Прощание Зельба - Бернхард Шлинк

— Вы барсук. Посмотрите, это же барсучья нора: пещеры, переходы, лазы для входа и выхода, прорытые в горе из книг и бумаг.

— Барсук… — Он хлопнул себя по ляжке. — Барсук! А ну поехали смотреть вторую нору!

Он бросился в сад, отмахнулся, когда я обратил его внимание на незапертую кухонную дверь, поднял гаражные ворота и завел машину. Это была «БМВ-изетта», творение пятидесятых годов, передняя ось у нее шире задней, передняя часть одновременно является дверью и открывается вместе с рулем; для такой машины не требуются водительские права, достаточно прав на вождение мотоцикла. Я сел рядом, и мы с треском поехали.

Старое складское строение находится недалеко от Шлоссплац; теперь в этом длинном двухэтажном здании располагаются офисы и квартиры, ничто не выдает его прежнего назначения. В восемнадцатом веке, когда Веллеры еще занимались комиссиями и грузоперевозками, здесь размещалось их пфальцское отделение с конторой, конюшнями, чердаком и двухэтажным подвалом. В нижнем подвале Шулер хранил коробки с нерассортированными документами, в верхнем стояли стеллажи, заполненные уже просмотренными бумагами. Здесь не было ни кислого, ни гнилого запаха, — наоборот, в воздухе приятно пахло клеем, которым Шулер склеивал свои папки. В подвал проникал дневной свет: потолок был такой высокий, что хватило места на большое окно. Здесь Шулер работал, и здесь он усадил меня за стол. Меня поразило количество бумаг; казалось, что вокруг царит страшная неразбериха. Но Шулер прекрасно ориентировался в своих владениях — не задумываясь, находил нужную папку, протягивал руку и развязывал пачку за пачкой, раскладывая передо мной свои сокровища.

— Господин Шулер!

— Посмотрите сюда, это…

— Господин Шулер!

Он оторвался от бумаг.

— Не нужно никаких доказательств. Я вам верю.

— Так почему же он мне не верит? Почему ничего не сказал, ни о чем не спросил? — Он снова возбудился, начал размахивать руками, распространяя волны потного запаха.

Я попытался его успокоить:

— Банк пережил кризис, Велькер потерял жену и был вынужден расстаться с детьми — неужели вы считаете, что в такой ситуации он будет думать о документах и архиве! Найти негласного компаньона он поручил мне просто потому, что я случайно подвернулся ему под руку.

— Думаете? — В его голосе прозвучали одновременно и сомнение, и надежда.

Я кивнул:

— Ему ведь совсем не легко. А он не производит впечатления человека выносливого.

Шулер задумался.

— Да, поздние дети очень изнеженные, их так долго ждут, что потом без конца над ними трясутся. В пятьдесят восьмом, когда родился Бертрам, его родителям было уже за сорок. Он был славный мальчик, способный, мечтательный и довольно избалованный. Я бы сказал — дитя эпохи экономического чуда. Но вы правы, без Штефани и детей ему очень тяжело, а ведь всего несколько лет назад его родители погибли в автомобильной катастрофе. — Он помотал головой. — Сначала у человека есть все, а потом…

Вечером я приготовил для Бригиты и Ману поленту со свиными медальонами и соус из оливок с анчоусами. Мы сидели у меня на кухне за большим столом.

— У одного человека есть жена и двое детей, и на двоих с женой у них очень много денег. Однажды муж с женой отправляются в горы. Обратно он возвращается один.

— Этот тип ее прикончил. — Ману чиркнул себя по горлу пальцем.

Он никогда не отличался особой чувствительностью, а с тех пор как у него стал ломаться голос, лишился ее окончательно. Бригита по этому поводу очень переживает и ждет, что я поддержу ее, мать-одиночку, что буду ему примером для подражания, образцом настоящего мужчины — нежного и сильного одновременно.

Она строго посмотрела на нас:

— А вдруг это была трагическая случайность. Почему нужно сразу подозревать?..

— Почему ты не сварил спагетти? Эта желтая фигня мне не нравится.

— Да, возможно, это была трагическая случайность. Но давай предположим, что он ее действительно убил. Ради денег?

— У него была метресса.

— Что? — Мы явно недооценивали словарный запас Ману.

— Ну, женщина, с которой он трахался.

— В наши дни уже совсем не обязательно убивать жену ради метрессы. Можно просто развестись с женой и жениться на этой самой метрессе.

— Но тогда вместе с женой уплывет и половина денег. Ведь Герд сказал, что бабло у них общее. Да и на фиг ему вообще жениться на метрессе?

— Кстати, полента получилась превосходная, мясо с соусом тоже. Ты просто сокровище, расстарался для нас — и купил мое любимое мерло! — Она приподняла бокал. — Но до чего же вы, мужчины, тупые. Говоришь, обратно он вернулся один?

Я кивнул:

— Верно, а тело ее так и не нашли.

— Ну вот видите! Жена вовсе не погибла. У нее был любовник, с ним она и сбежала. И ее муж, который никогда не ценил ее как женщину, справедливо получил по заслугам.

— Классно, мама! Какие вы оба шустрые. А как же она получит бабки, если все будут считать, что она умерла?

Наступила моя очередь.

— Об этом она не думает. Пусть даже ее возлюбленный всего-навсего тренер по теннису или гольфу, она его очень любит, а любовь дороже всех ценностей на земле.

Бригита посмотрела на меня с сочувствием, словно среди тупых мужчин я отличался особой тупостью.

— У этих мужчины и женщины общими были не только деньги. Они вместе вели дела. И женщина, уж извините меня, пожалуйста, гораздо лучше разбиралась в бизнесе, так что втайне от него забрала свои деньги и перевела их в Коста-Рику. И теперь живет там со своим возлюбленным — он, кстати, молодой художник, — но она не может сидеть сложа руки, поэтому снова начала работать и составляет еще одно состояние, снабжая костариканцев зефиром в шоколаде.

— А почему именно Коста-Рика?

— Астрид с Дирком ездили, оба в восторге. Почему бы нам не провести там отпуск? Ведь мы с Ману говорим по-бразильски, а вот Астрид с Дирком только по-английски. Поэтому-то их и держали за тупиц-гринго, но это было единственное, что им не понравилось.

— Мама?

— Да, Ману?

— А что будет с их детьми? Если жена сбежала с любовником в Коста-Рику — значит, она бросила своих детей?

Ману долго жил в Бразилии у отца. Бригита никогда с ним не обсуждала, почему согласилась отпустить его в Бразилию к отцу, а он никогда с ней не обсуждал, как к этому относится. Сейчас он в упор смотрел на нее непроницаемыми темными глазами.

Она посмотрела на него, а потом опустила взгляд на тарелку. Когда слезы закапали на поленту, она произнесла «черт возьми», сняла с коленей салфетку, положила на стол, отодвинула стул, встала и вышла. Ману смотрел ей вслед. А потом тоже встал и вышел. С порога он обернулся, пожал плечами и ухмыльнулся: