Последние флибустьеры - Эмилио Сальгари

— Эге, мессер Арнольдо, вам плохо? — спросил дон Баррехо. — Вы стали желтее лимона. Хотите, моя жена приготовит вам настой ромашки?

Фламандец взорвался:

— Чертоф трактирщик, занимайся сфоим фином!.. — закричал он.

— В эти минуты моим бочкам совершенно не нужен присмотр, так что я могу позволить себе немного поболтать.

— Итак, мастер Арнольдо, — продолжал непреклонный Мендоса. — Почему, когда я назвал имя маркиза де Монтелимара, ваши руки задрожали? Вы сами видите, что бокал разлетелся вдребезги.

— Я заплачу.

— Хозяин «Эль Моро» великодушен и не потребует с вас денег. Только не пытайтесь, разбив бокал, сменить тему разговора. Скажите-ка лучше, где и когда меня мог увидеть маркиз де Монтелимар? И как ему удалось узнать меня после шести лет моего отсутствия в Панаме?

— Не знаю никакого маркиза те Монтелимара, — сказал фламандец и вытер рукой покрывшийся большими каплями пота лоб.

— Ага!.. Не хотите говорить?.. — повысил голос Мендоса. — Хочу сообщить вам, что вот этот молчаливый сеньор — один из самых известных буканьеров на Сан-Доминго, а сам я вовсе не торговец мулами, а флибустьер, участвовавший во всех походах Дэвида и Равено де Люсана.[18]

— Человеку плохо! — вдруг вскрикнул дон Баррехо. — Панчита, скорее приготовь чашку ромашкового чая для сеньора. Ему сразу станет лучше.

И в самом деле казалось, что фламандец вот-вот лишится чувств, настолько он выглядел бледным и измученным.

— Разве вы не понимаете, что выдали себя? — крикнул Мендоса. — Или вы решитесь заговорить, или я вгоню вам в глотку всю вашу мизерикордию.

— Подожди, пусть он хоть ромашки попьет, — сказал с улыбкой дон Баррехо. — Сознайтесь: вы знаете маркиза де Монтелимара? Да или нет? Запираться и все отрицать бесполезно.

Арнольдо наконец кивком головы подал утвердительный знак.

— Ну, наконец-то! — обрадовался бискаец, тогда как Буттафуоко, показывая свое удовлетворение, выпил один за другим два бокала вина.

— Мессер Арнольдо, выпейте и вы глоток этого старого хереса, который, говорят, залил в бутылки сам папаша Ной,[19] — сказал гасконец, протягивая бокал. — Этот напиток немного взбодрит вас и поставит на ноги, как уверяет старый трактирщик.

Мессер Арнольдо, хотя и был уже пьян в стельку, последовал совету. Ему очень надо было собраться после такого возбуждения и стольких тревог.

— Когда он меня видел? — возобновил допрос Мендоса.

— Три дня назад, — ответил фламандец.

— Ты, стало быть, один из его шпионов по этой части.

Фламандец, не говоря ни слова, кивнул головой.

— Где? — спросил Мендоса с угрозой в голосе.

— На торговой пристани.

— О, дьявольская аркебуза! — выругался бискаец, ударив пару раз себя кулаком по лбу. — А я даже не заметил его присутствия!..

— Я же просил тебя не показываться в людных местах, — сказал Буттафуоко.

— Да ведь прошло шесть лет.

— Очевидно, ты не очень изменился, приятель, и остался молодым, — сказал дон Баррехо. — Какой счастливый человек!

Мендоса собрался продолжить допрос, но тут заметил, что фламандец откинулся на спинку стула, так что его длиннющие руки почти касались пола.

— Уж не загнулся ли он? — Мендоса задумался.

— Да он мертвецки пьян, — сказал подошедший гасконец. — О!.. Пойду-ка и я напьюсь!.. Этот человек, дорогуша, не сможет развязать язык раньше, чем через сутки.

— Тогда оставим его переваривать выпитое вино, а сами побеседуем вчетвером. Мы должны дать тебе, дон Баррехо, кое-какие объяснения.

— Жду их уже три часа, — ответил трактирщик.

— Мы бы давно все тебе рассказали, если бы не появилась эта пиявка.

— Позволь прежде мне сказать пару слов, Мендоса, — сказал Буттафуоко. — Как ты догадался, что этот фламандец был шпионом маркиза де Монтелимара?

— Я не знал его, как и вы, сеньор Буттафуоко. Просто у меня было смутное подозрение, а имя маркиза я произнес случайно.

— И сразу же угадал! — воскликнул дон Баррехо. — Я всегда говорил, что ты необычайный человек. Ну а теперь давайте обещанные разъяснения. Хочу поскорее узнать, почему вы приехали разыскать меня и вообще вспомнили, что где-то в Америке живет храбрый гасконец и верный друг. В это дело определенно вмешался сын Красного корсара.

— Скорее его сестра, — сказал Мендоса.

— Кто? Дочь великого касика[20] Дарьена!..

— Мы сопровождали ее сюда.

— Сеньорита здесь!.. Какая неосторожность! Если маркиз де Монтелимар обнаружит ее, он больше не оставит девушку в покое.

— О! Мы приняли меры предосторожности, дружище, и спрятали ее на посаде,[21] которую содержит один из друзей сеньора Буттафуоко, тоже старый буканьер. Ему теперь больше нравится содержать постоялый двор, чем убивать диких быков на Кубе или Сан-Доминго.

— А зачем она приехала сюда, когда должна была находиться рядом с графом ди Вентимилья, своим братом, и маркизой де Монтелимар, своей невесткой?

— Значит, в Панаме ничего не знают о смерти старого касика? Он умер четыре или пять месяцев назад и оставил свои сказочные богатства дочери Красного корсара.

— Великий касик умер!.. — удивился дон Баррехо и с силой стукнул кулаком по столу. — Тогда маркиз де Монтелимар, всегда стремившийся завладеть этими богатствами, должно быть, уже отправился в поход.

— Похоже, что нет, — ответил Мендоса. — Три дня назад он был еще здесь.

— Да, ведь Пфеффер об этом говорил. Но как же о смерти касика узнал граф ди Вентимилья? Он ведь, кажется, постоянно живет в Италии.

— От одного старого буканьера, нашедшего приют у великого касика. Он специально приехал в графский замок, чтобы объявить сеньорите о том, что племя ждет ее приезда. Индейцы собираются провозгласить ее своей королевой, поскольку других наследников у касика нет.