегодня достаточно.

* * *

Сознание лежащего неподвижно существа было погружено в густую пелену наполненного болью тумана. Почти год истерзанное тело хранило тайну, доводя до бешенства палачей. И тем не менее они восторгались его живучестью. Никто не смог бы выжить после подобных экспериментов! Испугавшись, что теряют единственную нить, ведущую к разгадке, несчастного на время оставили в покое. Подключив к искусственному питанию, изверги ожидали очередного чуда возрождения. А в уголках затухающего разума мелькало в это время лицо ребенка, обрамленное пушистыми волосами. Внезапная вспышка всколыхнула мозг с такой силой, что из груди умирающего вырвался отчаянный хриплый зов:

– Эйва-а-а…

Густая чернота милосердно сомкнулась над истерзанным сознанием, стоящим на грани безумия. Мощное тело билось в страшных конвульсиях.

Грудь и живот были закованы в подвижный чешуйчатый панцирь. Вместо рук безвольно свисали две тяжелые клешни. Существо, томившееся глубоко под землей, было единственным в своем роде. Его организм скрывал в себе тайну формулы бессмертия.

Суть невероятного открытия была утеряна в стародавние времена, при взрыве лаборатории. В единственно найденном, случайно уцелевшем журнале безвестный ученый, видимо, за мгновения до гибели, понаставил восклицательных знаков. Остальные документы были почти уничтожены. Судя по обрывочным записям, попавшим в руки Нокса, мутанту, лежащему в клетке, было около трехсот лет!

Но состояние всех органов соответствовало примерно тридцатилетнему возрасту! Ответ на самый главный вопрос никак не давался! Каков предел жизненного цикла? Не является ли внешний вид мутанта платой за его долголетие? Возможно ли создание чистой формулы бессмертия для человека? Каждый раз, когда машина выдавала очередные данные обследования, у Нокса дрожали руки. Он хватался за голову, не зная, что делать. Компьютеры словно сходили с ума, выдавая дикую абракадабру, противореча всем законам, выстраивали такие цепочки нитей ДНК, при взгляде на которые мозг решительно отказывался верить даже в возможность подобного существования жизни. Природа от души веселилась, подкинув человеку очередную задачку на сообразительность.