Однажды в Челябинске. Книга первая - Петр Анатольевич Елизаров

для аферы, Данил успокоился и отправил заветную бутылку ждать наступления пятницы в холодильник. Однако бутылка из затемненного стекла оказалась не такой простой, какой ее задумывали. Ведомая хитроумной судьбой она запустит череду последующих необратимых событий.

Казалось бы, что может случиться?

***

А случилась спустя несколько дней самая обыкновенная домработница по имени Гульназ. Она работает в доме Озеровых с незапамятных времен, дело свое знает, все обязанности выполняет усердно, качественно и в срок.

Очередной самый обыкновенный день ничего особо нового не предвещал — каждый день в жизни Гульназ схож с предыдущим. В большом богатом доме, который она знает вдоль и поперек, практически ежедневно должна проходить тщательная уборка, напоминающая генеральную по многим аспектам. Причем все должно быть убрано, а Гульназ должна бесследно испариться к возращению жильцов, поэтому она всегда следует заранее намеченному плану.

В тот день в него входила помывка холодильника. Гульназ решила заняться этим после полудня — она уже достаточно натрудилась, а высоченная махина так присосала к себе дверь, что Гульназ своими тоненькими ручками не смогла отворить ее с первого раза. Даже не задумываясь о каких-либо последствиях, она схватилась за ручку двумя руками и дернула ее на себя. Отворила так резко, как порыв ветра бросает в сторону неприкрытую калитку, бьющую по забору, словно музыкант по тарелкам. Холодильник распахнулся, и со средней полки на дверце в мгновение ока со свистом спикировала заветная бутылка виски «Jack Daniel’s». Этот полет, который никак нельзя было остановить, совершенно вывел из равновесия видавшую виды тетушку. Гульназ зажмурила глаза и поджала ручки как парализованный от испуга сурок, которого вот-вот прошьет охотничья пуля.

Звенящий треск.

Мир перевернулся в ее глазах. Хлипкая бутылка приземлилась на пол и раскрошилась. Одна лишь этикетка сдерживала передний бок бутылки от полного разрушения. А помещенная в нее жидкость устроила на полу грандиозный рисунок всплеска, окропив как мебель вокруг, так и саму Гульназ по щиколотки. У нее не было сил лицезреть сей кошмар, который она сотворила, наверное, впервые в жизни что-либо испортив. Обездвиженная Гульназ опомнилась только тогда, когда заметила, что жидкость из бутылки стала стремительно растекаться по полу, грозив заполнить все ближайшие стыки между напольной плиткой и попасть под кухонный гарнитур.

Домработница принялась с усердием заметать и замывать следы непреднамеренных разрушений, попутно соображая, что нужно сделать, чтобы никто ничего не заметил. Времени до возращения хозяев не так уж и много. «За это и выгнать могут — как пить дать!» — женщина уже подсчитала ущерб в денежном эквиваленте — без сомнений он ударит по ее и без того пустому из-за предновогодних трат кошельку. Но должно хватить (впритык).

Душок образовался на всю кухню. Она вытерла разлившуюся жидкость тряпкой, выжимая ее над ведром. Аккуратно сложила осколки в мусорный пакет. Туда полетела и влажная благоухающая тряпка. Протерла полы, вытерла подтеки на гарнитуре. Побрызгала освежителем. Поглядела недовольно на пол. Еще раз помыла его с чистящим средством посильнее. Прикатила пылесос и хорошенько прошлась им по углам и прочим закуткам кухни, ибо маленькие незаметные осколки разлетелись повсюду. Если их не собрать, то они обязательно вопьются кому-нибудь в пятку. Отдышавшись, она оценила дважды вымытую кухню: визуально нареканий нет, но вот если открыть холодильник, то в нем кое-чего не достает. Гульназ на всех ветрах бросилась в ближайший винно-водочный. По дороге избавилась от стекла и тряпки: «Пусть бомжи выжмут из нее немного — будет, чем отметить Новый год», — успокаивала себя домработница, ведь если не успеет вернуться, то все пропало. Она металась по магазину, разыскивая нужную бутылку, то и дело напрягая свою не совсем фотографическую память на этикетку, черную и с белыми витыми буквами. Нашла и приобрела — едва не расплакалась, когда лишилась парочки хрустящих купюр, отложенных на провизию и подарок самой себе к грядущим праздникам.

Гульназ успокоилась окончательно (как и Даня ранее), когда поставила новую бутылку на место ее предшественницы в холодильнике, и уселась за стол, ликуя, что успела.

Женщина и вообразить себе не могла, как много завязано на предыдущей бутылке. Они с новой идентичны только внешне, но у той внутри был просто чай, ныне подмененный обратно на настоящий алкоголь. Что ж, последствия будут намного серьезнее, чем банальный выговор за неаккуратность. На волоске повисли нормальная жизнь, достоинство, честь и репутация человека, его здоровье, которое вряд ли выдержит убойную дозу чистого вискаря внутрь. Она никак не могла знать всего этого. К тому же Гульназ больно и не разбирается, какой должен быть запах у виски, а какой — у бутылочного чая.

Впрочем, она закончила свое бдение и вскоре покинула дом, довольная тем, что никто ничего не заметил. Прямо-таки идеальное преступление вышло. Однако улыбка сошла с ее лица, когда она поняла, что кошелек практически пуст и на что-то нужно жить дальше, а до получки еще целых полмесяца.

История вторая. «Приезд»

Среда, 14 декабря 2011 года, вечер.

Тренер юниорской хоккейной команды «Магнитка-95» Виталий Николаевич Степанчук сидел за своим столом в тренерской, похожей на подсобку комиссионного магазина. Я же, водя ручкой по бумаге, что-то устало объяснял, сидя напротив. Приходилось лицезреть недовольную гримасу тренера ежедневно. Казалось, что в ней сосредоточена вся вселенская злоба.

Коуч был человеком с отталкивающей наружностью — сразу видно, что он не любит церемониться, а сразу посылает: поглубже и подальше. Степанчук с легкостью мог обложить любого попавшего под горячую руку человека так, что тот под землю провалится и в другом полушарии вылетит. Никто и не видел Виталия Николаевича в ином состоянии. При любом взаимодействии с тренером всем хотелось, стиснув зубы, просто (ради всего святого) пережить столь неприятные секунды. Но я неведомым образом нашел с ним общий язык. Ох, какая же это тонкая грань: шажок на миллиметр в сторону — сразу же очередь снарядов из зенитки прямо промеж глаз. Благо со мной он еще как-то пытается сдерживаться. А вот что касается хоккеистов… Их-то Степанчук из игры в игру, с тренировки на тренировку (в том числе и с моей подачи) без остановки трет как грязные портки об стиральную доску. Настаивает, что и мне тоже стоит присоединиться и не противодействовать, никого не оправдывая. Он уверен в себе и в собственной правоте, решителен; внешне в меру упитанный, седой.

— …А вот здесь отражены броски каждого за последние игры, количество силовых тоже, — вещал я, перекладывая бумаги. — По поводу тренировок: количество выполненных упражнений и потраченного времени также здесь есть. Пофамильно.

— Угу, —