Исключительная - Кристина Римшайте

Морай побарабанил пальцами по подлокотнику в форме головы змеи, вспоминая глаза непокорной девчонки. Коснулся губ и провёл по ним, словно пытаясь вспомнить вкус того единственного поцелуя. Поцелуя, который принёс так много удивительного. Такой спокойный, такой обычный и настоящий, и…

Сжал подлокотник, стиснув зубы.

– Если Александр пытается меня спровоцировать, то его ждёт огромное разочарование. Катись в Бездну, жалкий ублюдок! Вместе с человечкой!

Криво усмехнулся и поднялся.

– Где вино, грёбаные бесы! Где слуги?! – Марой потряс пустой кувшин и покинул тронный зал. Приём нуждающихся окончен.

Поход в земли иши-цу окончательно вымотал. И проклятые шаманы не смогли ничего сделать. Не смогли излечить от проклятья, что сводит с ума… Была надежда, что девчонка поможет расслабиться и утолит… вечно мучавшую жажду…

Морай облизал губы и рванул в покои Анэт.

Девушка сидела у окна: в руках – книга, в глазах страсть, которую она пытается спрятать, на щеках – стыдливый румянец.

В Анэт есть всё, что должно быть у порядочной леди. Ум, обаяние, скромность. Стройная шея, гладкое лицо, персиковая кожа…

– Ваше Высочество, – рука дрогнула. Анэт поднялась, сглатывая, и попыталась скрыть своё преступление: незаметно положить книгу, не привлекая внимания.

Морай перевёл взгляд с испуганных глаз на покусанные припухшие губы.

– А вы порочны, моя дорога невеста… – хищно протянул он и тронул девушку за подбородок, не снимая перчаток, – Увлекаетесь любовными романами? Как неосмотрительно… – поцокал языком и склонил своё лицо.

Анэт издала тихий стон, а её грудь, соблазнительная грудь, стала вздыматься чаще и выше.

– Простите я…

– Ничего не говори, моя покорная пичужка… – мурлыкнул Морай, но прикасаться к губам не спешил. Как же хочется и не хочется, чёрт возьми! Гори в Бездне, вампирское племя! – Но предупреждаю… любовные романы вселяют надежду в наивные девичьи сердца.

– Я не…

Морай глухо рыкнул и впился в нежные чуткие губы.

Лавина чужих эмоций, сомнений и переживаний накрыла с головой, вышибая из лёгких воздух, пронзая острой болью виски…

Невыносимо…

Морай оттолкнул от себя Анэт, остервенело вытер губы и усмехнулся, тяжело дыша.

– Какая же вы грязная, моя дорогая невеста, – сплюнул на пол и вышел, хлопнув дверью. Поцелуй со вкусом чужих секретов и потаённых желаний – мерзко… Как же это мерзко!..

Надо вернуть девчонку во что бы то ни стало…

– Какая-то она жалкая… – задумчиво отметил Ярослав, склонив над существом голову. – А это точно девчонка? Не вижу опознавательных знаков…

– Идиот, – Анна закатила глаза и закинула ногу на ногу, вольготно устроившись в кресле. – Лучше думайте, зачем нам это подкинули, и как от этого избавиться?..

– Не думаю, что «избавиться» – удачная мысль, – возразил Влад, стоя рядом с кроватью существа, существа, что выглядело донельзя жалко и невинно. Бледная, почти прозрачная кожа, тонкие хлипкие руки, что ровно лежат поверх одеяла… – Отец никогда просто так ничего не делает. Если он привёл человека в дом, значит,… так надо.

– Кому надо, братик? – язвительно огрызнулась Анна. – Нам? Если кто-то из Лиги узнает… никогда от позора не отмоемся.

– Лично мне плевать, – непринуждённо хмыкнул Ярослав и выпрямился. – Я заткну любого, кто посмеет раскрыть рот. Но… существо мне не нравится. Нянчиться с ним…

– Может, сделать так, чтобы оно само ушло? – философски изрёк Влад и дёрнулся от пронзительного и несколько раздражённого стона.

– Вы достали!.. – прохрипело существо, пытаясь зарыться под подушку. – Не нашли другого места для трёпа?

Анна подскочила, а её глаза – яростно сверкнули. Один прыжок, одно точное движение и существу конец, но…

Ярослав перехватил сестру у самой кровати и швырнул обратно в кресло. Влад наградил Анну осуждающим взглядом и склонился над существом.

– Если ты проснулось, будь добр поприветствовать нас и выказать уважение, – и потянул одеяло…

Ни одному вампиру не доводилось видеть, как разъяренно шипит человек...

Существо подскочило, будто это не оно провалялось столько времени без чувств, сев на кровати и по очереди наградило каждого вампира сердитым взглядом.

– Уважение?.. – прошипело существо, сузив глаза. – Я можно сказать при смерти, а вы вломились в мою комнату и обсуждаете коварный план, как избавиться от меня! И я должна уважать вас за это?

Сначала Влад решил, что существо серьёзно. Серьёзно в своём гневе, в своём осуждении и недовольстве, серьёзно заявляет права на выделенную для него спальню, но… в серо-голубых глазах пляшут задорные искорки. Оно насмехается.

– Ты издеваешься? – иронично хмыкнул Ярослав, видимо, тоже догадавшись. Влад не успел среагировать, а брат уже прижимал существо к постели, сжимая рукой гладкую шею.

Анна хлопнула в ладони и поднялась, в предвкушении скалясь.

– Яр… – флегматично протянул Влад. – Ты перебарщиваешь. Слезай…

– Я только начал, – отозвался Ярослав, с удовольствием видя страх в широко распахнутых глазах. Страх, который всегда действует, как дурман… – Сейчас… ты пойдёшь к Александру и ударишь его. Скажешь, что хочешь вернуться домой…

Влад застыл в изумлении.

«Александр свернёт нам шеи…»

Нужно действовать, нужно срочно привести существо в чувства…

–Ты кретин?! – заорало существо и врезало Ярославу коленом между ног. Довольно резво спихнуло с себя и поднялось. – Совсем?! Ну и шутки у вас, я скажу, ребята… Я иду к Александру, – существо судорожно выдохнуло и выскочило из комнаты, наплевал на то, что на нём одна короткая рубашка…

Ярослав перестал стонать на полу и поднялся.

– Почему так больно?! – ошеломлённо спросил он.

– Меня волнует другое… – пряча смятение, вымолвила Анна. – Что это сейчас было?

Влад покосился на распахнутую дверь.

– Только Александр знает ответ на этот вопрос. И он не одобрит твоего поступка… – укоризненно произнёс он и вышел, ловя остаточный след запаха человека…

Меня колотило. От пробирающей до костей дрожи, от тихого ужаса… Сердце выпрыгивало из груди. Я реально думала меня сожрут!.. Нет, не задушат, а именно сожрут!.. потому что у Ярослава был такой взгляд… Мамочки…

Я видела эти горящие азартом, желанием и жаждой глаза. Он явно хотел вскрыть мне вены и с упоением выпить, а потом облизать, чтобы ни капли не проронить. Бр-р…