Шерлок Холмс. Дыхание бога - Гай Адамс

— Что во мне такого интересного? — спросил я у одного джентльмена.

Это был старик со слезящимися глазами и жутким запахом перегара изо рта. Старик улыбнулся, и в его мутных глазах вспыхнула искра. О, я узнал этот насмешливый взгляд, — взгляд существа из потустороннего мира!.. Такими глазами на меня смотрела маленькая Эльза.

— Я вижу тебя, — прошептал я. — Я вижу тебя, и я тебя вызываю!..

Чтобы продемонстрировать мне, как я его забавляю, существо вдруг завладело лёгкими всех, кто был на той улице, и начало смеяться. Меня окружал смех взрослых и детей, — смех, похожий и на старческое кудахтанье, и на тоненькое хихиканье малышей… Разворачивалось самое жуткое инфернальное представление в моей жизни, и я уже не сомневался: моё время пришло.

— Остерегайся Дыхания Бога! — хором завопили люди, окружавшие меня со всех сторон.

Оглядевшись, я увидел лица в окнах и в дверях домов и в ужасе подумал о том, насколько широко могла распространиться эта дьявольская зараза.

— Потому что когда Он начнёт дышать, — завывали отовсюду голоса, — то заберёт твою душу…

У меня сдали нервы, и я побежал через толпу, расталкивая всех на своём пути; а они смеялись мне вслед. Я выскочил на дорогу в надежде, что удача пошлёт мне пустой кеб и я вырвусь из этого кромешного ада. Мой спаситель появился прямо передо мной.

— Берегись! — крикнул молодой парень и придержал свою лошадь. — Под колёса угодишь!

— Спасибо! — проговорил я невпопад, будучи несказанно рад услышать в этом дьявольском хоре голос отдельного человека.

Быстро забравшись в кеб, я попросил кучера отвезти меня домой.

— Да… душераздирающая история. — Холмс уселся и свесил ноги с кушетки. — Но я всё никак не могу понять причину вашего прихода.

— Я подумал, что, поскольку ваше имя было упомянуто в числе трёх других, вы захотите, чтобы вас предупредили об этом, — ответил Сайленс.

— Предупредили? — Холмс пожал плечами. — О чём? Я не усмотрел в вашем рассказе никакой угрозы, разве что угрозу повышенного внимания масс. Но, боюсь, благодаря моему другу Ватсону и его плодотворному перу я уже успел к этому привыкнуть.

— Вы — объект внимания не только читающей публики, — горячо возразил Сайленс. — Всё намного серьёзнее, если ваше имя на устах у демонов.

— Видите ли, доктор, дело в том, что я… не верю в демонов.

— Зато они верят в вас, — сказал Сайленс и встал. — Что ж, с вашей помощью или без неё, но я намерен и дальше заниматься этим делом. На случай если вы сочтёте необходимым продолжить этот разговор, у вас есть моя карточка.

— Или на случай, если потребуется изгнать злых духов из нашей домохозяйки.

Впервые за время своего визита наш гость проявил признаки нетерпения. Он стукнул металлическим наконечником трости по полу:

Ваша шутка неуместна, Холмс! Я уважаю вас как мастера в избранной вами области, и с вашей стороны было бы вежливо ответить мне тем же. Это дело касается тёмных сил, и, хотите вы или нет, оно касается и вас.

— Время покажет, — заметил Холмс. — А пока благодарю вас за проявленное беспокойство.

Он подошёл к столу для химических опытов и взялся готовить очередную смесь, давая понять: аудиенция закончена. Я подхватился, неловко пожал нашему гостю руку и проводил его к парадной двери.

Вернувшись, я застал Холмса за любимым занятием. Всё внимание моего друга было поглощено булькающими химикатами и шипением бунзеновской горелки.

— Это невежливо, Холмс, — сказал я. — Даже для вас.

Холмс пожал плечами:

— Какое мне до этого дело? Вежливость — это неестественный способ поведения, которым пользуются, чтобы скрыть правду. Вежливые манеры не идут на пользу детективу.

Я взял утреннюю газету и предоставил Холмсу заниматься исследованиями. Когда он в дурном настроении, общаться с ним бессмысленно.

Однако через несколько минут я был вынужден нарушить молчание:

— Холмс, какие три имени называл Сайленс?

Холмс, не отрываясь от своих опытов, проговорил:

— Хилари Де Монфор, владетель Боулскина и ваш покорный слуга. А что, друг мой, вы тоже желаете меня предостеречь?

— Всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете, — сказал я, развернул газету и процитировал одну из заметок: — «Молодой представитель высшего общества обнаружен мёртвым при весьма загадочных обстоятельствах».

Я бросил газету Холмсу. Он начал читать, одновременно помешивая бледно-розовую смесь, которая пенилась в реторте:

— «Сегодня утром на Гросвенор-сквер был найден мёртвым Хилари Де Монфор, сын достопочтенного лорда Габриеля Де Монфора. Полиция хранит молчание, но свидетель сообщил, что тело было найдено… — тут Холмс приподнял одну бровь, — в чрезвычайно пугающем состоянии».

Холмс отбросил газету в мою сторону.

— Боже, избавь меня от языка газет. Они претендуют на то, что им есть что сказать, но не сообщают ничего, имеющего отношение к фактам.

— Возможно, нам удастся обнаружить факты в блокноте инспектора Грегсона? — предположил я. — Если бы вы дочитали статью до конца, вы бы узнали, что дело ведёт он.

— Грегсон?

Холмс одобрительно улыбнулся: он симпатизировал инспектору, как, впрочем, любому представителю этой профессии. Должен сказать, однажды он зашёл в своей симпатии так далеко, что назвал инспектора Грегсона самым умным в Скотленд-Ярде.

— Что ж, возможно, нам всё-таки стоит нанять кеб.

— Как вы думаете, что это значит? — спросил я. — Доктор Сайленс упоминал имя этого молодого человека…

— Это означает, что многоуважаемый доктор хотел пробудить моё любопытство.

Холмс выключил горелку, внимательно посмотрел на приготовленный им кипящий раствор, потом встал, надел пиджак и добавил:

— И он в этом преуспел.

Мы взяли кеб до Скотленд-Ярда. Грегсон, как всегда, был рад нас принять.

— Спасибо, что отвлекли меня от скучной работы, джентльмены. — Он указал на заваленный бланками и бумагами стол. — Честно говоря, дело, которым вы интересуетесь, такое странное, что я буду рад любым предположениям с вашей стороны. Просто не знаю, как к нему подступиться.

Инспектор перешёл к детальному рассказу о последних часах жизни Де Монфора. Холмс внимательно слушал, а я делал записи.

— Действительно необычное дело, — согласился мой друг, — и вторая необъяснимая история за сегодня. — Он взглянул в мою сторону и едва заметно усмехнулся. — Но коль скоро Ватсон намерен поведать об этом своим читателям, объяснение необъяснимого становится нашей главной задачей. Нам, вероятно, не позволят взглянуть на тело?