Безымянная - Эдриенн Янг

Еще недолго он продержал на мне свой мертвый взгляд и, вернувшись к работе, ушел в арочный проем, ведущий в каюту рулевого.

Мои слезы встретила закипающая в груди злость. Если Клов пошел против Сейнта, то Зола прав: Клов хотел за что-то отомстить и использовал меня для достижения цели.

Снизу послышались голоса, и я обернулась к пристани, на которую вернулся Сорен с пергаментным свитком в руках. Он развернул его перед Золой, который стал внимательно изучать написанное. Закончив, Зола взял из руки Сорена перо и поставил подпись. Рядом стоящий мальчик налил воск на край пергамента, который Зола прижал своим перстнем торговца. Он заключал сделку.

Вскоре за ними в ряд выстроились ныряльщики. Нахмурившись, я наблюдала, как Зола медленно шагает вдоль ряда, пристально рассматривая каждого человека. Он остановился, когда заметил, что молодой парень прячет за спиной руку. Зола потянулся ему за спину и дернул правую руку парня: на пальцах была наложена повязка.

Отпустив его руку, Зола выгнал парня, место которого занял другой ныряльщик, стоявший в ожидании на краю причала.

И только тогда я осознала, что было на уме у Золы. Мы причалили на Джевал не торговать или запасаться припасами. Также Зола не собирался покупать пиролит. Ему были нужны ныряльщики.

– Готовьте! – прокричал Клов.

Матрос оттолкнул меня от борта.

– С дороги! – прорычал он.

Я обошла его, пытаясь внимательнее рассмотреть происходящее, но команда уже поднимала якорь. Калла поднялась на квартердек, и я последовала за ней, осматривая гору ящиков, а на борт вернулся Зола.

Ныряльщики с причала потянулись за ним на корабль, и экипаж «Луны» перестал работать: каждый член команды устремил свой взгляд на людей с золотистой кожей, перебирающихся на борт.

Вот поэтому я нужна Золе. Его интересует что-то на морском дне. Но у него уже было два ныряльщика, а со мной – три. На «Луну» поднялись как минимум восемь джевальцев, остальные еще взбирались по трапу.

На горизонте заволновалось море: поднялись волны от налетевшего порыва северного ветра. По телу пробежал холодок, и я снова повернулась к причалу. Последние ныряльщики зашли на борт, и я застыла на месте, когда солнце осветило знакомое мне лицо. Лицо, которое я боялась встретить каждый день на Джевале.

Кой, заняв свое место среди ныряльщиков, на голову возвышался среди них. И когда его взгляд устремился на меня, я увидела в нем то самое ошарашенное чувство осознания, которое было в моих собственных глазах.

Я хрипло протянула на выдохе:

– Черт.

Я наблюдала за ним.

Кой прислонился к ящикам, установленным на корме, и не отрывал взгляда от распахнутых парусов. «Луна» отдалялась от барьерных островов, Джевал становился все меньше и меньше. Куда бы мы ни направлялись, Зола зря времени не терял.

Кой не смотрел на меня, но я точно знала, что он чувствует на себе мой взгляд. И я этого хотела.

Последний раз я видела Коя в ту ночь, когда он в темноте, выкрикивая мое имя, разносил причалы. До сих пор помню, как он выглядел под водой: с головы ручейками стекала кровь. Не знаю, что заставило меня броситься за ним. Тысячу раз я задавалась этим вопросом, но так и не смогла дать себе вразумительного ответа. Была бы на его месте я, Кой точно оставил бы меня тонуть.

Да, я ненавидела его, но все-таки с самого начала осознала кое-что в нем. Он добьется всего, чего захочет. Чего бы это ни стоило. И в ту ночь, когда я ступила на борт «Мэриголд», он поклялся, что если я вернусь на Джевал, он привяжет меня к рифу и оставит на съедение морским чудовищам.

Я пробежала глазами по телу Коя, оценивая его рост и вес. У него явное преимущество практически во всем, но я не собираюсь расслабляться и предоставлять ему возможность исполнить свое обещание.

Я не моргала, пока по лестнице тяжелой поступью не поднялся Клов. Он запустил пальцы обеих рук в волосы и закинул волосы назад – рукава его рубашки завернуты до локтя. От знакомых движений в моей груди снова вспыхнула боль.

– Ныряльщики! – окликнул он.

Джевальцы выстроились у правого борта, где Райленд и Уик из команды Золы уже стояли в ожидании. В руках они держали ящики с инструментами, а по выражению их лиц стало понятно, что им совершенно не нравилось происходящее.

Кой закинул на плечо пояс и встал на свое место перед Кловом. В этом весь Кой: нашел на корабле мерзавца, который внушает больший страх, и всем своим видом заявляет, что не боится его. Но когда я взглянула на Клова, все его внимание было приковано ко мне.

В его глазах сверкнул непоколебимый суровый блеск, отчего у меня подкосились ноги.

– Все! – прорычал он.

Я прикусила нижнюю губы, чтобы она не задрожала. От одного его взгляда время переместилось назад, когда на «Жаворонке» он отчитывал меня, маленькую девочку, за неправильно завязанный узел. Я натянула на лицо маску серьезности и ступила вперед, остановившись в метре от последнего ныряльщика.

– Раз вы зашли на борт этого корабля, то должны соблюдать все правила, – четко проговорил Клов. – Будете делать то, что приказано. В карманах ничего не хранить. – Он замолчал и, прежде чем продолжить, окинул взглядом каждого джевальца. Я видела, как Клов выступал с такими речами сотни раз на корабле отца, которые теперь казались болезненно знакомыми. – Теперь вы члены экипажа «Луны», отчего в день вам положено два обеда. Также следите за чистотой в своих каютах.

Скорее всего он зачитывал условия, изложенные в договоре, подписанном между Золой и капитаном порта, который теперь перешел в руки к Клову. И стоит признать, что условия были очень выгодными. Два обеда для каждого джевальца, стоявшего рядом со мной, были роскошью. Тем более они приплывут домой с таком суммой денег, которую бы месяцами пытались заработать.

– Любой, кто нарушит правила, сам поплывет обратно на Джевал. Вопросы?

– Мы будем вместе, – первым заговорил Кой, заявляя свои условия. Он имел в виду ночлег в каюте; видимо, пытается удостовериться, что никто из ныряльщиков не станет мишенью для экипажа «Луны». На Джевале каждый ныряльщик стоял сам за себя, но сейчас все иначе. Под вопросом стояла безопасность на корабле.

– Хорошо. – Клов кивнул Райленду и Уику, которые, казалось, уже были готовы достать свои клинки. Они вышли вперед и поставили перед строем ящики. – Берите все, что вам нужно для двухдневного ныряния. Считайте это частью вашего вознаграждения.

Прежде чем Клов успел договорить, ныряльщики бросились к ящикам и, согнувшись над ними, стали выбирать зубила, оценивая остроту инструментов огрубевшими пальцами. Пока они искали в этой груде стамески и окуляры, которые могли бы добавить на свои пояса, Райленд и Уик с отвращением смотрели, как джевальцы ковыряются в инструментах.

Но это заметила не только я. За парнями стоял Кой, который смотрел в упор на ныряльщиков Золы. Когда они встретились взглядами, всю палубу пронзило молчаливое напряжение. В этот момент я будто стала менее заметной: может, присутствие джевальских ныряльщиков на борту только к лучшему. На меня станут обращать меньше внимания, хотя бы чуть-чуть.