Бесы ПЦУ: хроники киевского безбожия - Армен Сумбатович Гаспарян

Почему? Дело в том, что внутри российского общества бытовало убеждение, что, мол, это просто возня какая-то — Украина никуда не денется. Подумаешь, независимость — Беларусь тоже независимая, но с ней у нас союзное государство. И с Украиной тоже когда-нибудь будет. То есть на все сигналы, поступавшие с Украины, даже люди, которые жили там и были частью того социума, не обращали ровным счетом никакого внимания. Они были искренне и абсолютно убеждены, что с православной церковью ничего не случится. Самое страшное, что могло произойти, уже произошло, — церковные гонения двадцатого столетия. Но теперь-то демократия, свобода совести и религиозных убеждений… Но Филарет, грекокатолики, националисты продолжали свою деятельность. Все они оставались при своих интересах и, что немаловажно, не любили УПЦ — никто до конца не признавал ее независимость. В глазах что Филарета, что грекокатоликов, что националистов эта церковь была московская. Почему они так считали? Все просто: где издавалась церковная литература? В издательстве Московской патриархии. Кстати, когда с осени 2022 года начались обыски у священников, именно эта литература стала фигурировать как подрывная. Причем считалось, что через нее путинские спецслужбы якобы передавали тайные сигналы своим агентам в Украине. И это не шутка: каждый божий день я наблюдал, как Служба безопасности Украины (СБУ) отчитывается о проделанной работе и показывает, что именно было изъято: церковный календарь, Евангелие, Библия для детей и т. д. Если где-то указано «Московская патриархия» — все, больше никаких доказательств не надо. Эту стратегию СБУ позаимствовала у противников Украинской православной церкви. То, что раньше считалось проявлением абсолютного маргинализма, на тот момент (Майдан 2014) перестало быть таковым. Самые шовинистические взгляды, самая большая околесица, которую только можно было придумать, стали движущим фактом украинский политики.

Что такое Майдан? Многие, к сожалению, так до конца и не поняли. Украинцы называли его революцiя гiдностi (революция достоинства). Но что же такое революция? Любопытно, что даже люди моего поколения, которые росли в период, когда страна торжественно отмечала 70-летие Великой Октябрьской социалистической революции, не смогли уяснить, что революция предполагает полное разрушение прежних устоев. Она не опирается на старые нормы и договоренности — она их отметает. Почему-то в случае с УПЦ все, даже прихожане (они мне лично это говорили), искренне полагали, что до этого не дойдет. Дескать, власть будет избавляться от элементов, связанных с коммунистическим прошлым, — пострадает что-то русское, но в то же время советское. А вот Церковь останется как есть. Я одно время пытался им объяснять, что такое революция и что для УПЦ она ничем хорошим не закончится, но потом понял, что это бессмысленно. Люди были твердо убеждены, что с Украинской православной церковью ничего не случится. Можно было приводить самые разнообразные примеры, что я и делал в разных эфирах. И не только я — многие мои коллеги об этом говорили, но все это не давало ровным счетом никакого эффекта. А ведь проблема 1992 года не была решена: Филарет продолжал раскольническую деятельность, грекокатолики никуда не делись, националисты из опозиции вообще стали властью. То есть сложились все условия для начала кардинального решения вопроса с УПЦ.

К огромному сожалению, предупреждения не были услышаны. Напротив, все полагали, что в Украине очень авторитетное священноначалие, которое все держит под контролем, что нет абсолютно никаких поводов для волнения, а те, кто считает иначе, пытаются накликать на Церковь беду. На какое-то время тема УПЦ вообще ушла из российских СМИ.

Вспомните, как Запад руками министров иностранных дел Германии и Польши «кинул» Януковича[9]. А ведь это очень символично: Украина как независимое государство начала свой путь с откровенного обмана русских людей: им обещали одно, а в результате они получили совсем другое. Годами бытовало мнение, что «кинули» русских только в Латвии и Эстонии, которым выдали паспорта неграждан. Но украинцы поступили с русскими похлеще, чем прибалты, потому что в Украине, в отличие от Латвии и Эстонии, с 2014 года русских будут убивать. Стоит ли удивляться, что УПЦ началась с клятвопреступления, куда ни посмотришь — все время будешь упираться в такие сюжеты.

Сейчас многие уже не помнят, но, когда начался Майдан Незалежности, досталось и Церкви: ее обвиняли в том, что она поддерживает власть, то есть Януковича, а не народ. Это очень серьезное обвинение. То, что этот народ был весьма своеобразным, на Майдане никого не интересовало. Да, священноначалие УПЦ тогда заявляло, что надо избежать раскола в обществе, не допустить кровопролития, как-то договориться, но никто уже слушать их не стал, потому что Майдан 2004 года, который был за 10 лет до революции гидности, показал, что власть будет у тех, кто громче всех кричит, а не у тех, кто пытается аккуратно сгладить углы.

Вернемся к истории с Филаретом (Денисенко). Несмотря на запрет в служении, он никуда не делся с политической или, если угодно, с религиозной орбиты Украины. Он как занимал там положенное ему место, так и продолжил занимать. Денисенко все это время яростно критиковал УПЦ, а она делала вид, что это неважно: с глаз долой — из сердца вон. С глаз долой — может быть, а вот из сердца вон — нет, потому что речь шла не о сердцах участников этих событий, а о сердцах украинцев. Теперь представьте себе украинского обывателя, который привык, что, с одной стороны, есть представители УПЦ, а с другой — обязательный при всех президентах Филарет, человек очень уважаемый, у которого чиновники просят благословения. Украинская православная церковь напрасно эту историю не довела до логического завершения. Мне могут возразить: «У них не было такой возможности». Пожалуй, с этим можно согласиться — действительно, такой возможности не было. Но возникает другой вопрос: а желание-то имелось?

Дьявол всегда кроется в мелочах. Судя по всему, не возникало и желания. Происходящее абсолютно всех устраивало — у каждого была своя ниша, каждый до поры до времени соблюдал паритет. Только Филарет был смертельно обижен на Украинскую православную церковь и ждал, когда представится возможность эту обиду утолить, а УПЦ искренне верила, что он на это не пойдет. Что было роковым заблуждением — одним из многих. Не говоря уже о том, что обычные православные граждане Украины такими мелочами никогда не интересовались. Я хорошо помню, как на одном из форумов соотечественников, году в 2012-м, у меня завязался разговор с делегатами с Украины, в том числе по поводу церкви. Они очень удивились, когда я рассказал им историю 1992 года, так как даже не подозревали, что Филарет совершил клятвопреступление. Выслушав, они сказали: «Господи,