Ты меня больше не любишь? - Вера и Марина Воробей

Люся осторожно надорвала конверт. В нем лежал плотный лист бумаги. Девушка аккуратно его достала. На бумаге большими ярко-синими буквами было написано одно слово с вопросительным знаком: «СМЕШНО?»

Она проснулась среди ночи в холодном поту. В темноте ярко выделялась полоска света под дверью. «Мама не спит», – с невероятным облегчением подумала Черепашка, вскакивая на ноги. Девушка на ощупь отыскала на стуле халат, набросила его на плечи и выбежала из комнаты.

– Нет, – решительно заявила Елена Юрьевна. – На похороны ты не пойдешь. Ты же вся горишь!

– Мам, – слабым голосом возразила Черепашка. – Я должна там быть. И потом, завтра ведь только четверг…

– Не завтра, а уже сегодня, – возразила мама, указывая на часы. Те показывали половину второго. – Или тебе одного обморока мало? Я сама позвоню утром Татьяне Сергеевне и все ей объясню.

– Я должна там быть, – упрямо возразила Черепашка.

А в это самое время, несмотря на столь поздний час, происходил следующий телефонный разговор:

– Блин! Зачем я тебя послушал? – сокрушался парень.

– Стоп! – возражал ему звонкий, возмущенный голос девушки. – Что значит «ты меня послушал»? Я только поддержала твою идею и разработала план действий! Но повторяю: идея была твоя!

– Но ведь ты обещала, что только посмотришь на ее реакцию и сразу скажешь, что это был прикол! Что я теперь, по-твоему, должен делать? Блин, я, наверное, правда покончу с собой!

– Успокойся, – сменила гнев на милость девушка, – и не пори горячку. Я тебе еще раз говорю: ментовский сынок перепутал мне все карты! И принесла же его нелегкая! Кстати, он серьезный соперник. Настоящий красавчик. Правда, мне показалось, что у него с интеллектом проблемы. Но это только мое впечатление. Так что ты, Женечка, подожди умирать!

– Заткнись! – выкрикнул парень. – Сейчас мне не до шуток. Как выкручиваться-то будем?

– Не «будем», а «будешь». Ясно? Ну уж помогу тебе, так и быть. И что бы ты без меня делал?! – усмехнулась девушка, но через секунду продолжила уже совсем другим тоном: – Короче, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы она в пятницу осталась дома. А ты должен за это время, то есть до конца недели, расшифроваться. А уж как ты это сделаешь, я не знаю. Только не вздумай меня впутывать! И вообще, если б я знала, что Люська так близко к сердцу все это примет, ни за что бы в твою авантюру дурацкую не впуталась!

– Зато мы теперь знаем, что я ей не безразличен. Мы же для этого все и затеяли, чтобы узнать…

– Во-первых, никаких «мы» нет! Ты понял? – почти прокричала в трубку девушка. – А во-вторых, я бы тебе посоветовала прямо утром позвонить и все как есть выложить, пока в это дело не впутали еще кого-нибудь.

– Слушай-ка! – вдруг перешел на испуганный шепот парень. – Мне сегодня мужик какой-то звонил незнакомый… Только что вспомнил, представляешь?!

– Ну и что? – недовольно хмыкнула девушка.

– Короче, уже поздно было, часов одиннадцать. Я сам к телефону подошел.

– Мы же договорились! – возмутилась девушка. – Ты же мне пообещал, что выключишь телефон.

– А я и так выключил, – оправдывался парень. – А потом включил. Думаю, поздно уже, никто не станет звонить. Сам даже не знаю, зачем я это сделал…

– Ну? – нетерпеливо подгоняла его девушка. – Дальше-то что? Позвонил незнакомый мужик. И что сказал?

– Попросил к телефону Татьяну Сергеевну. Я сказал, что она уже спит, а он тогда спросил, с кем разговаривает. Я ответил, что с ее сыном. А он почему-то так удивился и спрашивает: «Женя?» – «Да, – говорю, – Женя». И тут он трубку бросил, прикинь! А может, просто разъединилось, не знаю…

– Ну и зачем ты мне все это рассказал?

– Не знаю, – повторил парень. – Просто странный какой-то звонок. Тебе не кажется?

– Мне кажется, тебе нужно выспаться, а утром позвонить Черепашке и во всем честно признаться, не дожидаясь собственных похорон, – последовал жесткий ответ. – Все, спокойной ночи.

Некоторое время парень еще стоял с трубкой в руках и слушал короткие гудки. Потом он нажал на рычаг, принялся было набирать номер, но, передумав, отправил трубку на место и безвольно уронил голову на грудь. Так и просидел он в кресле до самого утра. И лишь когда за окном начало уже светать, парень поднялся на ноги и, плохо управляя затекшим от неподвижного сидения телом, поплелся в свою комнату. Голова гудела, шея болела так, что он не мог ею пошевелить. Парень решил часик поспать, а потом сделать то, что должен, просто обязан был сделать.

Вначале этот звонок вплелся каким-то образом в ее сон. Лишь спустя минуту или две Черепашка поняла, что звонит телефон. И звонит не во сне, а в самой что ни на есть реальной жизни.

– Люся, привет! – услышала она в трубке незнакомый мужской голос. – Это Алеша. Ты меня не узнала? А я уже в школе у тебя был… – тараторила трубка. – Твоя подруга, ну, эта черненькая, Луиза, кажется, сказала, что ты болеешь и чтобы я тебя ни в коем случае не беспокоил…

– Алеша? – переспросила Черепашка. Тяжелые и медленные спросонья мысли никак не желали проясняться.

– Ну да, Алеша… Сын вашего участкового, Пал Палыча…

– А-а-а, – наконец-то она поняла, с кем разговаривает. – А зачем ты в школу ко мне пошел?

– Ну я же не знал, что ты дома… Хотя, конечно, мог бы и догадаться. Вообще-то я тебе звонил примерно час назад, но к телефону никто не подошел, – принялся оправдываться Алеша.

– А чего это я тебе так срочно понадобилась? – спросила Люся.

В эту секунду она почувствовала безотчетное раздражение и, по всей видимости, не смогла его скрыть, потому что Алеша вдруг начал активно извиняться:

– Ты прости меня, пожалуйста. Я бы ни за что не стал тебя беспокоить, но это действительно важно. Можно, я к тебе зайду на пять минут? Нам необходимо поговорить.

– Лично я такой необходимости не вижу, – не слишком-то любезно отозвалась Черепашка.

Сейчас ей никого не хотелось видеть, а тем более разговаривать с кем бы то ни было на важные темы. Но ее собеседник проявил неожиданную настойчивость:

– Люся, это правда очень важно, – сказал он, выделив интонацией слово «правда».

– Ну ладно, – сдалась она после секундного колебания.

Они попрощались, и Черепашка отправилась в ванную.

Приводя себя в порядок (все-таки ей не хотелось предстать перед Алешей растрепанной и неумытой), девушка думала о человеческой бестактности. Вот взять хотя бы этого Алешу. Знает же, что у нее случилось, и к тому же Лу сказала ему: Люся болеет… Но его ничто не в силах остановить. Он готов в буквальном смысле слова идти по трупам. Сейчас припрется и начнет выворачивать перед ней душу наизнанку: дескать, он никогда в жизни не встречал такой девушки и так влюбился, что и сон, и рассудок потерял, и что жить теперь без Черепашки не может, и что даже если она не сможет ответить ему взаимностью, то пусть хотя бы знает, что живет на свете светловолосый паренек по имени Алеша, который ради нее готов… И все такое в таком вот пафосно-романтическом тоне.