Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу

Голоса звучали гневно и неразборчиво, как на базаре. Слова гулким эхом разносились по залу. Ничуть не смущенный тем, что его не заметили, Цзянь ворвался в Зал просвещенных мыслей вместе с Хораши и Ригой. Только когда он подошел к спорящим почти вплотную, на него наконец обратили внимание.

Простолюдинка, которая вмешалась в учебный бой, стояла в кругу и отругивалась. Увидев Цзяня, она ткнула пальцем ему через плечо и поинтересовалась:

— Во имя юбок Королевы, это еще что такое?

Цзянь вспыхнул от негодования. Он не привык к таким приветствиям.

— Да как ты смеешь… ты обращаешься к…

Под взглядом этой женщины слова застряли у него в горле.

— Я не о тебе, а о них, — и она снова указала ему за плечо.

Цзянь непокорно вздернул подбородок:

— Это мои прислужники. Они исполняют мои приказы и заботятся о моих удо…

— Вон. Вы распущены.

Цзянь не собирался сдаваться так легко.

— Но они мне необходимы!

— Сейчас же вон!

Бедные слуги затоптались, не зная, кому повиноваться, и пытаясь спрятаться друг за друга. Наконец, к огромной досаде Цзяня, они приняли сторону этой громкоголосой простолюдинки. Девочка-виночерпий, заливаясь слезами, приблизилась к Цзяню, с поклоном протянула ему кубок и поспешно вышла. Остальные последовали за ней. Хораши и Рига, верные стражи, с вызовом сложили руки на груди и остались стоять.

Женщина вновь взглянула на Фаару.

— Что и подтверждает мою правоту!

Фаару встал между Цзянем и незнакомкой.

— Великий спаситель народов Чжун, позвольте представить вам мастера Линь Тайши из школы Шепчущих Ветров семьи Чжан. Фамильный стиль…

— Довольно, Фаару, — перебила та, не сводя глаз с Цзяня.

— Это просто возмутительно, дядя, — в присутствии Фаару Цзяню стало спокойнее. — Мои занятия крайне важны, в них не вправе вмешиваться какие-то простолюдины…

Голос Цзяня оборвался. Юноша впервые заметил тяжелое молчание остальных. На лицах присутствующих было мало радости. Ван как будто собирался в бой. Синсин казался смертельно обиженным, Сун громко шмыгал носом, словно сдерживал слезы. Единственным человеком, не выказывавшим ни горя, ни гнева, была эта самая Линь Тайши. Кто она такая? Кто вообще слышал о мастере, не желающем перечислять своих предков? Наставники в первую очередь заставили Цзяня вызубрить их родословную, когда взялись за его обучение. Разве она не гордится своим происхождением?

Цзянь заставил себя посмотреть ей в лицо — и отвел глаза, как только их взгляды столкнулись. Он поймал себя на том, что внимательно изучает собственные ноги.

— Мастер Линь… — промямлил он.

Он вновь попытался взглянуть женщине в лицо, но эти глаза… И во второй раз Цзянь уперся взглядом в пол, а затем посмотрел на своих сторонников.

— Наставники, в чем дело?

Нинчжу сложил руки на груди.

— Мастер Линь полагает, что мы скверно вас обучаем.

— Она считает, что мы — люди, посвятившие вам жизнь, — не нужны здесь, — добавил Сун.

— Она утверждает, будто мы плохие и никчемные наставники, — сказал Хили.

— Она посмела обвинить меня в мошенничестве! — подхватил Чан.

— Ну, ну, — вмешался Фаару. — Я уверен, госпожа посланница не это имела в виду…

Тайши усмехнулась:

— О нет. Именно это. Вы, самозванцы и подхалимы, позорите свое звание и положение.

Услышав это, мастера взорвались. Молчали только Тайши и Фаару, которому явно было неловко и боязно. А вот Тайши, казалось, скучала. Она достала из кармана персик и надкусила его.

— Ну, ну, — повторил Фаару, размахивая руками в тщетной попытке всех успокоить. — Давайте соблюдать правила приличия!

— Она сказала мне в глаза, что я купил свое звание! — воскликнул Синсин.

— Когда вы разорили школу мастера Чэня, а потом заняли его место… — начал было Ван.

— Как вы смеете! Школа законно перешла в мои руки!

Наставники набросились друг на друга так, что их чуть не пришлось разнимать. Все мастера потрясали кулаками и уверяли, что именно их умения необходимы в войне против орд Катуа.

— А если Цзяню придется сражаться с конниками? Стиль моей семьи — владение копьем! У Хана больше конных воинов, чем звезд на небе!

— А если он столкнется с лучниками? Я обучаю своих подопечных ловить стрелы на лету!

Цзянь кивал всем по очереди. Каждый из наставников играл особую роль в его обучении. Без них он не достиг бы таких высот.

— Сами видите, госпожа посланница, — произнес Фаару. — Вот почему я собрал столь разных наставников со всех концов земли. Наш Предреченный герой будет готов к любым неожиданностям.

Тайши бросила косточку от персика через плечо, вытерла пальцы о свое крестьянское платье и вскинула руку, приказывая мастерам молчать. Никто не послушался — и тогда она рявкнула так, что по залу словно гром раскатился:

— Тихо!

Зычное эхо повисло в воздухе, и от одного присутствия этой женщины у Цзяня волосы встали дыбом. Она устремила на него стальной взгляд и произнесла резко и властно:

— Покажи мне кулак, мальчик.

Да как она смеет? Никому не позволено обращаться к нему «мальчик». Она что, не знает, кто он такой? Но Цзянь не стал спорить. Он послушно поднял руку и сложил пальцы. Несомненно, это была просьба с подвохом. Цзянь уверенно заговорил:

— Есть разные типы кулаков в зависимости от семейного стиля.

Он сжал кулак и изогнул запястье.

— Это круглый кулак в стиле Ван.

Краем глаза он заметил, как Ван одобрительно кивнул: мастеру понравилось, что его имя назвали первым.

Цзянь сжал кулак слегка наискось.

— Режущий удар в стиле Чан.

Он выдвинул костяшку указательного пальца.

— Обезьяний кулак. Хили.

Он повернул кулак костяшками вверх.

— Кулак-нож. Стиль Бай.

Разжал ладонь.

— Неудержимый рубящий удар. Стиль Синсин.

Ван фыркнул:

— Это вообще не кулак.

И два наставника опять сцепились.

Цзянь покраснел. Такие ссоры происходили часто, но, как правило, за закрытыми дверьми. Ван и Синсин были для него все равно что дядюшки. Он продолжал, согнув пальцы, как когти:

— Орлиный кулак. Стиль Луда…

Тайши подняла руку.

— Довольно. Покажи мне защиту.

Цзянь повиновался. На сей раз он начал со стиля мастера Нинчжу, поскольку не успел продемонстрировать прямой удар кулаком в стиле Нин. Он скрестил запястья.