Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах - Николас Шэксон

Какой-нибудь искушенный читатель пожмет плечами и скажет, что это всего лишь часть отвратительной изнанки жизни в богатой стране. Если даже человек скрепя сердце придерживается такой циничной точки зрения, то все равно его можно назвать полным простаком, ибо он также страдает от практики многонациональных корпораций. Сумма налогов сокращается не только в Гондурасе, но и в Великобритании и США. По расследованию газеты Guardian, три крупнейшие банановые компании мира (Del Monte, Dole и Chiquita), совершив в 2006 году в Великобритании сделки на общую сумму почти 750 миллионов долларов, заплатили налоги лишь на сумму 235 тысяч долларов9, что меньше заработка футболиста высшего класса10. В ежегодном отчете реальной банановой компании, зарегистрированной на Нью-Йоркской бирже, отмечается: «В настоящее время компания не генерирует доходы, облагаемые федеральными налогами США. Налогооблагаемые доходы компании в значительной мере являются результатами операций, совершаемых ею за рубежом. Эти доходы облагаются налогами в других юрисдикциях по фактическим ставкам, которые ниже, чем ставки, установленные законами США». Переведем сказанное на язык грубой действительности: в настоящее время мы не платим налоги в США, потому что занимаемся внутрикорпоративным ценообразованием в налоговых гаванях.

Поскольку правительства принимают контрмеры, то многонациональным корпорациям довольно трудно использовать офшоры для снижения налогов до нуля. Но в этой битве правительства терпят поражение. Национальное финансово-ревизионное управление Великобритании констатировало в 2007 году, что треть из 700 крупнейших компаний Англии вообще не заплатила никаких налогов в стране за 2006 год, считавшийся годом подъема11. Когда в 1999 году аналогичное расследование проводилось в журнале The Economist, выяснилось, что News Corporation – разрастающаяся империя Руперта Мердока – уплачивала налоги по ставке, равной всего лишь 6 %12. Способность прибегать к злоупотреблениям в процессе внутрикорпоративного ценообразования – одна из важнейших причин, по которой многонациональные корпорации являются таковыми и почему они обычно развиваются быстрее, чем их более мелкие конкуренты. На это обстоятельство следует обратить внимание всем, кто обеспокоен могуществом мировых многонациональных корпораций.

Налоговые гавани, как утверждается, повышают «эффективность» глобальных рынков. Но офшорная система, которую я описываю в своей книге, в корне неэффективна. В этой системе никто не производит лучших или более дешевых бананов. На самом деле происходит лишь перераспределение богатства. Неадресные субсидии, предоставляемые правительствами многонациональным корпорациям, оказывают на реальную производительность такое же влияние, какое оказывают все неадресные субсидии, то есть снижают эффективность. Усилия, сосредоточенные исключительно на уклонении от уплаты налогов, приводят лишь к уменьшению стимулов, побуждающих капиталистов делать то, что они теоретически делают лучше всего: производить новые, более дешевые товары и услуги лучшего качества. Когда, например, на Каймановых островах открывается новый, хитроумно организованный офшор, США принимают контрмеры, и, чтобы обойти их, на Каймановых островах изобретают новые лазейки – еще более хитроумные. Битва продолжается, и налоговое законодательство США становится все более сложным. Это, в свою очередь, создает новые возможности для богачей и их изобретательных консультантов, прокладывающих тропинки через усложняющиеся юридические чащобы. Чтобы обслуживать деятельность по уходу от налогов, возникают огромные вспомогательные отрасли, которые увеличивают и без того гигантскую неэффективность мировой экономики.

Теперь обратимся к секретности. В современной экономической теории транспарентность служит фундаментальным структурным элементом: лучше всего рынки работают, когда оба участника процесса имеют равный доступ к одним и тем же данным. В своей книге я рассматриваю систему, действующую вызывающе откровенно против прозрачности. Из-за царящей в офшорах секретности контроль над самой информацией и могущество, вытекающее из владения ею, решительно смещаются в пользу инсайдеров. Именно «посвященные» снимают сливки, а издержки они перекладывают на остальную часть общества. В своей изящной теории сравнительных преимуществ Давид Рикардо описывает законы, по которым различные юрисдикции специализируются на определенных видах деятельности: Франция – на производстве марочных вин, Китай – на производстве дешевых тканей, а США – на производстве компьютеров. Но когда обнаруживаешь, что Британские Виргинские острова, где проживает менее 25 тысяч человек, стали пристанищем для более 800 тысяч компаний, теория Рикардо утрачивает смысл. Компании и капиталы мигрируют не туда, где они будут максимально производительны, а туда, где можно получить максимальные налоговые льготы. Это перемещение не имеет никакого отношения к эффективности.

Разумеется, речь идет не только о бананах. Большая часть продуктов питания, мебели и одежды оказываются в вашем доме благодаря столь же извилистому маршруту. Даже вода, льющаяся из крана, может попадать туда призрачным офшорным путем; и ваш телевизор, и компоненты, из которых он собран, несомненно, оставили похожий и причудливый бумажный след, как, впрочем, и многие программы, транслируемые по телевидению. Мы все находимся в оцеплении офшоров.

В мире насчитывается около 60 секретных юрисдикций. Условно их делят на четыре группы. Во-первых, это европейские налоговые гавани. Во-вторых, британская зона, центр которой находится в лондонском Сити, и ее офшоры охватывают весь мир, а ее граница приблизительно соответствует границам бывшей Британской империи. В-третьих, офшоры, входящие в зону влияния США. В-четвертых, территории, не поддающиеся классификации и представляющие собой такие странные явления, как, например, Сомали и Уругвай, – им пока не удалось преуспеть, и я не рассматриваю их в своей книге.

* * *

Первая группа офшоров – европейские налоговые гавани – стала возникать в годы Первой мировой войны, когда правительства воюющих стран резко повысили налоги, чтобы оплачивать военные расходы. Знаменитый швейцарский закон о банковской тайне, делающий первое же нарушение конфиденциальности уголовным преступлением, вступил в силу в 1934 году, хотя женевские банкиры тайно хранили деньги европейских элит по меньшей мере с XVIII века. Малоизвестный Люксембург, специализирующийся с 1929 года на определенных типах офшорных корпораций 13, является сегодня одной из самых больших налоговых гаваней мира. В марте 2010 года представители южнокорейской разведки дали понять, что Ким Чен Ир – «любимый руководитель» Северной Кореи – припрятал в Европе приблизительно четыре миллиарда долларов, вырученных от продажи ядерных технологий и наркотиков, страховых мошенничеств, подделок денег и применения принудительного труда. По словам южнокорейских разведывательных служб, живописный маленький Люксембург – излюбленное место хранения денег северокорейского вождя14.

Другая крупная налоговая гавань в Европе – Нидерланды. Через ее офшорные компании в 2008 году прошло около 18 триллионов долларов, что в двадцать раз превышает ВВП самой страны15. В целях минимизации налогов ирландский рок-музыкант Боно в 2006 году перенес финансовую империю своей группы в Нидерланды, в тоже время продолжая фактически выколачивать из западных налогоплательщиков все новые деньги на помощь африканским странам.