Август - Кнут Гамсун

— Это как же так?

Август растолковывает:

— Деньги меня меньше всего беспокоят. Если представить в банк смету, они нам дадут денег, я всё обговорил с капитанами рыболовецких судов в заливе, они подпишутся, а другие банки наверняка войдут компаньонами в наш банк, так что перспективы у нас самые благоприятные. И по чести говоря: разве это плохая идея, чтобы управа взяла кредит в банке? Вот ты, Йоаким, ты же староста, что ты думаешь по этому поводу?

Йоаким с величайшей серьёзностью:

— Тут есть о чём порассуждать.

Каролус тоже не пожелал оставаться в тени, он одобрительно кивнул насчёт того, что селение может взять кредит в банке.

— Всякий раз, когда ты приезжаешь, ты что-нибудь да придумаешь, — уважительно говорят люди Августу.

Как будто банк и фабрика по переработке рыбы — дело уже решённое.

Август надувается от важности.

— Я немало поездил по нашей благословенной земле, — говорит он. — Но сейчас я в первую очередь думаю о другом: почему это у вас в Поллене до сих пор нет почты?

— А ведь и правда, — говорит народ, — нет у нас почты.

— Нету, нету, вот ящик почтовый у нас есть, а почты нет.

— Нет у нас почты, жалость-то какая, нет у нас почты.

— Эй, Теодор, заткнись! — выкрикнул кто-то, решив, что слышит голос Теодора.

— А это вовсе и не Теодор! — доносится из сумерек.

— Теодор отправился на юг с закладным письмом.

— Ха-ха-ха!

Всеобщее веселье.

Йоаким привстал с места; в гостиной уже стемнело, и сами переговоры пошли не по тому пути, и кое-кто среди молодёжи начал щипать и щекотать друг друга, раздались крики. Комната медленно пустела.

А Каролус продолжал сидеть. Он сказал:

— Однажды, в своё время, — он имел в виду то время, когда был старостой, — я переговорил с влиятельными людьми из Верхнего Поллена насчёт почты, но они не пожелали участвовать. Это были пастор, и ленсман[1], и доктор, но ведь у них и так есть почта перед самой дверью.

Август задумался над его словами. И вдруг все услышали, как он щёлкнул пальцами и воскликнул:

— Значит, почту надо ставить здесь! Какое нам дело до влиятельных людей из Верхнего Поллена, мы сами займёмся этим, вся округа, каждый взрослый человек! Ты, Йоаким, напиши подробный документ, а я буду ходить из дома в дом и собирать подписи, можешь не беспокоиться. — Он прервал свою речь, дожидаясь, что ответит Йоаким.

А Йоаким вдруг и сам увлёкся, план хорош, если все возьмутся, может, и выйдет. И потому он осторожно сказал:

— Вполне возможно.

Август оживился:

— Неудачи не будет, благослови тебя Бог! Сюда каждый год наверняка приходит сельдь, что же, прикажете капитанам и матросам идти целую милю, только чтобы опустить письмо в ящик? Я просто сам себя готов оттаскать за волосы. А к тому же неужто вся наша округа, неужто полленцы никогда не пишут писем, неужто ты сам никогда не пишешь начальству и королю какие-нибудь отчёты? Подумай как следует.

Пришлось Йоакиму согласиться с Августом.

— А Поулине у нас будет заведовать почтой, — сообщил Август, тем самым включив и её.

Всё вышло, как и хотел Август. Староста Йоаким в письменном виде изложил, как у них обстоят дела с почтой, Август же без устали ходил по селению и собирал подписи. Он не был особенно придирчив, поэтому иногда на листе оказывались подписи несовершеннолетних, но, когда Йоаким указал ему на это обстоятельство, Август посмотрел на него невинным взглядом и в своё оправдание сказал, что давно здесь не был, а потому не всех и знает. Хуже, конечно, было, когда на листе оказывались подписи покойников. Например, Август должен был побывать у Юсефине из Клейвы, чтобы заручиться и её подписью, но добраться к Юсефине можно было только на лодке, а лодки у него под рукой не оказалось. Поэтому Август, полагая, что и Юсефине не захочет остаться в стороне, ничтоже сумняшеся сам вывел её подпись.

А вечером того же дня он узнал, что Юсефине давно умерла.

— То есть как это умерла? — вскричал Август. — С чего вдруг?

— Чего не знаю, того не знаю, — отвечал Йоаким, — но только придётся тебе её вычеркнуть.

Август:

— Хорошо, я подумаю. Она была такая живая и деятельная, да только заикнись я об этом, она бы наверняка подписалась.

Йоаким просмотрел подписной лист и обнаружил в нём много неточностей: помимо покойников там расписались и люди, которые уехали много лет назад, люди, которых в своё время Август знал, а потому и вписал по собственному усмотрению, среди них был и Эдеварт, старший брат Йоакима, и жена его Лувисе Магрете тоже.

— Зря ты их вписал, — сказал Йоаким.

— Почему зря? Может, они объявятся здесь через недельку-другую. Я жду ответа из всех американских консульств. Отдай мне список, — завершил он, чтобы помешать Йоакиму дочитать до конца.

Вдруг Йоаким вздрогнул и закричал:

— Отец! — Да, да, его умерший отец тоже здесь присутствовал.

Август принялся извиняться и объяснять. Тут-де нет никакого греха, он просто не мог не записать отца старосты, ничего тут такого нет.

У Йоакима прямо язык отнялся.

Август начал его увещать:

— Я хорошо знал твоего отца, это был богобоязненный и честный человек, он бы первым поставил свою подпись.

Но тут Йоаким, человек вспыльчивый, даже побледнел от злости: этот псих, этот бессовестный Август ни перед чем не останавливается, он погубит всё дело своими фальшивками. Эти подписи мёртвых и отсутствующих людей легко обнаружить по результатам последней переписи.

Йоаким беспомощно огляделся, ища глазами ручку и чернильницу. Чернильница и впрямь стояла, где положено, зато ручка своевременно перекочевала в карман Августа.

— Это куда ж подевалась ручка? -— загремел Йоаким.

— Ручка? — переспросил Август, изображая живейшую готовность помочь. Потом вдруг переменил интонацию и обиженно спросил: — Ты хочешь вычеркнуть родного отца? Не желаешь своему отцу покоя в могиле?

Йоаким в бешенстве забыл всё, он мог бы в клочья разорвать подписной лист, уничтожить его, но он слишком разозлился и потому плохо соображал, он просто швырнул лист в лицо Августу и ушёл, не сказав ни слова...

Впрочем, Август был не просто авантюристом и обманщиком. Он был наделён и другими свойствами. Поэтому он совершил нечто вполне разумное и полезное: обратился к шкиперам, стоявшим в заливе, и сочинил от их имени убедительную жалобу на состояние почтового обслуживания в Поллене. Эта жалоба, подписанная всеми шкиперами, всеми матросами и даже теми, кого здесь давно не было, выглядела очень убедительно и должна была подействовать на Йоакима. Август взял всё дело в свои руки, он пошёл с тяжёлым конвертом в Верхний Поллен и сдал его там на почту.