Похитители дыма - Салли Грин

– Я всё ещё не понимаю, зачем Кэтрин в принципе нужно здесь быть, – пожаловался Гарольд.

– Разве я не приказал тебе заткнуться? – ответил Борис, даже не потрудившись повернуться к брату.

– Но леди обычно не приходят наблюдать за казнью.

– Обычно – нет, – не удержался от ответа Борис, – но Кэтрин нужно преподать урок верности. Она должна понять, какими будут последствия, если она решит не выполнять те планы, которые мы уготовили для неё. – Брат повернулся к девушке и добавил: – Во всех подробностях. До мельчайшей детали.

Гарольд нахмурился:

– Какие планы?

Борис не удостоил его ответом. Гарольд закатил глаза, наклонился к сестре и спросил:

– Всё дело в твоём замужестве?

Губы Кэтрин расплылись в тонкой улыбке.

– Это же казнь, поэтому я не могу даже представить, как ты можешь связывать её с моим замужеством? – Борис уставился на неё, и девушка поспешила добавить: – Я хочу сказать, что я польщена возможностью стать женой принца Цзяна из Питории, и прослежу, чтобы все детали свадьбы прошли согласно плану, и не важно, увижу ли я, как кому-то оттяпают голову, или нет.

Гарольд задумался на несколько мгновений, а затем спросил:

– Но почему что-то может пойти не по плану?

– Всё пройдёт по плану, – пообещал Борис, – отец не позволит ничему помешать свадьбе.

Это было правдой. От Кэтрин требовалось тщательное соблюдение всех деталей плана, и именно поэтому она была здесь. Примерно неделю назад девушка совершила ошибку, сказав своей служанке Диане, что она, Диана, возможно, сможет выйти замуж по любви. Когда же Диана спросила принцессу, за кого бы она вышла замуж, если бы могла выбирать, Кэтрин пошутила: «За кого-то, с кем я говорила хотя бы один раз», а затем добавила: «За кого-то умного, внимательного и заботливого». При этих словах она вспомнила, как в последний раз разговаривала с Эмброузом, когда он сопровождал девушку на конной прогулке. Он пошутил о качестве еды в казармах, затем посерьёзнел и принялся описывать нищету в столичных переулках. Диана словно бы прочитала её мысли и произнесла: «У вас сегодня был довольно продолжительный разговор с сиром Эмброузом».

На следующий день после этого разговора Борис вызвал к себе Кэтрин, и девушка поняла, что её служанка была не столько её служанкой, сколько соглядатаем Нойеса. Кэтрин выдержала довольно продолжительную лекцию и допрос от своего брата, но к её ответам тщательнее прислушивался Нойес, хоть тот и устроил целое представление из своего поведения, небрежно привалившись к стене и позёвывая время от времени. Нойес даже не был лордом, едва ли в его жилах вообще текла благородная кровь, но от его кривой ухмылки у Кэтрин душа уходила в пятки. Девушка боялась Нойеса раза в два сильнее, чем своего брата. Нойес был доверенным лицом её отца, его шпионом, его глазами и ушами. Борис, конечно, тоже пользовался расположением короля, но всегда был удивительно предсказуем.

Во время их разговора Борис повторял обычные слова о безоговорочной преданности и послушании, и Кэтрин была довольна тем, что ей удавалось оставаться спокойной.

– Я всего лишь нервничаю, как нервничает любая невеста перед свадьбой. Я никогда не видела принца Цзяна. Точно так же, как я пытаюсь быть самой лучшей дочерью для моего отца, я надеюсь, что стану хорошей женой для Цзяна. И я не могу дождаться возможности увидеть его, поговорить с ним, узнать его получше, услышать об его интересах.

– Его интересы не должны тебя заботить. Что заботит меня, так это то, что ты не имеешь права выражать мнение, перечащее королю.

– Я никогда не позволяла себе в чём-то перечить отцу.

– Ты намекала своей служанке, что тебе могли бы подобрать жениха и получше, и что ты не хочешь выходить замуж за принца Цзяна.

– Нет, я всего лишь предположила, что замужество Дианы может быть успешным в другом ключе.

– Для тебя непозволительно не соглашаться с планами короля.

– Я не соглашаюсь с тобой, а не с планами короля.

– Я часто задаюсь вопросом, – перебил их Нойес, – в какой момент рождается предатель? Где в точности пересекается грань между верностью и предательством?

Кэтрин выпрямилась.

– Я не пересекала никаких граней.

И она не пересекала никаких граней, она не сделала ничего, кроме того, что думала об Эмброузе.

– По моему опыту… и, поверьте, принцесса Кэтрин, у меня крайне значительный опыт в этой области, – пробормотал Нойес, – по моему опыту, предатель в мыслях и сердце довольно скоро становится предателем на деле.

И по тому, как он смотрел на неё, казалось, будто бы он действительно мог прочитать её мысли. Но Кэтрин уставилась на него в ответ и произнесла:

– Я – не предательница. Я выйду замуж за принца Цзяна.

Кэтрин знала, что это правда. Совсем скоро она станет женой человека, которого никогда не встречала, но она не могла запретить своему разуму и своему сердцу быть в другом месте. Не помогало и то, что она постоянно думала об Эмброузе, любила их беседы, исхитрялась быть рядом с ним и, да, однажды даже коснулась его руки. Конечно, если бы Эмброуз коснулся её, его бы казнили, но она не видела причин, почему она не могла касаться его. Но неужели эти мысли и одно прикосновение и правда были предательскими деяниями?

– Лучше всего чётко представлять себе, где пролегает эта грань, принцесса Кэтрин, – тихо произнёс Нойес.

– Я вполне чётко это представляю, спасибо, Нойес.

– Я бы также хотел не оставлять никаких сомнений касательно последствий, – он небрежно, почти пренебрежительно махнул рукой, – и поэтому вы обязаны посетить казнь норвендского изменника и своими глазами увидеть, что бывает с теми, кто предаёт своего короля.

– Наказание, предупреждение и урок, и все они довольно удобно соединены в одном флаконе, – Кэтрин повторила жест Нойеса.

– Это воля короля, ваше высочество, – не моргнув глазом, ответил Нойес.

К сожалению, на следующий же день после этого допроса с Дианой случилась досадная неприятность. Она споткнулась на каменной лестнице, сломала руку и не смогла больше выполнять свои обязанности. Сара и Таня, – две другие служанки Кэтрин – были рядом с Дианой во время происшествия, но почему-то не смогли предотвратить падения.

– Мы полностью согласны с Нойесом, ваше высочество, – с улыбкой произнесла Таня, – предатели должны быть наказаны…

Крики: «Брэдвелл! Брэдвелл!» вернули Кэтрин в настоящее.

На ступенях эшафота стояло двое мужчин, одетых в чёрное. Пожилой протянул руку к толпе. Его юный и, на удивление, невинный помощник нёс инструменты их ремесла – меч и простой чёрный капюшон.

– Это Брэдвелл, – совсем некстати пояснил Гарольд, наклонившись к Кэтрин поверх Бориса. – Он провел более сотни казней. Сто сорок одну казнь, если я не ошибаюсь. И ему ни разу не потребовался второй удар.