Невеста по проклятию - Ольга Романовская

— Какую прическу сделаешь?

Адель уселась перед зеркалом и выщипала из брови лишний волосок.

Кристина пожала плечами:

— Накручу волосы на щипцы.

Собственно, ничего другого не оставалось: либо просто распустить, либо попытаться сделать локоны.

— Хочешь, я попрошу куафера тобой заняться? — беззаботно предложила Адель и достала шкатулку с драгоценностями.

Кристина промолчала, наблюдая за тем, как соседка примеряет серьги, шепчет: «Не то, все не то!» Обойдется она без парикмахера, без очередной подачки богачки. Сама того не желая, Адель вновь напомнила о плачевном положении Кристины. Другие девушки ради бала пригласили куаферов и мастериц красоты, с утра отмокали в ванной, тогда как пяти стипендиаткам приходилось довольствоваться собственными пальцами и народными средствами.

— Ох, я побежала, милая!

Захлопнув шкатулку, Адель убрала ее обратно в закрывавшийся на ключ шкаф и послала соседке воздушный поцелуй.

— Не переживай, ты будешь самой обворожительной!

Кристина кисло улыбнулась. Интересно, куда упорхнула Адель? На обертывания? В умывальных комнатах сегодня открыли филиалы салонов красоты, невозможно пробиться руки помыть.

Взгляд Кристины снова упал на розовое подержанное платье. Не так уж оно плохо. Ткань не лоснится, дырок нет. Вдобавок Кристины теперь есть туфли. Она тайком писала рассказы и отправляла под псевдонимом в газету. И вот один из них напечатали. На полученный гонорар Кристина приобрела бежевые туфли. Для дочек баронов и графов — ничего особенного, на каждый день, а для северянки из захудалого рода — небывалая роскошь. Кристина с детства привыкла к скромной, практичной одежде, в школе она и вовсе носила лишь форму: серое платье, черные туфли на низком каблуке, а тут маркие мягкие лодочки. Может, девушка и простоит весь вечер в буфете, зато для себя мысленно превратится в королеву.

Кристина залезла под кровать и с облегчением выдохнула: заветная коробка на месте. Нужно достать туфли и разносить, чтобы на балу не ковылять раненым зверем. И платье примерить: вдруг там надо еще что-нибудь ушить? Заодно определиться с брошью, куда ее прикрепить. Кристина фыркнула. Да уж, модницы поднимут ее на смех. Нафталин, бриллианты и железное кольцо — полный набор несочетаемого.

— Почему же ты не снимаешься?

Кристина в который раз попробовала избавиться от железного ободка. Увы, он сидел намертво. Она пыталась и утром, и вечером, до онемения держала палец под холодной водой — кольцо словно вросло в кожу.

— А, святые угодники, я умру!

Вот и Бренда. Только она умудрялась производить столько шума. А еще вечно шпионила и высматривала. К счастью, не с целью после донести преподавателям и получить свои «плюшки».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бренда со всего размаху плюхнулась на кровать Кристины, потеснив хозяйку, и с брезгливой гримасой коснулась кружев на воротнике розового платья.

— Ты в служанки нанимаешься? Неплохой наряд, ни грамма чувственности.

Пускай, Кристина привыкла к подобным «шпилькам».

— Ты только в буфете сиди, ладно? — неожиданно попросила Бренда. — Не отсвечивай, короче, не порти герцогу настроение, а то уедет.

— Какому герцогу? — недоуменно подняла брови девушка.

За студентами станет присматривать проректор, но он, вроде, просто лорд и то не факт.

— Арману Рувелю, дурында! — закатила глаза Бренда. — Только не говори, что у тебя не только нет вкуса, но и слух неожиданно пропал.

Так это правда, Арман Рувель действительно посетит их захолустье?! Кристина даже язык прокусила. Нет, она знала о гулявших вокруг бала слухах, но до последнего не верила, что таинственный маг снизойдет до Фатта. Его место в столице, подле короля, а не с недалекими девицами на выданье. Или он надумал жениться и подыскивал себе супругу? Шестеренки в голове Кристины завертелись, перебирая возможные варианты. Так, это точно кто-то очень знатный и богатый. Может, Анхелика? Она, конечно, непроходимая дура, но, если убрать кудряшки и вспомнить о капитале ее отца… Или та же Адель. Точно, герцог приехал взглянуть на нее, а студенты — прикрытие, чтобы все не выглядело откровенным сватовством.

— Не беспокойся, — в рамках школы среди учениц было принято обращение на «ты», — меня он даже не заметит. Кто я, и кто Арман Рувель!

Бренда согласно кивнула и немного успокоилась.

— Ничего, зато вкусно поешь, пока мы танцуем. Лично я собираюсь пригласить герцога на белый танец.

Растоптав самооценку «серой мышки», соседка с чувством выполненного долга принялась готовиться к миссии «соблазнить Армана Рувеля». Не желая ей мешать, Кристина прихватила платье, одолженное украшение — лишь бы в краже не обвинили! — и сбежала к Бернадет. Подруга жила с менее знатными школьницами, и они решили сообща накрасить друг друга. Может, и Кристине наведут красоту?

Остававшееся до бала время пролетело незаметно. Девушки не успели вдоволь насплетничаться, когда пришла пора строиться парами и чинно, взявшись за руки, маршировать к Большому залу. Перед тем, как запустить учениц внутрь, директриса лично проверит, чтобы их внешний вид соответствовал правилам, может, даже прочтет короткую лекцию о правилах поведения. Зато потом свобода! Преподавательницам, да и самой госпоже Мертье тоже хотелось весело проводить время в мужской компании, а не следить за подопечными. Только на зимнем балу можно было увидеть глупо хихикающую госпожу Закир или флиртующую учительницу словесности.

Прежде бал открывала супружеская чета Мертье. Но позапрошлой весной супруг директрисы, к слову, преподаватель Академии магического познания скоропостижно скончался, и в пару с ней отныне вставал самый именитый гость. Сегодня, наверное, Анук будет вальсировать с герцогом.

Ученицы любили покойного господина Мертье. Пусть он редко вмешивался школьные дела, своих забот хватало, но неизменно вступался за несправедливо обиженных. Шептались, будто бесконечные ссоры с женой из-за ее жесткого, порой даже жестокого характера и привели к трагическому итогу.

— Боишься? — шепнула стоявшая в паре с Кристиной Бернадет.

В плане наряда подруге повезло немногим больше. В запасниках школы нашлось белое платье в жутких розочках из сетки по всему лифу, которое ей благополучно выдали. Кристина даже не знала, что хуже: кружева или то нашитое безобразие.