Звездный час адвоката - Наталья Борохова

– Нет, – покачал головой Максимов. – Несчастье произошло осенью, в сентябре. Диану задержали два дня назад.

– Как странно, – искренне удивилась Дубровская. – Значит, с самого начала она даже не была подозреваемой? Получается, у них не было доказательств ее виновности.

– Их нет и сейчас, – убежденно заявил Максимов. – Диана никого не убивала! То, что произошло с Крапивиной, – всего лишь несчастный случай. Такое случается сплошь и рядом в горах. Ольга была альпинисткой. Я думаю, этим все сказано.

– Мне нужно поговорить с вашей женой, – решительно заявила Дубровская, поднимаясь. – Где я могу встретиться с ней?

– Полагаю, что сейчас она в изоляторе временного содержания. – Лицо Максимова вновь омрачилось. – Вы должны вызволить ее оттуда! Это такое ужасное место! Диана не может там находиться.

– Это будет нашей первой задачей, – согласилась Елизавета, прекрасно сознавая, что обязательство, которое она на себя берет, может оказаться невыполнимым. Убийц редко выпускают на свободу до суда. Такова практика. Но как сказать об этом человеку, который смотрит на тебя как на свое последнее спасение?

Изолятор временного содержания прятался на задворках «милицейского городка», в подвале одного из корпусов уважаемого заведения. Находясь в просторных рабочих кабинетах с европейскими стеклопакетами, трудно было представить, что несколькими этажами ниже, в тесных, душных казематах, обитают не только крысы и тараканы, но еще и живые люди. Часть из них, в форменной одежде, давно смирилась с непривлекательным местом работы, где в окрашенные в поносный цвет стены уже впиталась невыносимая вонь. Узники тем более не имели права выбора и находились здесь по принуждению, надеясь, что в скором времени крохотное оконце в клеточку заменит точно такое же, но уже в следственном изоляторе. В лучшем случае, если повезет и вместо содержания под стражей милосердный суд определит залог, некоторые счастливчики увидят настоящее небо – без клеточек и тюремных «ресничек».

На это адвокат Дубровская рассчитывала в наименьшей степени, затворяя за собой тяжелую дверь казенного учреждения. Она показала удостоверение дежурному и вежливо кивнула головой молодому энергичному человеку в модном костюме «со строчкой». В этих стенах он выглядел как пижон, и Дубровская сразу преисполнилась неприязни к нему, полагая, что с подобным «щеголем» следствие будет вести непросто.

– Следователь Красавин, – представился он, церемонно наклоняя голову. – Вы наверняка желаете увидеть вашу подзащитную?

– Не откажусь, – сказала Лиза. – Хотя я собиралась с ней переговорить для того, чтобы обсудить позицию защиты. Внешние данные моей клиентки меня абсолютно не интересуют.

– А вы забавная, – хмыкнул Красавин. – Ну, все-таки взгляните.

Он жестом подозвал ее к первой по коридору двери. Они зашли внутрь следственного бокса. Там было пусто. Елизавета открыла было рот, чтобы спросить у весельчака-следователя, что он задумал, как вдруг, через прозрачное стекло в стене, увидела соседнюю комнату, где за дощатым, привинченным к полу столом сидела молодая женщина. Она смотрела на них, но как-то странно, немного отрешенно и словно видя их насквозь.

Елизавета кивнула головой и доброжелательно улыбнулась. Женщина не обратила на нее никакого внимания.

– Я ваш адвокат, – сказала Лиза, для достоверности прикладывая руку к своей груди. Вдруг бедняжка лучше воспринимает жесты?

Обвиняемая даже не шелохнулась.

Дубровская демонстративно громко хлопнула перед собой папкой с бумагами. Эффект тот же. Ноль внимания.

Однако следователь Красавин как-то подозрительно заерзал на своем месте. Казалось, он пытается сдержать смех.

– Она что, глухонемая? – спросила Елизавета, удивляясь, что заботливый супруг Максимов забыл сообщить ей эту немаловажную деталь. Если так, то ей придется нелегко! Без переводчика им не обойтись.

– В каком-то смысле вы правы, – ответил Красавин, подавляя неуемное веселье. – Она не слышит и не видит нас.

– Глухонемые и слепые не бывают в каком-то смысле! – невежливо перебила его Дубровская. – Они всегда в одном смысле. Так, я не поняла: что случилось с моей клиенткой?

– Ну, ладно, простите мне этот маленький спектакль, – утер слезу следователь, продолжая сотрясаться от смеха. – Просто установили новую аппаратуру. Хотелось понаблюдать эффект.

– Какую аппаратуру? – поперхнулась Елизавета, чувствуя себя подопытным кроликом.

– Для проведения опознания, – пояснил Красавин. – Ну, вы же сами про такую штуку знаете! С одной стороны – зеркало. С другой стороны – стекло. Так вот, госпожа Данилевская любуется сейчас своим отражением, не подозревая, что в этот момент на нее смотрят люди из Зазеркалья.

– Очень смешно! – возмутилась Дубровская. – Эксперименты решили ставить на живых людях, да? Вам не совестно?

На самом деле ей было неловко за собственную глупость. Конечно, она слышала про подобные «хитрые зеркала» и даже видела примеры в кинофильмах, но, когда ей пришлось столкнуться с таким на практике, проявила непростительную дремучесть. Удивительно, но цивилизация все-таки пришла в этот подвал, в котором было так сыро и уныло, как некогда в казематах инквизиции. Раньше, как ей было известно из собственного опыта, некоторые особо изобретательные следователи проводили опознание через шторку в окошке двери. Таким образом предпринимались меры по защите свидетеля или потерпевшего, наотрез отказывающегося встречаться с преступником лично. Это было примитивно, но действенно.

– Ну да ладно, – примирительно произнес следователь. – Я вовсе не желал вас обидеть. Вам наверняка самой хотелось узнать, что за птица эта ваша новая подзащитная. Так вот я вам предоставил замечательную возможность понаблюдать за ней со стороны.

– И что можно сказать о человеке, наблюдая за ним, как вы говорите, со стороны? – спросила Дубровская, все еще злясь из-за того, что веселый следователь выставил ее в глупом свете.

– Многое, – заявил тот. – Вы знаете о такой науке – физиогномике? Это умение определять характер человека по внешности.

– Это лженаука, – решительно заявила Елизавета. – Внешность человека бывает обманчива.

– Ну, не скажите, – не согласился Красавин. – Для опытного наблюдателя заметить скрытые пороки человека не так сложно, как это кажется на первый взгляд. Но что мы спорим? Давайте просто поглядим на госпожу Данилевскую и сделаем выводы. Каждый – свои. А потом сопоставим результаты? Идет?

– Подсматривать за человеком, не подозревающим, что за ним следят, – это как-то нехорошо, – неуверенно сказала Лиза, тщетно пытаясь вспомнить, содержит ли Кодекс профессиональной этики адвоката прямой запрет на этот счет.

– А я пишу работу по психологии убийства, и мне, как исследователю, важны такие наблюдения, – вдруг признался Красавин.

Дубровская посмотрела на следователя с интересом. Надо же, поначалу она восприняла его, как пижона, щеголяющего модной строчкой там, где принято одеваться скромнее. Но, видимо, этот Красавин не столь примитивен, как ей показалось на первый взгляд. Получается, это она не умеет разбираться в людях?