Новинки инопланетной фантастики. Зазеркальщики - Константин Игнатов

Но даже если пиндальбок раздумает по каким-то причинам внедряться в смельчака, решившего его потрогать, гладить дважды маленького монстрика никому в голову не придет. У человека возникает какая-то непреодолимая боязнь к червихвостам. Страхобои они и есть страхобои, – живые персонажи фильмов ужасов, словно бы сошедшие с экранов изощренных триллеров.

«Прививаются» пиндальбоки, как правило, на дисковиков, – низкоразвитых, по их понятиям, животных. Это как если бы человек взял тело обезьяны. Дисковики – приземистые, метра полтора, гуманоиды. Их необычный череп напоминает по внешнему виду метательный диск, то есть сплющен с боков. Шея, в нашем понимании, отсутствует. Ярко выраженного носа как такового тоже нет. Вместо носа – острая грань диска с еле заметными дырочками-ноздрями по бокам. Сверху диск как бы вмят. Наверное, таким образом освобождено место для самого пиндальбока (поговаривают, будто страхобои специально вывели дисковиков; выращивают их на своих фермах, чтобы использовать в качестве подвоя). Ушки у сплющенных гуманоидов маленькие, подвижные; по форме точь-в-точь улитки. Вращаются во все стороны, словно минилокаторы. Дисковики идеально подходят для червихвостов биологически. Но все-таки низкорослые гуманоиды неуклюжи, малоподвижны. Поэтому остроголовы зачастую совсем не прочь внедриться в более высокоразвитое существо, например, в человека.

«Подвой» интересует пиндальбока лишь как своеобразный «живой футляр». Страхобои подавляют в теле донора половую функцию размножения. Поэтому вновь образованное создание, так называемый "«гибрид", т. е. «пиндальбок-привой плюс донор-подвой», является (наверное, к счастью) бесплодным.

Сами червихвосты размножаются отдельно от своих приобретенных тел-жилищ. За время жизни страхобой меняет обычно восемь-десять тел. В принципе, если внешняя форма не нравится, остроголов может отбросить её, как ящерица хвост. В перерывах между созданиями «гибрида» пиндальбоки спариваются друг с другом для продолжения собственного рода.

Одним словом, довольно необычные паразиты.

В голове у Ивана вихрем пронеслись самые жуткие страшилки о деяниях червиголовов, которые он во множестве слышал еще в юности…

Теперь все встало на свои места. Стрельцов вспомнил, откуда ему известен характер «комариного» писка в киберпространстве. Посредством такого звука общаются между собой страхобои. Сигналы, испускаемые пиндальбоками, характеризуются неустойчивостью, слабой интенсивностью. Почему, собственно, и напоминают комариный писк. Обнаружить их на значительном расстоянии от источника не удастся даже тренированному инфохомосу.

Отсюда напрашивается вывод: данная особь находится в пределах городской черты.

Как ее сюда занесло?

Приятель червихвост, надо полагать, не знает, что Иван владеет языком пиндальбоков. Поэтому прибег к азбуке Морзе. На кодировку-раскодировку сообщений у бедолаги, по всей видимости, уходит масса времени. А сейчас дорога каждая секунда. Киберчтец стремительно выдернул из технополя логический ключ (можно сказать, автопереводчик) к языку страхобоев, который сам же вывел, используя всю мощь Галактической Сети, и прогудел в технополе комариным басом:

– Говори на своем языке, не стесняйся. Я тебя слышу и прекрасно понимаю.

На минуту в диалоге возникла заминка. Очевидно, даже в критической ситуации червиголов испытал настоящий шок и смятение оттого, что кто-то из людей, пусть даже инфохомос, свободно владел его языком (следовательно, Киберчтец мог еще там, на МХ-747, без труда подслушивать переговоры его собратьев). Вскоре замешательство отступило. Пиндальбок быстро-быстро затараторил:

– Ваня, Ваня, срочно помоги. Выручай. Погибаю…

– Где ты? – бросил Стрельцов из врожденной сердобольности. – Что с тобой?

– Я в окружном морге.

– Что ты там делаешь?

– К сожалению… находясь в теле покойного дисковика, двигаюсь вместе с гробом в печь крематория и, наверное, через минуту уже буду в камере сгорания… Сделай же что-нибудь!!! – закричал напоследок червиголов. – Я тебе еще пригожусь, Иван.

Всё это напомнило Стрельцову романтику русских старинных сказок, в которых главному герою (как правило, Ивану) всегда приходилось кого-то выручать. В благодарность зверушки молвили человеческим голосом: «Я тебе еще пригожусь».

Недолго думая (практически мгновенно), кибердвойник Стрельцова отыскал в технополе соответствующий инфомассив, заклинил автоматику морга. Транспортер, на котором стоял гроб с пиндальбоком, тотчас остановился – в нескольких метрах от печи крематория. Но ведь рослые санитары могли перенести гроб на руках, вручную задвинуть его в топку. Поэтому инфохомос мысленно нырнул в блок-схему электроподстанции, обслуживающей сие мрачное заведение, отключил отделение крематория от энергоснабжения (дабы заглушить электропечь). Одновременно кибердвойник Стрельцова скользнул в телефонную сеть, позвонил директору всего медицинского центра. Иван, используя полномочия офицера БГБ, официально запретил предпринимать какие-либо действия до своего приезда. Для убедительности Киберчтец прибавил, что заведению угрожают террористы, здание может взлететь на воздух.

«Окружной морг находится на краю мегаполиса, – отметил про себя Стрельцов (ему приходилось там бывать пару раз по долгу службы). – Не беда! На вертушке добраться до места можно за несколько минут». Инфохомос пулей влетел в кабину скоростного лифта.

На самом верху возле летательного аппарата начальство уже поджидал предупредительный дежурный офицер. Иван быстро проскочил мимо него. На бегу Чтец скороговоркой выпалил:

– Шеф, по местам. Опаздываем. – И скрылся в люке.

Немолодой уже службист поспешил следом. Стрельцов буквально с порога крикнул пилоту:

– Гони в морг!

– Какой морг? – несмело уточнил лейтенантик, сидевший за штурвалом. Предварительно ему задали совсем другой маршрут.

– Окружной, – ответил инфохомос.

– Зачем в морг? – ошарашено выдавил Войко.

Пилот растерянно переводил взгляд то на одного, то на другого офицера, не зная, кого слушать. Иван нервно продублировал приказ:

– Лейтенант, не спи, – замерзнешь. Гони в морг.

Войко согласно кивнул пилоту: дескать, делай, как велят. Два раза повторять не пришлось. Вертолет резво сорвался с крыши небоскреба и на большой скорости помчался к окраине мегаполиса.

Генерал устало плюхнулся в кресло рядом со Стрельцовым, самым спокойным тоном произнес:

– Зачем в морг-то, Ваня?

– Да приятель у меня там объявился, – возбужденно ответил Киберчтец.

– Какой приятель? Что он там делает? – не понял Войко.

– Известно, что… в гробу лежит… уйдёт ведь гад… они же хитрые…

В глазах у пожилого куратора засветился такой интерес к собеседнику, который вспыхивает, вероятно, у психиатра при виде нового пациента. Стрельцов, поймав тревожный огонек во взгляде старшего товарища, понимающе улыбнулся: