Тьма древнего леса - Александра Христова

Что такого опасного в небольшой стайке новорожденных ш'шэври, спросите вы? Ничего… Если не считать того, что летающие химеры, когда они маленькие, практически неуправляемы. И ведет их пока по жизни один-единственный инстинкт: быть поближе к обожаемому хозяину. А если еще учесть, что ш'шэври, летящие сюда, явно принадлежали к породе боевых, а не являлись забавой для гонок – в последние пару сотен лет появилось и такое извращение: использовать химер для игр в воздухе. Слава Лесу, что эти птички плохо размножаются, иначе пострадавших в результате падений было бы в разы больше! Так вот Дайнэлану светила участь быть атакованным сносящими все на своем пути в припадке любви к родителю-хозяину химерами.

Их было четыре: три светло-золотистые самочки и один более мощный, ярко-фиолетовый самец. Завидев среди ветвей забившегося туда в тщетной надежде скрыться от них хозяина, одна из самочек радостно заверещала и устремилась вперед. Быстрее, быстрее! Вдруг эльф еще передумает и откажется от них?

Под радостное: «Ви-и-и-и!» ш'шэври дружно спикировали вниз – вперед, к одному из родителей! Лэй шарахнулся было в сторону… Но химеры оказались проворнее. А ветви дерева не были рассчитаны на то, что на них с размаху приземлится такая тяжесть…

Удар-полет-треск-треск-полет-треск-полет-удар!

Пришибленный падением с дерева, полузадушенный свалившимися на него химерами, оглушенный их радостным верещанием, яростно вылизываемый своими новыми питомцами и не имеющий возможности пошевелиться, Дайнэлан прибегнул к последнему средству спасения: кое-как спихнув со своей головы золотистое крыло и отплевавшись от попавших в рот чешуек с фиолетового хвоста, княжич заорал.

Бег с препятствиями по коридору вслед за бежавшим где-то впереди «будильником» на удивление быстро вывел меня из лабиринта ходов-переходов-лестниц в огромный холл. Сквозь распахнутые двери – хотя скорее им бы больше подошло название «ворота», столь массивными они были – ярко светило солнце, освещающее ажурные стены и пол потрясающей красоты. Нереальная, воздушная красота… Которую портили только несколько здоровущих эльфов, несущихся по направлению к выходу, при этом громко бухая сапогами. Это что еще за отряд быстрого реагирования?

Поскольку спать мне все равно больше не хотелось (еще бы, подобные вопли воскресят даже эльфийских покойников, чей прах уже давно развеян по ветру!), я решил посмотреть, что же все-таки случилось, и пристроился в хвост бегущим. На меня неодобрительно покосились, но промолчали – видимо, либо князь, либо тот «маяк», который вчера был совместными усилиями доведен до бессознательного состояния, предупредил солдат, что во дворце завелось одно крылатое, блондинистое нечто и что трогать его опасно для здоровья. Что ж, и то хлеб…

Ого! Вот это да… Красота-то какая!

Я восхищенно выругался, разглядывая открывшийся моему взору пейзаж.

Вы когда-нибудь прыгали с парашютом, при этом рассматривая находящийся прямо под вами лес? Я – нет. Но сейчас мне в голову пришло почему-то именно такое сравнение…

Дворец покоился в ветвях просто монументального по своим размерам дерева, высоко над землей – метрах в ста, не меньше. Передо мной предстала вся прелесть постепенно пробуждающейся эльфийской столицы: искрящиеся на солнце здания – как созданные на деревьях, так и построенные на земле, тонкие мостики между деревьями, ажурное великолепие зелено-золотистой листвы… Но ни одно дерево-дом не было таким же огромным, как княжеское. Лесной великан… Страж Леса…

Это мирное великолепие нарушало только громкое топанье солдат, бегущих теперь вниз по опоясывающей необхватный ствол древа-дворца широкой лестнице, да еще какое-то непонятное громкое попискивание, раздающееся откуда-то со стороны. Миледи шевельнула ухом – странные звуки заинтересовали и ее.

Поддавшись любопытству, уговаривающему меня выяснить, что же, собственно, произошло, я выскользнул из холла и немного спустился вниз по ступеням. Ну вот… Тут даже перила есть! Резные, красивые. А вот в подаренном мне теткой доме-дереве я перил что-то не заметил. Совсем.

Угу, и будут мои гости отращивать себе крылья, чтобы не свалиться с жердочек, по недоразумению именуемых ступенями. Хотя, скорее всего, единственным, кто будет летать над лестницей моего дерева, окажусь я сам – все-таки у меня не настолько развито чувство равновесия, как у расы клыконосцев. А если говорить точнее, то совсем никак. Эх, не гожусь я в акробаты… Абыдно.

Непосредственно у корней княжеского древа было еще несколько строений, возле одного из которых, куда, собственно, и направлялся отряд эльфийского ОМОНа, наблюдалось подозрительное шевеление. Ну-ка, ну-ка, что там у нас? Похоже на занятие по борьбе, только у борцов какие-то странные, слишком яркие костюмы, словно цирковые…

– ВИ-И-И-И!

От неожиданного оглушительного визга, раздавшегося со стороны драчунов, я, едва не сверзившись со ступенек, непроизвольно присел, отчаянно зажимая уши руками и краем глаза замечая, как Миледи от подобного акустического удара выпала в астрал, с трудом успев зацепиться коготками за рукав. Это что еще за звуковая атака?!

Пока я тряс головой в бесплодных попытках вернуть слух и снова осознать себя в пространстве, от группы борцов отделились две золотые тени и метнулись ко мне.

Чтоб мне до конца жизни одним горохом питаться! Кто это?

Ко мне, радостно пища, летело нечто. Нет, даже не так. Ко мне летело НЕЧТО. Потому что отнести этих тварей к какому-то виду не представлялось возможным. Хотя у алкоголиков бы это получилось с легкостью…

Представьте себе длинную – около метра, но худющую, аки узник концлагеря, ярко-золотистого цвета змею с двумя парами лап: мощными задними и маленькими, больше похожими на цыплячьи лапки, передними; длинными, круто загнутыми назад белоснежными рогами и непропорционально большими стрекозиными крыльями, находящимися в верхней части туловища, сразу за которыми спина изгибалась, образуя некое подобие места для седока… Правда, поместиться туда смог бы разве что Мальчик-с-пальчик. Или такой же похмельный глюк, каким была эта змея.

Кроме того, эти чуда радиации обладали ярко-алыми глазками с узкими вертикальными зрачками и являлись гордыми владельцами длинных белоснежных когтей и великолепного набора треугольных кусалок. И вот теперь они, пронзительно вереща, упорно летели ко мне. А в их глазах даже с такого расстояния было видно неприкрытое обожание… Меня?!

Оп-па… Вот это я попал!

Круто развернувшись и едва успев подхватить сорвавшуюся Миледи, я рванул обратно в спасительное укрытие дворца, шлепая босыми ступнями по скользкому, отполированному тысячами ног дереву. Эти… жертвы Чернобыля и Хиросимы упорно летели за мной. Я на такое не подписывался! Да я лучше еще раз с колдовастиком встречусь, чем с этими радостно кричащими за моей спиной первостатейными глюками заядлого травокура!

Я не успел добежать до двери всего чуть-чуть. Буквально пару ступеней…

В спину толкнуло что-то тяжелое, и я, протаранив полуоткрытую створку дверей головой, на пузе въехал в затемненный холл, громко ругаясь.