Сейчас вылетит птичка! - Курт Воннегут

Он медленно прошел через дом на задний дворик, домочадцы наблюдали за ним в оцепенении. Никого ни о чем не спрашивая, Генри направился прямо к могиле под кустами.

Он раскопал могилку, извлек на поверхность Конфидо, носовым платком стер с него грязь и сунул наушник в ухо — вскинул голову и стал слушать.

— Все нормально, все хорошо, — сказал он негромко. Потом повернулся к Эллен: — Что такое на тебя нашло?

— Что он сказал? — спросила Эллен. — Что он тебе сказал, Генри?

Он вздохнул, весь вид его говорил о жуткой усталости.

— Сказал, что если на нем не наживемся мы, потом это сделает кто-нибудь другой.

— Пусть наживаются, — согласилась Эллен.

— Но почему? — Генри с вызовом посмотрел на нее, однако его решимость быстро растворилась, и он отвел глаза в сторону.

— Если ты говорил с Конфидо, сам знаешь почему, — сказала Эллен. — Ведь знаешь?

Генри опустил глаза.

— А ведь как это можно продать! — пробормотал он. — Господи, как это можно продать!

— Генри, это прямая телефонная связь с худшим, что в нас есть, — сказала Эллен и разрыдалась. — Такую штуку нельзя давать никому, Генри, никому! Этот голосок и так звучит достаточно громко.

Над двором нависла осенняя тишина, приглушенная преющими листьями… ее нарушал только легкий шелест — это Генри что-то насвистывал сквозь зубы.

— Да, — сказал он наконец. — Знаю.

Он вынул Конфидо из уха и снова аккуратно положил в могилку. Пнул ногой землю, засыпая покойника.

— Что он сказал напоследок, папа? — спросил Пол. Генри печально ухмыльнулся.

— «Еще увидимся, дурачина. Еще увидимся».

Словечко «синопоба», сокращение от «ситуация нормальная — полный бардак», появилось во время Второй мировой войны и продолжает использоваться довольно широко. Родственное ему «глуз», возникшее примерно в то же время, теперь почти забыто. Оно означает «глубочайшая задница» и достойно лучшей судьбы. Особенно полезно оно для описания неурядиц, возникших не по злому умыслу, а в результате административных сбоев в какой-либо большой и сложной организации.

Так, например, Мелч Рохлер угодил в глуз, работая в «Дженерал фордж-энд-фаундри компани». Он знал это слово — услышал однажды, и сразу понял, что оно облегает его, точно эластичные нейлоновые плавки. Мелч сидел в глузе в Илиумском отделении компании, которое состояло из пятисот двадцати семи пронумерованных строений. К глузу он пришел классическим путем, то есть стал жертвой временных мер, которые превратились в постоянные.

Мелч Рохлер работал в отделе по связям с общественностью, все сотрудники которого размещались в Строении 22. Но когда Мелч устраивался на службу, в Строении 22 уже не осталось свободных мест, и Мелчу временно выделили стол в кабинете рядом с машинным помещением лифта под самой крышей Строения 181.

Строение 181 не имело никакого отношения к связям с общественностью. За исключением предоставленного самому себе Мелча, здание целиком и полностью принадлежало подразделению, занимавшемуся исследованием полупроводников. У Мелча был общий кабинет — и машинистка — с кристаллографом, доктором Ломаром Хорти. Мелч просидел там восемь лет, чужой для окружающих и призрак для тех, среди кого должен был находиться. Начальство не держало на него зла. О нем просто не вспоминали.

Мелч не увольнялся по простой и вполне уважительной причине — у него на руках была тяжело больная мать. Но за покорность глузу приходилось платить высокую цену. Мелча одолела апатия, он стал желчным и чрезвычайно замкнутым.

А потом, когда пошел девятый год работы Мелча в компании, а ему самому исполнилось двадцать девять, в дело вмешалась судьба. Она направила жир из кафетерия, расположенного в Строении 181, в шахту лифта. Жир скопился на подъемном механизме, воспламенился, и Строение 181 выгорело дотла.

Но в Строении 22, где должен был сидеть Мелч, по-прежнему не хватало места, и ему временно выделили кабинет в цоколе Строения 523, рядом с последней остановкой автобуса, курсировавшего по территории компании.

В Строении 523 располагался спортивный комплекс.

Одно достоинство у нового кабинета все-таки было: сотрудники посещали комплекс только в нерабочее время и по выходным, так что в служебные часы никто не плавал, не играл в боулинг, не танцевал и не закидывал мяч в баскетбольную корзину у Мелча над головой. Звуки веселья его не только отвлекали бы, но и дразнили, что было бы совсем невыносимо. Все эти годы у Мелча, ухаживавшего за больной матерью, не оставалось времени для развлечений.

Еще одна приятная перемена заключалась в том, что Мелч наконец-то стал начальником. В своем спортивном комплексе он был настолько изолирован от остальных, что не мог пользоваться услугами чужой машинистки. Ему теперь полагалась собственная.

Мелч сидел в своем новом кабинете, прислушиваясь к стуку капель из протекающего душа за стенкой, и ждал прихода новой барышни.

Было девять часов утра.

Мелч вздрогнул: наверху гулко хлопнула входная дверь. Наверное, в здание вошла новая машинистка, потому что больше ни у кого в мире не могло быть здесь никаких дел.

Мелчу не было нужды вести девушку через баскетбольную площадку, мимо дорожек для боулинга, потом вниз по металлической лестнице и дощатому настилу к своему кабинету. Сотрудники административно-хозяйственного отдела обозначили путь стрелками, на каждой из которых имелась надпись: «Отдел по связям с общественностью, сектор общих ответов».

Сектором общих ответов отдела по связям с общественностью на протяжении всей своей нелепой карьеры в компании был Мелч. Он отвечал на письма, адресованные просто «Дженерал фордж-энд-фаундри компани», которые логика не позволяла направить никакому конкретному подразделению. Половина таких писем были просто бессмысленными. Мелчу вменялось в обязанность вежливо отвечать даже на самые глупые и бессвязные письма, демонстрируя то, что неустанно демонстрировал отдел по связям с общественностью — у «Дженерал фордж-энд-фаундри компани» сердце большое, как целый мир.

Мелч услышал, как новая барышня осторожно спускается по лестнице. Вероятно, она не очень доверяла указателям. Ее шаги были нерешительными и временами слишком легкими, словно девушка шла на цыпочках.

Послышался скрип двери, на который тут же отозвалось какое-то жуткое, неестественное эхо, многократно отраженное эхо. Девушка свернула раньше времени и по ошибке открыла дверь в плавательный бассейн.

Отпущенная на свободу дверь с громким стуком захлопнулась.

Девушка снова пошла, теперь уже правильной дорогой. Деревянный настил скрипел и хлюпал у нее под ногами. Она постучала в дверь сектора общих ответов отдела по связям с общественностью.