Моя еврейская бабушка - Галия Мавлютова

– Но это же невозможно… – прошептала я, – меня до сих пор не смог обмануть ни подросток, ни вор, ни «побегушник». Я же ей поверила! Вот послушайте, – я опять поднесла объяснение к очкам доктора: «Он ввел мне половой член в задний проход, потом переместился во влагалище…» Семилетняя девочка не может такое сочинить!

– Как видите, может, – вздохнул доктор, – в медицине это явление называется «ранняя гиперсексуальность». А все от скотской жизни. Живут, наверное, в одной комнате все подряд, не моются – вот и результат. Не расстраивайтесь! Может, вам валидольчику? – спохватился доктор.

– Да какое там, – отмахнулась я, – оперативники отчима караулят на лестнице, вызвали следователя прокуратуры, ждут меня с заключением экспертизы. А вы мне – «валидольчик»…

– Ну, как знаете, – засмеялся доктор.

Он уже занимался своими докторскими делами и ко мне, к «моей» девочке, к пяти исписанным мелким почерком листам, утратил интерес. Да и рабочий день был на исходе…

В «уазике» я молчала, стараясь вновь обрести веру в человечество, чтобы заново поверить, что любая маленькая девочка прежде всего Золушка, Русалочка, Машенька, ну, и, вообще, маленький и беззащитный ребенок, но сидящая рядом девочка вызывала во мне брезгливую обиду и отвращение. С нехорошим чувством я не справилась, чтобы избавиться от него, задала вопрос бабушке:

– Вы вместе с дочерью живете?

– Нет, голубушка, от них я отдельно живу, – Старушка не поднимала глаз от стыда.

– Дочь давно замужем за этим…? – Я покрутила головой, изображая нечто.

– Да недавно, с год. У нее еще трое детей.

– И все в одной комнате живут?

– В одной, в одной, – тяжело вздохнула старушка.

– И почему она детей не моет?

– Не знаю… – Старушка выглядела как типичная опрятная ленинградская бабушка, чистенькая такая, аккуратненькая.

– Вы слышали, что сказал доктор? – строго спросила я.

– Слышала голубушка, слышала, – покивала головой старушка, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Девочка сама вам рассказала?

– Да она мне уж давно все рассказывает, я сперва хотела с дочкой поговорить, выяснить, что да как, а потом подумала, что надо в милицию пойти, – сокрушалась старушка, – уж больно внучка-то правдиво все рассказывает!

– Куда уж правдивей, черт! – В сердцах выругалась я.

Я доложила начальнику отделения результаты осмотра, предъявила заключение комиссии и жалобно заглянула ему в глаза. Он смачно выматерился и пошел объясняться со следователем прокуратуры, капризной и надменной женщиной. «Улещивать пошел, – выдохнула я, – сейчас ему жарко станет». А сама отправилась собирать документы и справки на лишение родительских прав нерадивой мамаши, занимающейся любовью с «лицом кавказской национальности» в присутствии малолетних детей.

Не знаю, лишили ее родительских прав или нет – в том же году я отправилась служить в уголовный розыск. Вера в человечество ко мне так и не вернулась. Всегда жаль расставаться с идеалами.

Несколько лет мне пришлось отслужить в так называемой «полиции нравов». По долгу службы часто приходилось начитывать определенное количество порнографической литературы, чтобы уметь отличить порнографию от эротики и привлекать преступников к уголовной ответственности за распространение порнографии. И никогда в порнографических книгах я не встречала столь подробных и смачных описаний, так изумивших меня в далеком 1987 году.

Санкт-Петербург, Россия, апрель 2002 года

В одном прекрасном городе жил-был страшный разбойник. Вообще-то, выглядел он не очень страшным, вблизи и даже издалека смотрелся вполне привлекательным. Разбойник чрезвычайно гордился своей красотой и часто любовался собственным отражением. В зеркале он тоже выглядел здорово. Но разбойник был ужасно ленивым. Слишком уж любил женский пол, не мог даме отказать, по этой причине вечно сидел без денег.

Однажды у разбойника совсем закончились какие-либо средства. Он посмотрел на себя в зеркало. Отражение не порадовало. Грустные глаза, звериный оскал. Голод не тетка! Разбойник испугался страшного отражения и отправился на работу.

Вышел на улицу и стал ждать. Притаился зачем-то в кустах. Наконец услышал торопливые шаги. По аллее трусила дамочка, как водится, с сумочкой через плечо. Разбойник выскочил из-за кустов, хвать сумочку – и был таков, а дамочку оставил в бесчувственном состоянии. Когда стихли крики прохожих, разбойник осмотрел сумочку, вытащил оттуда 2000 рублей, золотую зажигалку и пачку сигарет. Пустую сумочку выбросил в мусорный бак. В общем разбойник был доволен добычей.

После тяжелого трудового дня он решил немного отдохнуть и переодеться. Передовик тяжелой индустрии проживал рядом с работой. Он зашел домой и быстро снял с себя черные джинсы, черную куртку, черную шапочку и черные очки. Надел все белое: белые джинсы, белую куртку и белую шапочку. Только белых очков у него почему-то не было. Весь в белом, но без очков разбойник вышел из дома.

На улице царила суматоха. Все искали неизвестного разбойника в черной одежде, хватая всех подряд, кто хоть немножко был в черном. Разбойник раздобрился и помог задержать еще одного, в черной лыжной шапочке. И тут к разбойнику подошла девушка с пистолетом, она мило улыбнулась разбойнику, похвалила его за храбрость и попросила составить ей компанию в качестве понятого. Разбойник очень любил дамское общество и не смог отказать девушке с пистолетом, он охотно последовал за ней. Он втайне смеялся, когда ограбленная дамочка пыталась опознать троих мужчин в черных шапочках. Ограбленная осмотрела мужчин и спереди, и сзади, долго прыгала перед их физиономиями, но, в конце концов, сдалась. Никого не опознала и не признала, а тайный разбойник прыскал в кулак, ведь дамочка утверждала, что видела страшного разбойника только со спины, дескать, она отлично познакомилась с его бегущим задом. Все требовала предъявить ей разбойничий зад, лишь тогда она сможет опознать бандита. Девушка с пистолетом молча кивала в ответ, а затем отпустила троих ни в чем неповинных мужчин восвояси.

Зацепив зубами тонкую сигарету, пострадавшая вежливо обратилась к красивому понятому:

– Угостите даму спичкой.

И неузнанный разбойник не смог отказать даме, угодливо и галантно чиркнул перед ней изящной зажигалкой. В этот момент ограбленная дамочка по-лисьи тонко и пронзительно взвыла и крепко вцепилась зубами в разбойничий нос. Она опознала свою зажигалку! А девушка с пистолетом спокойно и уверенно защелкнула наручники на руках наглого разбойника. Так бесславно закончилась успешная и удачливая карьера красивого, но страшного разбойника.

Санкт-Петербург, Россия, 2005 год

Сколько на свете существует мебели? Много. Мебели на планете гораздо больше, чем людей, способных ее не только купить, но и достойно эксплуатировать. Всякий день на мебельных фабриках тачают и стучат, грохочут и прибивают, приклеивают и ошкуривают. Во все стороны разлетается древесная стружка, мелкая труха, опилки. Сладко пахнет клеем и деревом. Вкусно! Готовая мебель гордо высится на переднем плане, готовясь в дальний путь. Столы, стулья и диваны еще не знают, где они будут жить, кто на них усядется, облокотится и уляжется. Место жительства и регистрации мебели пока неизвестно. Сначала изготовленные предметы повезут на склады, затем отправят в магазины, представят на ярмарках. Покупатель долго будет щупать, трогать и гладить бока и шпон, фанеру и настоящее дерево, выбирая по себе и под себя удобную и комфортную мебель. А мебель прихорашивается, подчепуривается, собираясь предстать перед будущим хозяином во всей красе. «Выбери меня, выбери меня, выбери меня». Любой предмет обихода хочет заполучить себе доброго господина, чистоплотного, аккуратного, хозяйственного, ведь только с подобным субъектом можно прямиком попасть в двадцать второй век, чтобы стать музейным раритетом. На этом диване спала Жорж Санд. В этом кресле сидел Поль Элюар. За этим столом писал «Идиота» Федор Михайлович Достоевский. Каждая деревянная поделка мечтает о далеком будущем, хочет, чтобы на нем сидели и лежали только великие люди, смелые, храбрые, бесстрашные. Герои и мечтатели, тихони и гении.