Аромат грязного белья - Михаил Армалинский

По-русски название романа переведено как «Бесчестье», однако – это самый простой и поверхностный перевод. Слово «disgrace» значительно богаче по содержанию, чем русское «бесчестье», и оно также переводится как «немилость», «опала». Так что я ещё поговорю об этом подробнее.

Литературный разбор романа мне делать неинтересно, потому что всё в нём сотворено блестяще. Но зато мне интересно покопаться в психологии героев, которая выходит за пределы литературы.

Однако продуктивно ли обсуждать психологию литературного персонажа, будто это живой человек? Ответ у меня такой: если это талантливое произведение – то продуктивно, ибо талант, в одном из моих определений, – это способность создавать узнаваемое, а значит правдоподобное, причём такое, которое вызывает сильные эмоции. А чем сильнее эмоции, тем надёжней психологическое правдоподобие произведения.

Повествование в романе ведётся в третьем лице, что даёт возможность автору играть роль творца наиболее убедительно, поскольку он обретает свободу отстранённо рассказывать о каждом персонаже с полным знанием его подноготной, тогда как, веди автор рассказ от первого лица, его познания о персонажах формально ограничивались бы позицией, этим лицом занимаемой. Другими словами, в романе Disgrace можно было ожидать равного и непредвзятого изложения психологии всех героев. Однако, несмотря на повествование в третьем лице, создаётся впечатление, что душа лишь главного героя вполне понятна автору, и именно его глазами (хотя и в третьем лице) видится мир романа. У меня даже создаётся впечатление, что автор с большей лёгкостью и основанием писал бы этот роман от первого лица, но тогда слишком соблазнительно было бы проводить параллели с его личной жизнью.

Для дальнейшего разговора фабула требует хотя бы краткого пересказа, в течение которого я не буду сдерживаться и буду вставлять свои комментарии.

Итак, пятидесятидвухлетний разведённый профессор по теории коммуникаций, а также и литературы, Дэвид Лури, преподаёт в университете Кейптауна. Каждый четверг он посещает в течение девяноста минут очаровательную проститутку Сорайю, что наполняет его монотонную жизнь счастьем. Она послушно выполняет его незатейливые желания, и он находит её темперамент спокойным. Через некоторое время знакомства Дэвид начинает дарить ей подарки, в дополнение к стандартной плате, и проникается к ней неуместным чувством. Когда Дэвид чрезмерно увлекается этой женщиной и пытается проникнуть в её личную жизнь (Сорайя – замужняя мать двух мальчиков, подрабатывающая в сводническом агентстве), она резко порывает отношения с клиентом Дэвидом и исчезает.

Затем Дэвид сближается со своей двадцатидвухлетней студенткой Мелани. Она не проявляет никакого сексуального интереса к своему профессору, и он просто «дожимает» её до совокупления. В процессе же совокупления Мелани совершенно безразлична. Когда Дэвид снимает с неё одежду, руки у неё болтаются как у мёртвой – Мелани просто уступает профессорскому авторитету и мужскому напору. В первый «романтический» раз профессор даже не снял брюк, а лишь спустил их к щиколоткам. Что должно было выглядеть особо «возбуждающе» для юной любовницы.

Мелани начинает избегать Дэвида, а он буквально преследует её. Приходит, незванный, к ней в квартиру и чуть ли не силой ею овладевает. Мелани перестаёт сопротивляться и просто избегает его поцелуев, отводит глаза, демонстрируя полное безразличие, если не отвращение.

Дэвид утешает себя таким комментарием:

Если он не ощущает в ней отчётливое сексуальное желание, так это потому, что она ещё молода.

Дэвид не прилагает никаких усилий довести её до оргазма, и тешит себя тем, что во время одного из соитий Мелани обхватила его торс ногами.

Вот как Дэвид заговаривал зубы Мелани, готовясь в первый раз содрать с неё одежду: женская красота, мол, не принадлежит только её владелице. Красота – это часть богатства, которое женщина приносит в мир, и её обязанность – делиться своей красотой.

– А что, если я уже делюсь ею? – вопрошает студентка. На что профессор имеет хитрый ответ:

– Тогда нужно делиться ещё больше.

Дэвид говорит о владении красотой, будто бы она объект, орудие. Его влечёт лишь одна сторона вопроса – потребительская, его взгляд – это взгляд пользователя. Тогда как я говорил и говорю, что женщина (то бишь красота) – это орудие наслаждения, но которое само испытывает наслаждение. А значит, сделать орудие наслаждения наиболее эффективным можно лишь доставляя наслаждение этому орудию.

Мысль Дэвида о том, что женщина (красота) себе не принадлежит, можно продолжить. Из неё следует, что женщина с её красотой автоматически принадлежит другим, а раз другим, то почему бы не Дэвиду, а раз принадлежит и ему, то почему бы её не считать уже своей, то есть брать и даже силой, что он и делал с Мелани.

Тут неизбежно возникают реминисценции с Гумбертом и Лолитой.

Несмотря на то, что Мелани старше Лолиты, разница в годах у неё и Дэвида та же. Оба, Дэвид и Гумберт, – профессора литературы и обожают молоденьких самочек и, что самое главное, увлечены исключительно собственными ощущениями (кончать бы почаще) и не имеют понятия или им наплевать на то, что испытывает под ними самка.

Как Лолита, так и Мелани убегают от своих профессоров к другим мужчинам – традиционная месть женщин за свою неудовлетворённость.

А Дэвид даже имеет наглость или глупость отказывать двадцатидвухлетней женщине в способности испытывать оргазм, который он просто не знает как вызвать. И что ещё хуже – не желает знать.

Женское наслаждение не только оказывается вне интересов Дэвида, но и вызывает в нём неприятные ощущения – так, он совокупляется с новой секретаршей своего факультета, но только один раз. Потому что сильное возбуждение, в которое она впала, вызвало в нём раздражение, причём такое, что встречаться с ней снова он уже не захотел. Раздражение к женскому возбуждению обыкновенно возникает у мужчины, который уже удовлетворил свою похоть, а неудовлетворённая женщина продолжает требовать его внимания к своему желанию. Для Дэвида, озабоченного только собой, требовательное желание женщины явилось угрожающе обременительным.

Основа сексуальных отношений Дэвида на протяжении всего романа – это забота лишь о собственном наслаждении и украшение этого эгоизма привлечением литературных аналогий и аллюзий.

Вскоре в университет является молодой любовник Мелани. Он хамит и угрожает Дэвиду, а на следующее утро профессор находит свою машину с проткнутыми шинами, исцарапанную и с дверными замками, заполненными клеем.

Мелани исчезает, более того, покидает университет. Отец Мелани является на кафедру и устраивает публичный скандал, обвиняя профессора в злоупотреблении доверием родителей, которые вверяют своих детей университету.

На следующий день Дэвиду сообщается о дне факультетского разбирательства его поведения. Оказывается, Мелани подала жалобу на своего профессора за сексуальные домогательства. Дэвид, не желая даже читать жалобу, признаёт её справедливость, но отказывается каяться, что ему настоятельно советуют коллеги – участники разбирательства. Несмотря на упорные уговоры коллег подписать покаянную бумагу и тем самым сохранить своё место в университете, Дэвид не желает этого делать по принципиальным и упрямым соображениям. Его вынуждают подать в отставку.