Религиозный сионизм. История и идеология - Дов Шварц

чем и склонило баланс сил в его пользу. Причины такого решения обсуждались неоднократно, Эхуд Луз цитирует соответствующие доводы, добавляя собственные пояснения [Luz 1988, ch. 10]. Ключевым фактором стали представления о сионистском движении как о пути к спасению и выживанию, а именно на таких мотивациях строилась деятельность «Мизрахи» на заре ее существования. Рейнес с коллегами крайне серьезно относились к открытости и апологетике – то есть к представлению о «тихой гавани». Ниже будет вкратце рассмотрено несколько добавочных причин, которые заставили «Мизрахи» поддержать Угандийский проект; они проливают свет на положение и свойства религиозного сионизма в первые десятилетия его существования.

Важным фактором, повлиявшим на решение «Мизрахи», стали тесные отношения между Рейнесом и Герцлем и огромное восхищение, которое Герцль вызывал у членов «Мизрахи». Притом что это было хорошо известно как тем, кто поддержал Угандийский проект, так и тем, кто высказался против (они обвиняли Рейнеса в слепом следовании за Герцлем), необходимо взглянуть на проблему в более широком смысле. Тесные отношения между лидерами политического сионизма с одной стороны и религиозного – с другой, например между Бен-Гурионом и Маймоном, оставались характерны и для более поздних периодов и никогда не сводились к стремлению религиозных сионистов сотрудничать со светским обществом. Первоначальное их намерение действительно состояло в том, чтобы создать подлинный союз между светскими и религиозными евреями.

Это же намерение оказало влияние и на еще один фактор, связанный с решением «Мизрахи» поддержать Угандийский проект. Религиозные сионисты всей душой уповали на то, что будущее государство искоренит все противоречия внутри еврейского народа. При этом они знали, что переселение в Эрец-Исраэль скорее всего вскроет кардинальные различия между светским и религиозным лагерями, поскольку Земля обетованная – это место, где можно соблюдать все заповеди Торы. Эрец-Исраэль могла расколоть нацию и создать пропасть между ее различными представителями. Отсрочка переселения в Эрец-Исраэль и создание поселения в Восточной Африке не только работали на образ «гавани», свободной от антисемитизма, но и давали удобную возможность потренироваться в достижении национального единства. На этой временной территории религиозные и светские евреи могли бы научиться гармоничному сосуществованию. Дружеские отношения Рейнеса и Герцля можно, соответственно, назвать проявлением надежд и упований, которые были типичны для религиозного сионизма на ранних этапах его существования, когда, как уже отмечалось, его последователи считали, что секуляризм – это явление временное и по сути своей нежизнеспособное. Маймон часто вспоминал Меира Симху из Двинска, автора «Ор самеах», которого обвиняли в симпатиях к «Хибат Цион»: «Сперва йитгадал (возвеличится), а в итоге и йиткадаш (освятится; речь идет о двух словах, открывающих кадиш)» – он имел в виду, что постепенный процесс предпочтительнее.

По ходу этого диспута был выработан новый тип религиозной аргументации, поскольку сложилась парадоксальная ситуация: светские «русские» сионисты по большей части скорбели по «утрате» Эрец-Исраэль в рамках Угандийского проекта, а религиозные члены «Мизрахи», судя по всему, оставались к этому равнодушны. Высказывалось мнение, что это логично: секуляристы не привязаны к традиционным ценностям, единственным связующим звеном с собственным наследием для них является Эрец-Исраэль. Соответственно, борьба за эту землю остается для них последней связью. Что до религиозных евреев, то они, напротив, совсем не боятся забыть свою землю, поскольку трижды в день молятся о том, чтобы ее увидеть. Та же аргументация впоследствии появится в трудах Моше Авигдора Амиэля, который возражал против сионистского взгляда на Эрец-Исраэль как на альтернативу вере[34]. В религиозном лагере начинали понимать, что светский сионизм не просто ищет «гавань», но и пытается создать новую культуру, которая заместит собой традиционное наследие.

Итак, поддержка Угандийского проекта стала одной из причин стремительного снижения представительства «Мизрахи» в ВСО начиная с Седьмого конгресса [Luz 1988: 286]. Другой причиной являлось отсутствие харизматичного лидера. Реакция «Мизрахи» на Угандийский проект стала предвестием будущего характера партии и ее переменчивого курса. Ядро «Мизрахи» составляла буржуазия, которая тяготела к центру и чуралась воинствующего активизма. Соответственно, в фигуре Рейнеса с самого начала воплотилась позиция «Мизрахи», а в связи со значительным представительством и авторитетом буржуазии «Мизрахи» превратилась в крупную фракцию. Однако публика, как правило, не соглашается подолгу терпеть умеренность и сдержанность и протест свой выражает через голосование. Этот процесс, сопровождавший «Мизрахи» по ходу всего ее существования, в итоге способствовал тому, что к руководству партией пришли оппозиционные группы.

Глава третья

Религиозно-сионистское образование: истоки

Для первого десятилетия деятельности «Мизрахи» можно назвать несколько характерных черт: ожесточенные диспуты по двум основным вопросам (культура и Угандийский проект), изменение статуса с фракции (спя) на федерацию (гистадрутп) и интенсивное продвижение религиозно-сионистской системы образования. На поведение «Мизрахи» в ходе противостояния по вопросам культуры и угандийского кризиса, о которых речь шла в предыдущей главе, все еще оказывала существенное влияние фигура Рейнеса. Однако развитие религиозно-сионистского образования привело к выдвижению новых деятелей и новых харизматичных лидеров.

Первые шаги религиозно-сионистского образования

У истоков религиозно-сионистского образования стоят, по сути, два события, причем оба они свидетельствуют об умеренной открытости в рамках в целом консервативного подхода. Умеренность была основной чертой религиозно-сионистского образования, в котором на протяжении многих лет не прекращались постоянные колебания.

Одним из этих событий стало создание Лидской иешивы, ставшей прототипом нынешних высших учебных заведений – иешивот. Рейнес создал иешиву, в которой по преимуществу изучали религиозные предметы, однако включил в программу и некоторые светские науки (математику, иностранные языки и пр.); сам он описывал этот подход как стремление «предоставить место красе Яфета в шатрах Шема»[35]. В отличие от других иешив (высших учебных заведений), возникших во множестве после создания иешивы в Кфар-Харое, иешива Рейнеса была чужда политике. Известна история, связанная с Рейнесом: в период политических беспорядков 1880-х годов в России еврейские социалисты проводили в полночь в одной из иешив пропагандистское собрание. Внезапно появился Рейнес и открыл дискуссию по поводу идеалов религиозного сионизма, которая затянулась до рассвета: тем самым он помешал использовать иешиву для пропаганды. Кроме того, Рейнес намеренно отделил центр «Мизрахи» в Лиде от иешивы и ее студентов. Из этого видно, что личные качества Рейнеса проявлялись и в его образовательной деятельности. С одной стороны, он содействовал революционному начинанию, разрешив преподавать в иешиве светские предметы – для российских евреев это было существенным достижением. С другой – он оставался консерватором и считал, что студенты иешивы не должны отвлекаться от изучения Торы, а уклонения если и позволительны, то в строго ограниченном объеме; имелось в виду, что светские предметы и идеологическая деятельность должны быть сведены к неизбежному минимуму.

Второе событие было