Ласка сумрака - Лорел Гамильтон

– Предпочитаю миз Джентри. Ник-Эссус означает дочьЭссуса. Это скорее титул, чем фамилия.

Улыбка у него была живая, в глазах – добродушное извинение:дескать, мелочь, конечно, но уж простите, мэм! Чувствовалось, что это выражениелица он долго отрабатывал перед зеркалом.

– Прошу прощения, я не привык разговаривать сволшебными принцессами. – Он сверкнул улыбкой во весь рот, улыбкой тогосорта, когда глаза светятся настоящим, чистым весельем, но в глубине его глазскрывалось что-то еще: предложение, которое я могла бы заметить или оставитьбез внимания – на мой выбор. Одного этого взгляда мне хватило. Я поняла, какДжеффри удается оплачивать свои шикарные костюмы.

– В наши дни принцессы попадаются нечасто, –улыбнулась я, пытаясь быть обходительной. Этой ночью я почти не спала ичертовски устала. Если бы нам удалось сейчас вытурить Джеффри вон, то можнобыло бы устроить перерыв на чашечку кофе.

– Ваш зеленый жакет изумительно соответствует зелени сзолотом в ваших глазах. Я впервые вижу трехцветные радужки. – После этогокомплимента его улыбка стала еще теплее.

Рис в своем углу засмеялся, не потрудившись притвориться,что закашлялся. В вопросах выживания при дворе он разбирался не хуже меня.

– У меня тоже трехцветные глаза, но мою красоту вы неотметили.

Рис был прав: настало время отбросить вежливость.

– Я не знал, что это нужно.

Он выглядел сконфуженно, и это было первое увиденное мнойискреннее, не отработанное выражение его лица.

Я подалась вперед, распрямив ноги и оперевшись руками остол. Рука Китто скользнула вверх по моей икре, остановившись на колене. Ранеемы договорились с ним, где граница того, что ему позволено, когда он спрятанпод столом, и границей были мои колени. Чуть выше – и он отправится домой.

– Мистер Мейсон, чтобы принять вас, мы продлили свойрабочий день и перенесли несколько встреч. Мы старались быть вежливыми иделовыми. Сидеть и говорить мне комплименты – такое поведение ни вежливым, ниделовым не назовешь.

Он выглядел растерянным, зато глаза у него стали искренними– впервые, наверное, с того момента, как он вошел в дверь.

– Я думал, что восхищаться внешностью фейри считаетсявежливым. Мне было сказано, что игнорировать красоту фейри, когда они явнопытаются быть привлекательными, – смертельное оскорбление.

Я посмотрела на него пристально. Наконец-то он сказалкое-что интересное.

– Люди редко так хорошо разбираются в поведении фейри,мистер Мейсон. Откуда у вас такие сведения?

– Моя нанимательница хотела быть уверена в том, что яне нанесу вам оскорбления. Я должен был восхититься также и мужчинами? Она неговорила мне, что это нужно.

Она. Теперь стало известно, что его нанимателем былаженщина. И это вся информация, которую я получила от него за время нашейбеседы.

– И кто же она?

Он посмотрел на Риса, перевел глаза на Дойла и вновь наменя.

– Я имею недвусмысленные указания сообщить это лишьвам, миз Джентри. Я... я не знаю, что делать.

М-да, это по крайней мере было честно. Мне даже стало егослегка жаль: Джеффри явно был не слишком приспособлен к самостоятельномумышлению. Мягко выражаясь.

– Почему бы не позвонить вашей нанимательнице? –подсказал Дойл. Джеффри вздрогнул от звука этого мощного, глубокого голоса. Ятоже вздрогнула, но совсем по-другому. Голос Дойла был вибрирующе низким,настолько, что отдавался у меня внутри. Я медленно выдохнула, а Дойл добавил: –Опишите ей ситуацию, и, возможно, она подскажет вам решение.

Рис снова засмеялся. Дойл сердито на него глянул, и Рисподавил смех, хотя для этого ему пришлось прикрыть лицо рукой и закашляться. Яне стала отвлекаться. У меня было ощущение, что, если мы начнем прикалыватьсянад Джеффри, этот чертов разговор затянется на весь день.

Я повернула к нему настольный телефон, набрала код длявыхода на внешнюю линию и протянула ему трубку.

– Звони своему боссу, Джеффри. Мы же не хотим торчатьздесь целый день? – Я намеренно обратилась к нему по имени. Некоторые людиотзываются на уважительное обращение или использование титула, на других лучшедействует дозированное хамство. Например, фамильярное обращение.

Взяв трубку, он набрал номер.

– Привет, Мари. Да, мне нужно говорить с ней. –После нескольких секунд ожидания он уселся несколько ровнее и произнес: –Сейчас я сижу прямо напротив нее. Здесь присутствуют два телохранителя, и онаотказывается их удалить. Должен я говорить при них или же просто уйти?

В последующем разговоре его реплики сводились к мычанию инескольким "да" и "нет". Потом он повесил трубку, откинулсяв кресле со слегка озабоченным видом, положил руки на колени и объявил:

– Моя нанимательница разрешила мне изложить ее просьбу,но не называть ее имя, во всяком случае, пока.

– Излагайте, – подбодрила его я, приподняв бровь иизобразив внимание.

Еще раз бросив нервный взгляд на Дойла и глубоко вздохнув,он произнес:

– Моя нанимательница находится в крайне деликатнойситуации и хотела бы обговорить некоторые вопросы лично с вами, но понимает,что ваши... – Он запнулся, явно подыскивая подходящее слово. Посколькупоиски затянулись, я решила ему помочь:

– Мои стражи.

Он облегченно улыбнулся:

– Да, да... ваши стражи раньше или позже все равноузнали бы, так что вариант "раньше" приемлем. – Он выгляделчрезвычайно довольным собой, осилив эту простенькую сентенцию. Да уж, мозгиявно не были сильной стороной Джеффри.

– Почему бы ей просто не приехать к нам?

Радостная улыбка исчезла, и он снова выглядел растерянным.Сбив Джеффри с толку, я притормозила его переход к делу, чего уж точно нехотела. Но беда была в том, что его слишком легко было сбить с толку, и мненикак не удавалось этого избежать.

– Моя нанимательница обеспокоена окружающей вас...известностью, миз Джентри.

Мне не надо было уточнять, что он имеет в виду. Толпарепортеров из газет и телекомпаний разбила лагерь перед зданием нашего офиса.Дома мы плотно задергивали шторы из страха перед телеобъективами.

Ну как могли репортеры пропустить возвращение домой блуднойдочери королевской крови, которую уже устали ждать и считали мертвой? Одногоэтого было бы достаточно, чтобы обратить на меня их пристальное внимание, нодобавьте лошадиную дозу романтики, и репортерам будет мало любых новостей обомне или, точнее, о нас. История, скормленная Неблагим Двором публике,заключалась в том, что я перестала скрываться и вернулась, чтобы найти себемужа из числа придворных. Обычный путь обретения супруга для сидхе,принадлежащей к высшему обществу, – это сделать его любовником. Тогда,если женщина забеременеет, они идут под венец, если нет – значит нет. У фейрине бывает много детей, у сидхе их еще меньше, так что пара, даже созданная полюбви, но не способная обзавестись детьми, не сможет вступить в брак. Безразмножения – нет благословения.