Инверсия жизни - Макс Максимов

что, ты не Юрец, что ли?

Учитель подошел к Петрову на расстояние шага.

– Я для тебя Юрий Эдуардович, ясно?! – злобно выпалил Облаков так, что забрызгал Петрова слюной.

– А какая мне разница? Если меня все равно отчисляют! – Петров махнул рукой на преподавателя, а потом вытер лоб.

– Был бы у тебя отец нормальный, – ехидно начала Настя, – он бы тебя воспитал как надо, а так получилось… не пойми что. Некому тебе было ремня дать как следует!

– Ты рот свой закрой! – Петров направился в сторону Насти, но Облаков задержал Сашку.

– Против генов не попрешь, – ухмыльнулась Настя.

– Ты отца моего не трожь, шалава!

– А то что?! Если б он не пил как проклятый, то следил бы за тобой! – девушка продолжала провокацию.

– Сука! – Петров был в ярости.

– Импотент! – Настя – тоже.

– Импотент?! Я импотент?! Ты чего несешь?! Сама меня отшивала вечно! Хотя нет, был один раз за год, когда ты что-то предложила. В лифте тогда, помнишь? Катька вон в лифте как-то… и мне хоте-елось бы… – кривлялся Петров, передразнивая Настю. – Помнишь, что было в лифте?! Давай ты сзади, Сашенька…

– Быстро перестаньте! – Облакова было еле слышно.

– Ах ты тварь! – У Насти аж затряслись руки. – Трепло дешевое! Я вот про тебя ничего не рассказывала!

– А тебе и нечего сказать, дура!

– Да? Нечего?! А как я тебя будила на даче у Буравлева, когда ты перепил и обоссался? Все трезвые были, один ты нажрался там!

– Не было такого!

– Было!

– Иди подмышки побрей, уродка!

– Ой, один раз летом щетину заметил, теперь ходишь всем болтаешь! Обоссанец! Трепло!

– Так! – крикнул Юрий Эдуардович. – А ну замолчали! Что вы тут устроили?!

– Отпусти меня! – Сашка пытался отпихнуть от себя Облакова.

Никто не понял, какие синапсы замкнулись у Лёни в мозгу, когда он произнес:

– Волосы под мышками – это обычное дело.

– Уйди отсюда! – Настя оттолкнула Дарвина. – Нет у меня там никаких волос!

– Да что же вы за люди-то такие! – Юрий Эдуардович из последних сил держал брыкающегося Петрова.

Неожиданно в квартире одного из домов напротив школы раздался взрыв. Грохот остудил пыл беснующихся Петрова и Насти. Все четыре участника уличной разборки замерли, глядя через решетку забора на дым, валящий из квартиры третьего этажа. Несколькими этажами выше распахнулось окно, и оттуда высунулась женщина. Она посмотрела вниз, а спустя секунду перевесилась через подоконник и осталась в таком положении, балансируя между жизнью и смертью. В этот момент случилось несколько автомобильных аварий лоб в лоб напротив Петрова и компании. Кто-то выпрыгнул с балкона последнего этажа пятиэтажки, но увидеть завершение падения человека никто не успел – на улице резко потемнело.

Только пятно солнечного диска бледнело на черном небосводе, напоминая свет в конце тоннеля.

– Все живы?! – нервно произнес Облаков.

– Да, – ответил Лёня, пытаясь нащупать хоть кого-то во тьме. Он нащупал живот Юрия Эдуардовича. Учитель схватил Лёню за кисть.

– Настя, Саша, вы тут?

– Да, – произнесла девушка, разводя руками во тьме. Через мгновение Дарвин всхлипнул.

– Это я, – сказала Настя и взяла Лёню под руку.

Где-то прогремело еще несколько взрывов, похожих на утечку газа. Периодически с разных сторон доносились крики людей.

– Мы ослепли? – спросил Петров.

– Не похоже, – ответил Облаков, – вон солнце.

Все уставились на желтый круг в небе, который ничего не освещал. В некоторых домах горели квадраты света, сочившегося сквозь окна.

– Главное, не паникуйте, – произнес учитель.

– Никто и не паникует, – сказал Петров.

– Я паникую, – еле слышно простонал Дарвин, – только я тихо паникую.

– Не паниковать? Там кто-то из окна выбросился. Что вообще происходит? – дрожащим голосом произнесла Настя.

По телу Петрова пробежал озноб. Парню показалось, что на улице опускается температура.

– Сейчас я попробую посветить, – сказал Облаков.

Юрий Эдуардович достал из внутреннего кармана пиджака телефон и включил фонарик.

– Свет есть, но он почему-то не рассеивается, – произнес учитель.

Луч фонаря метался по асфальту, потом переместился на Настю. Девушка зажмурила глаза и прикрыла луч рукой.

– Что значит «не рассеивается»? – спросил Петров.

– Значит, что он освещает только то место, куда попадает, – ответил Облаков. – Видите четкую границу света и тьмы?

Все уставились на овал света от фонаря на асфальте. За пределами овала ничего не было видно.

– Когда ночью я включаю фонарик, то вокруг того места, куда я направляю луч, освещение остается скудным, – сказал Петров.

– Все верно. Но свет в нашей атмосфере не может иметь четкий контур, – продолжил учитель, – он должен слегка освещать еще и соседние области, а тут мы видим только то место, куда непосредственно попадает луч фонаря. Такого не может быть.

Облаков снова посветил на Настю. Девушка уставилась в телефон, набирая номер.

– Не работает, – сказала она и заплакала. – Мне надо связаться с мамой, она на работе в другом городе, на вахте. А вдруг они там все погибли?!

– Почему они должны погибнуть? – спросил учитель.

– Не знаю, – Настя шмыгнула носом. – Взрывы какие-то, люди в окна выпрыгивают. Тьма вокруг!

– Настя, я уверен, с твоей мамой сейчас все в порядке, – пытался успокоить девушку Облаков.

– Мой телефон тоже не работает, – сказал Лёня.

– Становится как-то совсем прохладно. – Петров поднес руку к своему лицу. Напрягая взгляд, он попытался увидеть силуэт пальцев, но ничего не вышло.

Прогремело еще несколько взрывов, но они не озарили улицу, хотя были рядом, буквально за забором через дорогу. Настя вскрикнула.

– Давайте вернемся в школу, – предложил Облаков. – Боюсь, что тут небезопасно. Без суеты, спокойно идем за мной. Все поняли?!

Ученики поочередно согласились с Облаковым. Юрий Эдуардович держал Лёню за руку и шел впереди, освещая путь фонариком телефона. Лёня сцепился пальцами с Настей, а Петров плелся сзади, аккуратно ухватившись за воротник кофты девушки.

– Не тяни ты так, задушишь! – возмутилась Настя.

– Дай руку тогда, – уныло произнес Петров.

– Не дам!

– Правильно, нечего ему руку давать, – вставил свое мнение Дарвин.

– Ты вообще рот свой закрой, – выпалил Сашка.

Издалека донесся чей-то крик – показалось, что какая-то девушка зовет на помощь.

– Идем в школу! – настойчиво сказал Облаков. – Никуда не сворачиваем!

Вереницей они медленно двигались по школьному двору, освещая путь перед собой.

– Ничего не понимаю. – Облаков светил фонарем вокруг себя, но в лучах виднелся только асфальт. – Мы уже должны были дойти.

Петров огляделся: бессмысленный свет в окнах домов все так же горел, не озаряя ничего вокруг. Из тьмы вдали снова раздался звук автомобильной аварии, и заработала сигнализация.

– За мной, – сказал учитель.

Сделав несколько шагов, Облаков закричал, а следом и Настя. Петров видел только светящийся телефон Юрия Эдуардовича, которым учитель махал из стороны в сторону, периодически освещая