Влюбляясь в тебя - Джулия Ортолон

Трава на площадке для гольфа серебрилась в лунном свете, и было слышно, как шепчут волны, разбиваясь о песчаный берег.

– Как я скучала по всему этому, – сказала Пейдж, вышедшая вслед за Чансом, и присела на ступеньку. – Я нигде не чувствовала себя такой счастливой, как в Галвестоне. Здесь в воздухе растворено волшебство.

Порыв ветра принес запах приближающегося дождя. Далеко на горизонте над заливом сверкнула молния.

– Волшебство? – Опершись на перила, Чанс задумчиво смотрел на свою будущую жену. У нее были мягкие, спокойные черты лица, и, глядя на нее, Чанс чувствовал себя уютно. Светло-русые волосы Пейдж были аккуратно собраны сзади в хвостик, небольшие изысканные бриллианты, сверкающие в точеных нежных ушках, очень шли к серебристой отделке вечернего платья. Рядом с хрупкой, изящной Пейдж Чанс всегда чувствовал себя сильным, даже много лет назад, когда был еще худощавым сутулым юношей необычно высокого роста, подчеркивавшего худобу и делавшего всю его фигуру еще более нелепой.

Теперь же, будучи выше ее на целый фут и крупнее раза в два, он иногда задумывался, подойдут ли они друг другу в постели, но всегда отгонял подобные мысли. Ему казалось стыдным думать о сексе с Пейдж. Сколько он знал Пейдж Бакстер, вокруг нее всегда был ореол невинности и чистоты, не позволявший ему дать волю плотским страстям. Хотя он понимал, что если они должны стать мужем и женой, это придется как-то преодолеть.

Стеклянная дверь скрипнула, и Чанс, обернувшись, увидел своих родителей в сопровождении мистера и миссис Бакстер, вышедших полюбоваться на детей.

– Обед был, как всегда, великолепен, Эллен, – сказала Марси Бакстер его матери. Они направились к соломенному столику и креслам, окруженным несколькими пальмовыми деревьями в горшках. Полосатый навес террасы, днем защищавший их от солнца, теперь был откинут, чтобы леди могли наслаждаться красотой звездного неба. – Даже не надеюсь, что ты поделишься со мной рецептом этого изумительного фруктового пирога.

– Боюсь, что для меня это тоже секрет, – засмеялась миссис Чанселлор, опускаясь в кресло. На ней была шелковая накидка в восточном стиле и широкие брюки, расшитые блестками, сверкавшими и отбрасывавшими на стены блики, пока она устраивалась поудобней среди подушек. Ей можно было дать лет шестьдесят, в волосах уже появились серебряные паутинки, и все же Эллен Чанселлор еще не утратила своей былой красоты. – Обед я готовила сама, но за десерт отвечала Кармен, а она, как ты знаешь, никогда ни с кем не делится своими рецептами.

– Ты обязательно должна выманить у нее этот рецепт, – сказала Марси, усаживаясь в кресло и расправляя подол длинной юбки. – В конце концов, она же у тебя работает.

Если Эллен с достоинством принимала свой возраст, то ее давняя подруга боролась с подступающей старостью, как могла, перекрашивая неотвратимо седеющие волосы в разные цвета и ревностно отслеживая все модные новинки.

– Сигару? – предложил Гарри Бакстеру Норман, отец Чанса, подходя к бару на другом конце террасы.

– С удовольствием, – отозвался низким густым голосом пожилой архитектор, владелец собственной строительной компании, с успехом застраивавшей целые районы, как на островах, так и на континенте. Это был коренастый человек плотного телосложения. Рядом с высоким Норманом Чанселлором он походил на гнома.

– Гарри, – Марси предупреждающе посмотрела на мужа, – вспомни, что сказал доктор о твоем давлении.

– Одна сигара меня не убьет. – Гарри выбрал самую толстую кубинскую сигару из коробки. Чанс поймал страдающий взгляд отца, когда Гарри, надкусив сигару, смачно затянулся. После сердечного приступа, случившегося два года назад, Норман вынужден был довольствоваться лишь возможностью угостить гостя хорошей сигарой, сам же он теперь не курил.

– Итак, – Гарри взгромоздился на высокий стул у бара, похлопывая себя по сытому животику, – расскажи-ка мне поподробней, что там за слухи ходят о том, как твой банк отхватил лакомый кусочек от недвижимости великих Ле Рошей?

Чанс напрягся.

– Хм, и что же это за слухи? – поинтересовался Норман, несколько сбитый с толку вожделенным ароматом карибского табака.

Чанс зажмурился, ожидая, что ответит Гарри. Он рассчитывал, что сам все расскажет отцу – с глазу на глаз.

– Один из моих агентов по торговле недвижимостью, – объявил Гарри, – сказал, что, проходя мимо Жемчужного острова, они заметили объявление о продаже дома Ле Рошей. Там было написано «Собственность банка».

На минуту воцарилась тишина, и Чанс между ударами сердца, казалось, слышал, какие мысли промелькнули в голове отца. Строгая конфиденциальность дел для Нормана Чанселлора была священна. Он никогда бы не допустил подобного публичного унижения своего клиента. Но теперь он уже не был владельцем банка. Новые хозяева оставили за ним должность президента, а за его спиной действовали, как хотели, полагая, что Чанселлор со своими старыми правилами послужит им разве что хорошим прикрытием, ну и еще присмотрит за их денежками.

– Чепуха какая-то! – Норман гневно посмотрел на Чанса, ожидая от него объяснения. Делать было нечего, Чанс незаметно покачал головой, давая отцу понять, что они поговорят об этом позже. Норман фальшиво рассмеялся и повернулся к Гарри: – Ле Роши были вкладчиками Первого банка Галвестона с самого его основания. Мне наплевать на то, что теперь банк входит в Свободный союз и что Ле Роши лишь изредка проводят на острове отпуск – мы до сих пор считаем их своими соседями. Какой им смысл иметь дело с местным банком, если время от времени мы не будем им позволять небольшую отсрочку в выплате?

– Что ж, если кому-нибудь сейчас и нужна отсрочка, так это Джону Ле Рошу! – злорадно усмехнулся Гарри. – Я слышал, что его жена судится с ним из-за какой-то хорошенькой модели, с которой он спутался и спустил на нее кучу денег. Однако, – не мог удержаться от смеха Гарри, – ее попка того стоит! Ты видел ее фотографию на обложке этого журнала… Как он там называется? – Он посмотрел на жену.

– «Гламур», – напомнила Марси, осудив недостойное поведение Джона Ле Роша неодобрительным покачиванием головы.

Увидев суровое выражение ее лица, Гарри откашлялся и принял серьезный вид.

– Если хотите знать мое мнение, – произнес Норман, – есть женщины, на которых стоит потратить целое состояние, даже если тебя назовут болваном в каком-то гламурном журнальчике. А что касается истории с домом, я уверен, что это просто досадное недоразумение. – Он почесал щеку своей белой аристократической рукой с длинными пальцами. – Говорю тебе, Гарри, меня просто удивляют эти ребята, которым я продал банк. С точки зрения бизнеса, возможно, это было неплохим решением, но эти янки в Нью-Йорке не имеют ни малейшего представления о том, как мы ведем дела здесь, на Юге. Слово «честь джентльмена» для них – пустой звук.

– Вот в этом я с тобой согласен. – Гарри блаженно затянулся сигарой.

– Чанс, – обратился к нему отец, – мы с тобой завтра поговорим об этом. Но сначала выясни, чьих это рук дело, и проследи, чтобы объявление немедленно убрали.