Три мешка хитростей - Дарья Донцова

– Нет, – довольно сердито рявкнул приятель, –отвяжись, дел по горло.

– Знаешь какого-нибудь Леона? – не успокаиваласья.

– Только Фейхтвангера, – сообщил Юра.

– Кого?

– Великого немецкого писателя Леона Фейхтвангера, кучуроманов написал. Ну ты даешь, Вилка, а еще детям язык преподаешь! Надо бы хотьчуть-чуть германскую литературу знать!

– Фейхтвангер тут ни при чем, – обозлиласья, – и потом, он давным-давно покойник!

– Про другого Леона не слышал, – хмыкнул Юрка иотсоединился.

Я пошла к метро. Ну и где эта улица Коровина?

Оказалось, что в самом центре, возле метро «Кропоткинская».Впрочем, на самом деле данная магистраль была не улицей, а переулком. Оноказался совершенно крошечным, состоял всего из двух домов, причем на первомкрасовалась цифра «семь». Оставалось лишь недоумевать, куда подевались всепредыдущие номера; впрочем, восьмой, девятый и десятый тоже исчезли: наследующем здании – желтом, с белыми колоннами, явно возведенном в началевека, – гордо белела табличка: «Коровина, 11».

Недоуменно пожав плечами, я вошла внутрь жилого дома иувидела целую кучу вывесок. Нотариус, риэлторская контора «Кедр»,врач-протезист, оптово-розничный склад… Агентство оказалось на третьем этаже.Лифта в старинном здании, естественно, не было, и я полезла вверх по необъятнымлестницам. Предки не экономили на строительстве, высота потолков тут явнозашкаливала за пять метров. Впрочем, коридоры тоже были безразмерными, ониизгибались под самыми невероятными углами и извивались, словно змеи. Наконецноги донесли меня до двери, на которой красовалась вывеска «Агентство М. и К°».

За дверью обнаружилась маленькая комната, в которойразмещался небольшой, но элегантно отделанный офис. Красивая серая мебель – двакресла и журнальный столик, а у окна письменный стол с компьютером. Когда явошла, под потолком что-то звякнуло. Сидевшая у монитора женщина летшестидесяти, больше всего похожая на бабушку Красной Шапочки, немедленнорасплылась в счастливой улыбке.

– Входите, входите, очень рада.

Я двинулась в комнату.

– Садитесь, садитесь, – пела бабуля.

Было в ней что-то невероятно располагающее, уютное, домашнее.Наверное, у каждого в детстве была такая бабушка – ласковая, добрая, надежнаязащита. Так и представляешь ее на кухне с руками, по локоть перепачканными вмуке. Мне вот только не повезло, никаких старушек с песнями на мою долю невыпало, воспитанием занималась мачеха Раиса, не всегда бывавшая трезвой.

Меньше всего я рассчитывала увидеть в конторе подобнуюженщину.

– Не теряйтесь, голубушка, – успокаивалабабушка, – устраивайтесь поуютней. Чайку? Ко-фейку?

– Спасибо, не надо, – пробормотала я.

– Надеюсь, вы меня не стесняетесь, – улыбнуласьстарушка. – Мария Ивановна, а вас как звать, душенька.

– Виола, – ответила я, не называя фамилии.

Дело в том, что от папеньки мне досталась весьманеблагозвучная фамилия – Тараканова. Согласитесь, что не слишком приятно бытьВиолой Таракановой. Интересно, какая муха укусила моих родителей в тот момент,когда они регистрировали младенца? Хотя, если учесть, что матушка бросила нас спапенькой, не дождавшись, пока любимой дочурке стукнет три месяца, а папуськане появлялся после моего семилетия не один десяток лет, то удивляться нечему.Впрочем, торжественным именем Виола никто из знакомых меня никогда не называет,обходятся попроще – Вилка!

– Ну, мой ангел, – пела бабуся, – в чемпроблема, не сомневайтесь, Мефистофель поймет, и потом, знаете основноеусловие? В случае, если дьявол не справится, хотя, ей-богу, подобное случаетсякрайне редко, денежки вам вернут, никакого риска – либо исполнение желаний,либо вся сумма опять в кармане.

– Но, – проблеяла я, плохо понимая происходящее.

– Боитесь рассказать о сокровенном желании? –источала мед Мария Ивановна. – Абсолютно зря, я – могила чужих секретов,мы работаем на рынке уже пять лет и имеем великолепную репутацию, кстати, ктовас к нам направил?

Я не успела ответить, потому что дверь распахнулась, и вкомнатенку с огромной коробкой конфет под мышкой влетела расстрепанная баба всмешном коротком и узком платье.

– Мария Ивановна, – закричала она, кидаясьстарушке на шею, – спасибо, большое спасибо, огромное спасибо, а я еще неверила! Все, абсолютно все получилось, дали квартиру, в Крылатском! Комнаты!Кухня! Прихожая! Паркет, санузел раздельный – мечта…

– Вот видите, – ласково запричитала бабуся, –очень хорошо, только, простите, у меня клиент!

Бабища повернулась ко мне:

– Невероятно, поверить невозможно! Столько лет ждалижилплощадь, и ничего, а стоило душу заложить – пожалуйста, месяца не прошло – иготово. Крылатское! Кухня! Комнаты! Санузел раздельный!

– Ангел мой, – нежно проговорила МарияИвановна, – если хотите, подождите в коридорчике, там стулья стоят…

– Конечно, конечно, – засуетилась баба. – Этовам к чаю.

– Не надо, заберите.

– От чистого сердца, примите.

– Хорошо, – вздохнула Мария Ивановна и положилакоробку, на крышке которой пламенел букет тюльпанов, на подоконник.

Посетительница унеслась. Старушка горестно вздохнула:

– Каждый день по три-четыре шоколадных набора приносят,просто ужас! Представляете, что случится с моей печенью, если буду съедать вседары. Но не хочется обижать людей, они искренне выражают благодарность, вот иприходится складировать сладости. Ну да ладно, это ерунда. Так в чем вашапроблема?

Но мне уже стало невероятно любопытно, что это за агентствотакое, «М. и К°»?

– Извините, но сначала хотелось бы услышать вашиусловия.

– Конечно, конечно, голубушка, только скажите, кто изагентов вас к нам направил?

– Леон.

– Кто? – удивилась бабуся. – Но такого нет.

Она уставилась на меня серо-голубыми холодными глазами, насекунду мне стало не по себе, и я быстро ляпнула:

– Полина.

– Ах, Полечка! Это наш лучший работник, –оживилась Мария Ивановна, – сначала-то не поняла вас, вернее, уж проститестаруху, не дослышала, вы хотели ведь сказать Леонова? Полина Леонова, да?