Проклятый Лекарь — Род - Артемий Скабер

бинт, аптечка, батарейка. Это вроде считается обзывательством.

У Ивана или Ивара в памяти постоянные издевательства над ним, драки с побоями. Самооценка на нуле или даже ниже. Слюнтяй и слабак, но единственный наследник папаши, который в нем души не чает.

Сестра ненавидит Ивара за то, что он позорище. Хоть она старше его, обязана пользоваться славой наследника семьи. И теперь у нее большие проблемы с браком, потому что она никому не нужна — целительница из молодого и бедного рода. Ее если и возьмут, то только третьей или даже пятой женой. Таких берут лишь для изысканных любовных утех. То что нормальная супруга никогда не позволит в постели. Ну, и чтобы детей от нормальных жен воспитывала.

Это тело даже хотело покончить с собой, но не хватило духу. Единственное, что мне нравилось во всей ситуации, что род Дарков — достаточно полезные люди. Они не убивают, не насилуют, не порабощают людей. Все то, за что я не могу терпеть магов, им не присуще.

Его память еще объединялась с моей. Что могут восемнадцать лет против души в несколько десятков тысяч? Встал и подошел к зеркалу. Пора увидеть себя нового.

Высокий и худощавый мальчик. Бледная кожа, темные глаза. Хотя сейчас один глаз карий, другой — синий. После пробуждения лекаря глаза должны поменять цвет на синий, а у меня только один. Посмотрел на свое худое тело. Позор! У нас в ордене даже дети были более мускулистые.

Слабые и длинные руки. Полное отсутствие мяса. Поздновато, конечно, но этому телу нужны тренировки. Много тренировок, чтобы оно хоть что-то могло. Что уж говорить, даже наши женщины были в несколько десятков раз сильнее.

Намечался первый план в этой жизни — заниматься и еще раз заниматься. Мои навыки и умения требуют скорости и силы. Как я смогу называть себя Карателем из Керек?

Попытался прыгнуть в сторону — переместился назад. Кувырок. Резкий прыжок. Выгляжу и чувствую себя, как кузнечик. Никакой скорости. Про себя отметил, что мне требуется весь комплект тренировок ордена Керек.

В дверь постучали, после чего женский голос произнес:

— Молодой господин, вы спите?

Это была Женечка. В голове еще путалось то, как нужно себя вести «хозяину». Поэтому ответил просто:

— Войди. Я не сплю.

Дверь открылась, она шагнула в комнату. Секунда, и Женя запищала, прикрыв рот, а потом глаза.

— Господин, оденьтесь! Зачем вы стоите голым перед зеркалом?

Опустил взгляд и увидел своего «друга». Никогда не стеснялся собственного тела. А тут принято чувствовать стыд за то, что ты обнажен? Странные люди. В Керек это было обычным делом — тренироваться удобнее. И у нас не было похоти между мужчинами и женщинами. В Аду ходил голым много тысяч лет, а сейчас нужно стесняться?

Женечка так и стояла, закрыв глаза. Подошел к кровати и укутался одеялом.

— Можешь посмотреть.

Она открыла сначала одну ладонь, проверила, что не обманул. Видимо, предыдущий хозяин тела достал ее своими ухаживаниями. Потом сказала:

— Проверю температуру. Ваш отец просил посмотреть за вами.

Она подошла и потрогала мой лоб. От нее все также пахло земляникой, а еще от ее тела шло такое тепло. Как же приятно кожей чувствовать жизнь…

Женечка поменяла руку и проверила еще раз мою температуру. Потом кивнула себе и, посмотрев в мои глаза, смутилась.

— Ваш отец просил передать, что, если чувствуете себя хорошо, то он хотел бы с вами поговорить.

Встал, и одеяло свалилось с плеч. Уперся в ее пышную грудь. Организм отреагировал быстрее, чем я. Поэтому уперлись уже мы с «другом» в юное тело девушки. Щеки Женечки покраснели, она стала пятиться назад. Понял, что ситуация выглядит, будто я хочу ее взять. Сел и снова укрылся одеялом.

Похоже, это молодое тело еще не вкусило женской ласки и любви, если оно так реагирует на девушку. Нужно будет поработать, не хочу, чтобы это создало мне проблемы, пока я еще так слаб.

Женечка стояла и смотрела на меня. Нужно как-то выправить возникшую неловкую ситуацию, поэтому попросил ее:

— Не могла бы ты помочь мне с одеждой?

— Конечно. Что за глупости, — ответила она и переместилась к шкафу.

Не уверен в том, что принято носить в этом мире. Ивар был странным малым. Судя по его памяти, над ним постоянно смеялись из-за его причудливого вида. Поэтому понадеюсь на Женечку.

Мне достали одежду и выложили ее на кровать. Как она сказала, это вечерний костюм. Белая рубашка, черные брюки и верхняя часть — пиджак. Ивар не любил носить пиджаки и предпочитал… Как же это слово? Пиджак без рукавов… Но в обществе знати и магов так было не принято. А еще он почему-то любил цветные штаны.

Нужно будет попросить Женю, чтобы помогла с моим гардеробом и выкинула все, что не подходит знатному магу… Чем чаще произношу это слово, тем противнее.

Странно, она не вышла, когда я переодевался, и ее не смущал мой обнаженный вид. Когда с одеждой было покончено, попросил девушку проводить к отцу этого паренька.

Мы вышли из комнаты, и в глаза ударил яркий свет. Закружилась голова. Начал терять равновесие, но придержала моя помощница. В коридоре горели светильники, кажется, так это называется. Работали они на магических кристаллах.

В этом мире много что работало на магии и этих заряженных камешках. Мы дошли до двери, Женя постучала и представила меня, потом открыла и удалилась.

Зашел в кабинет. За столом сидел мужчина с сединой в висках. Возраст — около пятидесяти лет. Невысокого роста. Блондин с яркими голубыми глазами. Странно, волосы Ивара черные, как ночь. На шее был синяк от рук. Так это его я пытался убить?

Скромный кабинет. Огромный стеллаж с книгами. Видимо, в этой семье любят читать. Стол, заваленный бумагами и все теми же книгами. Горит свеча и какая-то магическая лампа. За отцом паренька открытое окно, из него приятно пахнет скошенной травой. Рядом стул. В целом очень компактное место. Но, как говорила память паренька, место не для встреч аристократов. Слишком скромно для них.

Сделал шаг ближе к столу, он что-то писал. В нос ударил едкий запах. Сердце застучало быстрее, сжал кулаки. Он воняет магией. В своем мире я бы уже убил его.

Дмитрий посмотрел на меня. Именно так звали папашу этого паренька. Пора бы уже привыкнуть, что теперь это я. Но называть папой не буду. Мой отец умер там, в пещере Керек, от рук таких же