Я иду тебя искать - Архелая Романова

– Люся так ругалась, что мне аж поплохело, – схватился за правую сторону груди дядя Миша. Видно, немного забыл, где сердце. – И десятого меня погнала за новой полкой. Я, конечно же, отбрыкиваться не стал, потому что сломал – сделай. И в магазин направился. Это уже ближе к вечеру было, – уточнил дядя Миша. – А девку я эту запомнил, потому что худо мне было. Я из подъезда вышел, и что-то так в глазах потемнело, все закружилось, ну я и выронил сумочку свою с деньгами… Те рассыпались, а девка эта бросилась помогать. Все собрала, да еще помощь предложила.

– Вы отказались?

– От помощи-то? – удивился дядя Миша. – Нет, а зачем отказываться? Человек с чистой душой предложил. Я ее попросил меня до третьего подъезда довести – там Степаныч уже ждал, мы с ним опохмелиться договаривались.

Люська скрипнула зубами. Испуганно взглянув на нее, дядя Миша для храбрости махнул еще рюмашку, и продолжил:

– Она меня до скамейки довела, а сама ушла.

– Не представилась? Ничего не говорила? Подумайте, это важно, – вцепился Влад в бедного дядю Мишу, как клещ.

– Почему же не представилась? Я спросил: дочка, как зовут? А она – Виктория. Имя-то какое красивое – победа значит! Вот как.

Я молча таращила глаза, впервые в жизни понимая смысл выражения «находка для партизана».

– Ты сбрендил что ли? – взвилась Люська. И повернулась к Владу: – Ты ему не верь, видишь, человек упился совсем. Одиннадцать месяцев прошло, разве ж он через столько вспомнит чье-то лицо? Эй, пьяница, живо в комнату и на боковую! Никаких сил с тобой нет, надоел хуже горькой редьки!

Дядя Миша, вцепившись в бутылку, отчаянно замотал головой, и выкрикнул:

– А ну, хватит! У меня память на лица идеальная! Я всех помню, и девку эту тоже помню, вот как тебя!

– Цыц, – шикнула на него Люська, с легкостью схватила худосочного дядю Мишу за локоть и повела в комнату, на ходу сказав: – Уж извините, пойду спать его уложу. Напился, скотина эдакая.

Мы с Владом остались на кухне вдвоем. Я неловко крутила в руке вилку, а Влад, достав телефон, что-то записывал. Робко кашлянув, я спросила:

– И что это значит?

– Это значит, что вопросов гораздо больше, чем ответов, – раздраженно ответил Влад, и убрал телефон. – Скажи-ка, Марина, кто у вас тут соседи?

– На первом этаже магазин. Там владелец две квартиры выкупил, и открыл магазин с техникой. Вход с другой стороны, – отчиталась я. – На нашем этаже семейная пара живет, только они недавно квартиру купили. Где-то полгода, может, месяцев семь назад.

– А на третьем этаже?

– Там одна пустует – хозяйка умерла, а сын квартиру закрыл да в Москву жить уехал. Во второй алкаши живут.

– Давно?

– Да лет восемь, – пожала я плечами.

– А вы все в этой квартире с рождения проживаете?

– Мы с Люськой – да, а вот дядя Миша девять месяцев назад заселился.

– Это как? – не понял Влад, у которого, очевидно, не сошлись цифры. – Он же сказал, что уже в ноябре тут жил?

Я вздохнула и принялась объяснять:

– Дядя Миша с женой в другом месте жили. А когда Лена его выгнать собралась, встал вопрос о жилье. Комната, в которой дядя Миша сейчас живет, Люськина. Она эту комнату жене дяди Миши и продала. Но, пока сделка совершалась, дядя Миша там не жил. Иногда приходил переночевать, когда жена из старой квартиры выгоняла за пьянство, тогда вот и оставался. Девятого ноября так и вышло – он пенсию получил, захотел отметить, а дома – Ленка. Вот он сюда и пришел, со Степанычем они посидели, а к вечеру дядя Миша оклемался, да и к себе домой ушел. До января он на прежнем месте жил.

– Но периодически, когда жена его выгоняла, ночевал здесь? – уточнил Влад.

Я кивнула.

– Занятно, однако, – усмехнулся он. – А ты, значит, с детства тут живешь?

Я снова кивнула.

– Сколько лет тебе? – вдруг спросил Влад.

– Такое у девушек не спрашивают, – пискнула я.

– Не волнуйся, я за тобой ухаживать не собираюсь, – отрезал Влад.

А вот это обидно, между прочим. Вздохнув, я ответила:

– Двадцать пять мне.

– Двадцать пять, – повторил Влад. – Выглядишь моложе.

Я пожала плечами.

– Здоровый образ жизни творит чудеса.

– Ну-ну. Забавно, что Виктория пропала как раз десятого, – заговорил Влад. Я молча таращилась в стенку перед собой. – Ладно, что-то засиделся я.

Он поднялся, направившись в прихожую, я рысью последовала за ним. Обувшись, Влад натянул куртку и насмешливо махнул мне рукой:

– До скорого.

– Пока, – растерянно ответила я, закрывая за ним дверь.

– Ушел?

Люська, подкравшаяся ко мне сзади, что было удивительно при ее габаритах, напугала меня до смерти. Подпрыгнув, я выругалась, и ворчливо заметила:

– А ты сама не видела что ли? Ушел.

– Какой-то странный парень, – нахмурилась Люська, идя на кухню, чтобы убрать со стола. – Он вообще кто? На следователя не похож.

Я принялась помогать ей, параллельно рассуждая:

– Да не из полиции он, видно же. Зато мы его полное имя знаем. Завтра Лешке позвоню, попробую чего выяснить.

– Ты бы не лезла, – недовольно сказала Люська. – Пусть все своим чередом идет.

– Не буду.

– Ага, рассказывай мне тут, – хмыкнула подруга, и отобрала у меня тарелки. – Спать иди, утро вечера мудренее. Я сама тут все уберу.

Спорить с ней у меня желания не было, поэтому я быстро прошмыгнула в ванную, а оттуда – в свою комнату, где залезла в кровать и накрылась теплым одеялом. Хотелось полежать немного в тишине и подумать, но за день я так вымоталась, что, едва закрыв глаза, провалилась в глубокий сон.

Проснулась я с ощущением похмелья, хотя вчера не пила. На кухне обнаружилась сонная и хмурая Люська, сосредоточенно красящая правый глаз.

– Доброе утро, – зевнула я, оглядела пространство и поинтересовалась: – А где наш Брут?

– На работу ускакал, – фыркнула недовольная подруга, яростно запихнула щеточку в тюбик от туши, и повертела ей в разные стороны. – Тьфу ты, опять тушь закончилась.

– Ты бы поменьше ей мазалась, а то глаза скоро открыть не сможешь, – посоветовала я ей, включая чайник и выглядывая в окно.

Дядя Миша обнаружился на своем посту – мел двор. На эту должность он устроился пару месяцев назад, когда обнаружил, что жить на одну пенсию практически невозможно. С тех пор мой сосед исправно трудился на благо общества, летом махая метлой, а зимой – лопатой.

Чайник щелкнул. Налив себе кофе, я устроилась за столом, глядя, как Люська наводит обязательный марафет. Из дома без боевого макияжа она не выходила, полагая, что в любой момент может встретить свою судьбу в лице одинокого и обаятельного мужчины. Я ей всячески намекала, что тот самый мужчина может быть гораздо ближе, чем она думает, но Люська упорно отнекивалась и называла дядю Мишу «дармоедом» и «пьяницей».