Повседневная жизнь французов при Наполеоне - Андрей Иванов

Новый государь — султан Кебир, или Великий султан, — созвал Большой Диван, орган местного самоуправления с неопределенными функциями. Он включил в его состав главных шейхов мечети Аль-Азхар, центра мусульманского богословия, а также купцов, представителей провинциальной администрации и деревенских шейхов. Такие же «диваны» были созваны в провинции.

Местная знать приобщилась к французской кухне. Образованные египтяне посещали дни открытых дверей в Институте и участвовали в публичных научных экспериментах. Знавшие французский язык читали газеты «Египетская декада» и «Курьер Египта».

Бонапарт провел три массовых праздника: фестиваль Пророка (в годовщину со дня рождения Магомета), фестиваль Нила (церемония прорыва дамбы канала Повелителя Правоверных) и фестиваль Республики. Он постоянно общался с мусульманскими лидерами, обсуждал Коран и просил перевести эту книгу на французский язык

— Ведь и мы — мусульмане: не мы ли уничтожили папу, который проповедовал войну с исламом? — говорил Наполеон.

Его типографии публиковали воззвания на арабском языке, объясняя политику французов. Он имел прекрасных переводчиков, а многие ученые осваивали местные диалекты. Печатник Марсель и «глава воздухоплавателей» Конте нанимали рабочих из числа туземцев.

Однако вся эта деятельность потеряла смысл, когда в октябре жители Каира подняли восстание. Изменившаяся после гибели французского флота политическая ситуация, формирование новой антифранцузской коалиции, война, объявленная султаном, провал всех попыток Бонапарта договориться с беями и высокие налоги, взимаемые оккупантами, — все это создавало напряженную атмосферу. И взрыв произошел очень скоро.

Партизаны появились с первых дней французского присутствия. Они угоняли и прятали скот, убивали курьеров и фуражиров, нападали на пришельцев из-за угла. Бонапарт вынужден был ответить казнями, взятием заложников, обысками и контрибуциями.

«Каждый день я приказываю отрубить пять-шесть голов на улицах Каира. До настоящего времени мы должны были щадить их, чтобы уничтожить страх, который нам предшествовал. В настоящее время, напротив, нужно взять тон, который необходим, чтобы этот народ повиновался. А повиноваться для них — значит бояться», — писал он еще 31 июля.

И вот — большой мятеж, спровоцированный фортификационными работами, в ходе которых были разрушены могилы мусульман, их дома и мечеть, и постоянными угрозами городского коменданта, гасконца Дюпюи[43]. Взбунтовавшаяся чернь, поддержанная некоторыми шейхами, набросилась на французов во многих районах Каира. Восстали и близлежащие деревни.

Дюпюи и любимец Бонапарта поляк Сулковский[44] погибли от ударов копий. Несколько членов Комиссии по наукам и искусствам были убиты в самом начале мятежа. Другие ученые, заблокированные в разных районах города, спаслись благодаря местной интеллигенции. Мятежники ворвались в дом генерала Каффарелли дю Фальга[45] и уничтожили хранившиеся там научные приборы, инструменты и книги.

Нападению подверглись и другие дома, в которых жили французы, резиденция Института, военный госпиталь. Погибли двадцать офицеров штаба и инженерных войск. Триста солдат были убиты либо ранены.

— Войско приносится в жертву искателю приключений! — скажет Клебер.

Бонапарт, «генерал Вандемьер»[46], применил артиллерию и потопил восстание в крови. Начались массовые, показательные казни. Большой Диван был распущен, члены «мятежного дивана» расстреляны, а город укреплен.

К концу октября жара спала. Солдаты отдыхали. Они получали жалованье и могли покупать хорошие продукты. Интендант Дор выдавал офицерам и солдатам кофе «мокко». Именно этот сорт кофе Бонапарт полюбил на всю жизнь.

Еще в Париже он написал приказ руководителю экспедиции, то есть самому себе: разрушить влияние Англии в Египте, прорыть Суэцкий перешеек и «освободить» африканцев от «тирании» мамелюков.

В конце декабря вместе с Монжем, Бертолле, инженерами Лепэром и Коста, а также Бертье, Каффарелли, артиллеристом Доммартеном[47], контр-адмиралом Гантомом[48], группой конных охранников и дромадеров[49] он выехал в направлении Красного моря. Наполеон хотел увидеть следы древнего канала. Французы обнаружили эти следы, а Наполеон сам объехал впадину и достиг трассы канала, который строили египетский фараон Нехо II[50] и персидский царь Дарий[51].

Жак Лепэр и другие ученые начнут подготовительные работы по обследованию и выравниванию уровней грунта на Суэцком перешейке для соединения двух морей. Условия труда были тяжелейшими, а измерения оказались не совсем точными.

Член группы Виллье дю Терраж писал: «Работы часто прерывались из-за недостатка воды. Однажды мы подумали, что не сможем завершить проект. Трудности тяжелого климата… вызывали необходимость убыстрять некоторые работы и пропускать замеры, которые мы планировали сделать». «…Все хорошие инструменты, которые мы привезли с собой из Парижа, были разрушены во время мятежа в Каире… Когда мы закончили, то вручили все наши тетради Лепэру, который с помощью своего брата (Гратьена) должен был координировать данные».

Наброски, чертежи и зарисовки, сделанные учеными под руководством Жака Лепэра, полвека спустя будут в целом подтверждены работами Фердинанда Лессепса[52].