Утро на Чертовой горе - Apple Rotten

здесь не могло пройти, чтобы под гаечными ключами и плоскогубцами паллазийцев не родилось какого-то устройства, какой-то незатейливой конструкции, которая так или иначе пойдет на пользу поселению.

На выходца из капсулы большинство горожан смотрели с загадочным любопытством. Были и те, кто сохраняли опасливый настрой, однако основная масса жителей все же видела в нем скорее занимательную диковинку, нежели угрозу, — как-никак здесь они были в большинстве и во всеоружии.

Проследовав за Оплотом в двухэтажное сооружение с плоской крышей, служившее некоторым подобием ратуши, выходец из капсулы оказался в тускло освещенной прихожей с низким потолком. Внутренние помещения этой импровизированной палаты были убраны самодельной мебелью, обогревались несколькими чугунными печками и за лучшим удержанием температур не имели окон. По шаткой железной лестнице они взошли на второй этаж, где у Оплота был своеобразный чиновничий кабинет с наспех сколоченным столом и металлическими полками на стенах. Там они долго беседовали об истории Паллазы, обо всем, что повидал за прошедшие сутки выходец из капсулы, об обстановке в регионе и прочих вещах, уместных в контексте ситуации.

Оплот в деталях выслушал историю о людоедах и нашел ее правдоподобной — его люди тоже подвергались нападениям, когда возили с трассы автомобильные каркасы для починки укреплений Паллазы. Пока железный скиталец рассказывал о паломнике из Прахграда, Оплот неодобрительно фыркал; он весьма нелестно отзывался о тамошних жителях и, в частности, о пастве так называемого Пророка. Его сильно обеспокоили новости о возросшей активности беспилотников в черте Мегаполиса — так паллазийцы называли город, — хоть он и добавил, что склонен прохладно воспринимать слова прахградца о цели этих рейдов, ибо тот мог выдумать все свои доводы в типичном для его породы религиозном бреде. Пока они говорили, вокруг них все время суетилась чумазая девчушка с маленькими любопытными глазками — это была дочь Оплота по имени Дверка, которую он с отцовской гордостью представил выходцу из капсулы. Не было похоже, чтобы ее смущали пятна высохшей крови на обшивке чужака, как и сам его вид.

Выходец из капсулы посудил, что за свою коротенькую жизнь она наверняка уже навидалась крови, и не стал задавать вопросов о том, что стало с ее матерью.

Когда человек (или робот?) попытался при помощи Оплота идентифицировать себя, тот хмуро ответил:

«По большому счету мне вообще плевать, кто ты и откуда пришел. Когда ты заявился, у меня не было ни единой причины впускать тебя в свой дом. Я благодарен тебе за принесенные вести, но, честно говоря, в свете сказанного тобой у меня не прибавилось поводов доверять тебе. Машины в городе убивают людей, — он смерил выходца из капсулы настороженным взглядом. — Но ведь и сам ты выглядишь в точности как машина. Не исключаю, что внутри тебя этому может найтись опровержение — и все же говорю откровенно: с виду в тебе мало человеческого.

Я тут вроде как стараюсь держать своих в узде, с чем могут возникнуть проблемы, пока ты здесь. Они не боятся тебя, нет, но многие из них уже мечтают вскрыть тебя, на манер наших авто, чтобы поглядеть, как ты работаешь. А я прекрасно знаю, что будет, если они попытаются, и поэтому прошу тебя уйти.»

Он подтолкнул Дверку к выходу из комнаты, и та, бросив последний взгляд на стального чужака, убежала куда-то вниз. Какое-то время Оплот молчал, уставившись в пол, затем вдруг продолжил:

«И все же ты несешь внутри себя то, чему я могу довериться. Это чувство… благословенное чувство, которое я тоже испытал когда-то и которым дорожу до сих пор. Важно сохранить его, что бы ни случилось, и тогда не важно, чем ты начинен — проводами или требухой, — все равно ты останешься человеком. Я не могу позволить тебе быть здесь — да тебе оно и не нужно, как погляжу. Но могу помочь тебе добраться до цели. Надеюсь, ты найдешь там то, что ищешь, и сумеешь уберечь ее от опасностей, которые уготовил для вас этот мир.»

Они опять вышли на улицу, к тому самому деревянному постаменту, на котором зиждился двигатель первого автомобиля, препарированного паллазийцами. Там Оплот отыскал одного из лучших водителей Паллазы и распорядился, чтобы тот отвез выходца из капсулы так близко к месту назначения, как это возможно. Тот кивнул и без особого энтузиазма отправился подготавливать к поездке автомобиль, а Оплот вместе с роботом (или человеком?) стали ждать его у ворот.

Оплот рассказывал, что координаты, отмеченные в памяти скитальца, почти наверняка приходятся на место под названием Чертова Гора. Большую часть пути к ней можно преодолеть по руслам высохших рек, но на предгорья выходцу из капсулы придется подниматься самому. В тех местах живет множество диких племен, поэтому необходимо заранее знать, с кем можно вести дела, а кого лучше избегать. Оплот посоветовал навестить племя Каменного Города — они живут прямо на Чертовой Горе и охотнее других сообществ идут на контакт; паллазийцы даже продавали им нефть для ритуальных нужд. Кроме того, побеседовав с их разведчиками, выходец из капсулы сможет получше разузнать о тех краях и, возможно, выведать, что именно лежит в точке заветных координат. Главное, добавил он, с ними не дергаться — тогда помогут.

Водитель, которому было поручено доставить скитальца к Чертовой Горе, наконец выкатил свой автомобиль за ворота. Пришло время прощаться. Оплот еще раз пожелал удачи гостю из капсулы, тот взобрался в кузов машины, и молчаливый извозчик вдавил педаль газа в пол.

Когда они уезжали, Оплот еще долго смотрел им вслед своими искренними бледно-зелеными глазами.

ㅤ

***

Несколько лет спустя рыжеволосый мужчина утратит свои лидерские позиции, и Паллазу подомнут под себя те самые радикальные элементы, которые больше привыкли копаться в моторах, нежели руководить. Очевидно, при таком раскладе быстро канут в лету дипломатические связи, налаженные предыдущим руководством; Паллаза утратит статус мирного поселения и быстро скатится в воинственную диктатуру. Долгие годы в речных долинах будет ходить молва о паллазийских демонах, которые раскатывают на своих железных монстрах и терроризируют окрестные племена, отбирая у них еду и убивая тех, кто посмеет оказать сопротивление.

Но это будет потом, и выходцу из капсулы, конечно, не суждено было об этом знать.

Они ехали уже четверть часа. Потоки ветра врезались в обшивку человека (или робота?), сдувая с нее запекшуюся кровь. Это был своего рода обряд очищения — очищения скоростью. Машина, имевшая, к слову, вполне узнаваемый довоенный вид, оставляла длинный след в сухом песке и временами подпрыгивала, наезжая на высокие кочки. В такие моменты выходца из капсулы