Дочь пекаря - Сара Маккой

Шофер остановился перед банкетным залом на Гернакерштрассе.

– До чего же красиво, – сказала Элси.

Деревянный дом облепили балконы с резными сердечками; с разноцветных фресок глядели пастухи в кожаных штанах, разодетые баронессы и ангелы с распростертыми крылами. На каждом окне трепетали на альпийском ветру черно-красные флаги со свастикой. Каскады фонариков над снежной крышей подсвечивали ряд сосулек, будто на дом надели корону. Замерзшие карнизы – точно сахарные разводы на имбирном прянике. Сказочный пряничный домик из братьев Гримм.

– До чего же ты красива. – Йозеф положил ладонь ей на колено. Тепло его руки проникло сквозь габардиновый плащ и шифоновое платье.

Шофер распахнул дверь. На снегу лежала красная ковровая дорожка, чтобы гости не поскользнулись и не запачкали обувь. Йозеф помог Элси выбраться из автомобиля. Она поспешила выскочить, пряча ступни под расшитым кремовым подолом. Платье-то Йозеф ей купил, а вот подходящих туфель не нашлось. Пришлось занять у мамы ее лучшую пару – лодочки на ремешках. Элси полировала их полчаса, но они все равно выглядели ношеными.

Йозеф взял ее под руку.

– Не бойся, – успокоил он. – От твоего прекрасного немецкого личика все будут в восторге. Он тронул ее щеку пальцем в кожаной перчатке. У нее екнуло под ложечкой – так екало, когда брецелям было пора вон из печи. Но с брецелями она знала что делать: вынуть и поставить на окно остывать. А здесь не знала, хоть и оделась как кинозвезда. Элси глубоко вдохнула. Дымок сосновых дров наполнил ноздри. Глаза увлажнились. Огни слились, она сжала руку Йозефа, чтоб не упасть.

– Ничего, ничего, – он погладил ее руку. – Улыбнись.

Она улыбнулась.

Двери дома распахнулись, послышались скрипки. Швейцар взял у Элси плащ. В свете ламп стеклярус отбрасывал на Йозефа маленькие радуги.

– Хайль Гитлер, Йозеф! – приветствовал его коренастый мужчина с липкими объедками в жестких усах.

Сколько у него там еще дряни застряло, подумала Элси, скрывая отвращение.

– Кто это? – спросил мужчина.

– Позволь тебе представить фройляйн Элси Шмидт. – Йозеф щелкнул каблуками. – Майор полиции безопасности Гюнтер Кремер.

Элси кивнула:

– Очень приятно.

– Очаровательно. – Кремер повернулся к Йозефу и подмигнул.

– Мы с Гюнтером знаем друг друга много лет. Служил в моем отряде в Мюнхене. Фрау Кремер с тобой?

– Да, да. Где-то здесь. – Кремер махнул рукой через плечо. – Обсуждает свои оловянные ложки и тому подобный вздор. Выпьем?

Они пошли с Кремером по коридору: нацистские флаги, елки, засахаренные фрукты. Кремер разглагольствовал о вине, угощении, приглашенной элите. Элси не слушала, ее ошеломило окружающее великолепие. Все как в ее мечтах: роскошные бальные залы, праздничный вечер, точь-в-точь голливудский фильм из детства. Сердце колотилось. Ах этот желанный мир, куда ведет ее Йозеф, мир власти, престижа, эйфорического упоения! Люди и вещи – все пропитано роскошью, как клубничный торт – сиропом. Забыты доска и скалка, печь и зола; смыта с ладоней грязь монет и талонов на паек. Рядом с Йозефом Элси легко притвориться одной из них – принцессой Третьего рейха. Притвориться, что снаружи нет ни голода, ни страха.

Коридор вывел в огромный банкетный зал. Поперек зала стояли длинные белые столы, у каждого четвертого стула – серебряные канделябры. Струнный квартет на возвышении дружно водил смычками туда-сюда. Медленно, как детальки часового механизма, кружили танцующие пары. Мужчины в эсэсовской форме складывались в узор из черных мундиров и красных нарукавных повязок. Женщины дополняли пейзаж трепещущими тенями платьев, сливовых и персиковых, апельсиновых и огуречных – урожай юности и зрелости.

Сочная брюнетка в пурпурном плиссированном платье осмотрела Элси с головы до ног, задержавшись на носках туфель. Элси проследила за ее взглядом и поспешно спрятала мамину обувку под платье. Подошел официант с подносом светлых пузырящихся фужеров. Йозеф подал фужер Элси:

– Ну вот. Я держу слово. Только осторожнее. Как оно подействует, можно понять, только когда попробуешь.

Шампанское. Элси проглотила слюну. Кинозвездам на экране оно кружит голову с полглотка. Пусть и Элси вскружит, как в сказке. Любуясь, она взяла бокал. Никогда не знала, какого оно цвета, оказывается, светлое золото, точно зрелые колосья пшеницы. Наверное, сладкое, как мед, и сытное, как хлеб. Элси облизнула губы и отпила.

Рот больно щипануло колкими пузырьками. Сухой брют. Полон рот разведенных в воде дрожжей. Элси сглотнула, чтоб не выплюнуть напиток обратно в фужер, но не успела скрыть гримасу.

Йозеф засмеялся:

– Привыкнешь.

– Давай еще глоток, потом еще. Если не понравится и с третьего, я допью. – Кремер хмыкнул. На тучном брюхе затрещали пуговицы.

Против своей воли Элси вспомнила мамин совет и выдавила жалкий смешок. В конце концов, это товарищ Йозефа. Ей хотелось ему понравиться. Она последовала совету Кремера и принялась глотать, стараясь допить побыстрее.

– Прозит! Стойкая у тебя фройляйн, Йозеф, – сказал Кремер. – Давайте станцуем, а Йозеф тем времени добудет вам еще.

Элси поймала взгляд Йозефа.

– Я не очень хорошо танцую, – сказала она.

– Ничего. – Кремер взял ее под локоть и повел к танцполу. – Я медленно.

Он притиснул ее к себе, одну руку положил ей на талию, другой сжал пальцы в перчатке. Его жесткий мундир вминал стеклярус платья ей в кожу тысячей маленьких иголок.

Элси глянула на Йозефа через плечо. Тот улыбнулся, отсалютовал ей пустым бокалом. Когда он отвернулся, чтобы позвать официанта, рука Кремера скользнула по шифону ниже спины.

Элси отпрянула. Щеки вспыхнули.

– Герр Кремер!

Он схватил ее за руку и дернул к себе:

– Тихо! Это званый вечер. Не надо сцен, фройляйн. – Он оскалился и закружил ее в толпе. – Я хотел поговорить с вами приватно. Видите ли, некоторым кажется странным, что человек с положением Йозефа ухаживает за необразованной дочерью простого пекаря, в то время как есть девушки получше, включая вашу сестру.

Она поморщилась при намеке на ее школьные успехи. Гейзель окончила гимназию одной из лучших, Элси же ограничилась хауптшуле, да и там не доучилась: после восьмого класса уже работала в пекарне целыми днями. Хотя она видела майора Кремера впервые, он слишком осведомлен о ней и ее семье.

– В наши дни вокруг столько шпионов. Красивое новое личико всем подозрительно. – Он сунулся совсем близко и вгляделся ей в лицо, обдав горячим тухлым дыханием.

Элси резко отвернулась:

– Моя семья знакома с Йозефом много лет.

– Да, но откуда мне знать, сколько секретов ты успела передать врагу.

– Я не шпионка! – прошипела она. – Мой отец печет хлеб для штаба партии в Гармише. Моя сестра в Программе Лебенсборн.